В каком состоянии находится и жив ли вообще 78-летний президент Узбекистана Ислам Каримов, у которого, как сообщила его младшая дочь Лола, недавно случилось кровоизлияние в мозг, – этого никто до сих пор не знает твердо, кроме, разумеется, его самого ближайшего окружения, соблюдающего по-настоящему гробовое молчание. Согласно конституции Узбекистана, в случае если президент не в состоянии исполнять свои обязанности, временным главой государства на три месяца становится спикер верхней палаты парламента. Сейчас этот пост занимает малоизвестный политик Нигматулла Юлдашев. Средний возраст населения в Узбекистане составляет сейчас 27,1 года – ровно столько, сколько до сего момента страной управлял Ислам Каримов, считающийся рядом правозащитных организаций одним из худших диктаторов современности.

Среди реальных претендентов на роль преемника Ислама Каримова эксперты выделяют трех человек. В первую очередь, это нынешний премьер-министр Шавкат Мирзияев, руководящий правительством с 2003 года. Считается, что его поддерживают и так называемый "клан Джизакской области", откуда он родом, и клан соседней Самаркандской области, откуда родом сам Каримов. Важным свидетельством влиятельности 59-летнего Мирзияева может быть тот факт, что именно кабинет министров выпустил единственное официальное сообщение о госпитализации Каримова. Мирзияев, еще будучи губернатором в Джизаке, а потом и в Самарканде, был известен очень жестокими методами правления: однажды он публично избил крестьянина, пожаловавшегося ему на тяжелую ситуацию в своем районе. Превращение Мирзияева в президента может сделать узбекский режим еще более репрессивным.

Второй потенциальный кандидат на пост президента Узбекистана – первый вице-премьер Рустам Азимов, курирующий в правительстве финансово-экономический блок и внешнеэкономические связи. Азимову 56 лет, он представитель "ташкентского клана" и имеет значительно больший, чем у Мирзияева, опыт в международной политике. Поддержкой "ташкентского клана" пользуется и еще один возможный преемник Каримова – глава Службы национальной безопасности Узбекистана 72-летний Рустам Иноятов. Он избегает публичности, за последние 10 лет в прессе появилась всего одна его фотография – сделанная во время официальной встречи с представителями спецслужб КНР. Именно Рустам Иноятов стоял за кампанией, развернутой против старшей дочери Каримова Гульнары, ранее считавшейся одной из самых влиятельных женщин Азии. Она была обвинена в причастности к ряду коррупционных скандалов, с 2014 года не появляется на публике, а на ее политической карьере поставлен крест.

Существенным препятствием на пути к высшему государственному посту в Узбекистане для Рустама Иноятова считается его возраст. Однако без личного союза с ним вряд ли кто-то сможет беспрепятственно руководить страной. Логично предположить, что Иноятов должен поддержать Азимова, так как оба они из одного клана. С другой стороны, Мирзияев находится с Иноятовым в хороших отношениях, и глава Службы национальной безопасности может выступить и на его стороне – чтобы не раздражать другие кланы и сохранить мир между ними.

О сложившейся в Ташкенте ситуации в интервью Радио Свобода рассуждает независимый узбекский политолог и диссидент Камолиддин Раббимов, когда-то занимавший высокую должность в государственных структурах Узбекистана:

– В-первых, среди российских и западных журналистов циркулирует информация от узбекской диаспоры за рубежом, что инсульт у Каримова случился после сильного алкогольного возлияния на встрече с олимпийской сборной Узбекистана, которая вернулась из Бразилии. Каримов много выпивал? Неужели в Узбекистане, все-таки мусульманской стране, было возможно, чтобы глава государства открыто употреблял алкоголь? Или это байка?

– Узбекистан – это не столько мусульманская страна, сколько постсоветская страна! У нас вся элита пьет очень много. Узбеки последние почти два века жили вместе с Россией, так что мы в Узбекистане очень хорошо от вас научились, что пить, как пить и когда пить. Каримов, действительно, много выпивал, причем и в горе, и в радости, всегда. И он всегда пил только водку – не вино, не шампанское, коньяк или что-то еще. Это достоверно известно. Он, например, после андижанских событий много пил, ходил в баню со своим другом из Самарканда и там напивался, и его неделю приводили после этого в себя. Потом он опять пил, и потом опять. У него такой был цикл.

– Кто может быть преемником Ислама Каримова? И вообще, готовил ли он кого-то на это место?

– Каримов дал возможность накопить политический вес двум людям – это нынешний премьер-министр Шавкат Мирзияев и его первый заместитель, министр финансов Рустам Азимов. Они оба в окружении Каримова находятся очень давно, Каримов им доверяет, наделяет масштабными властными полномочиями, лично их контролирует. Но до сих пор Каримов не указывал на то, что он собирается уходить, и не нарушал этот паритет между ними. Потому что между полномочиями Мирзияева и Азимова есть определенный баланс. Я предполагал, что когда Каримов посчитает, что настал момент, то он кого-то усилит, а кого-то совсем уберет из власти. Но Каримов не успел это сделать. И сейчас он может оставаться живым или умереть, но Каримов в любом случае уже потерял контроль.

Теперь начнется внутренняя борьба, которая со стороны простому народу с улицы вообще не будет видна и понятна. Эта борьба будет вестись внутри коридоров власти – в нее будут вовлечены аппарат президента, кабинет министров и силовики. Причем многое будут решать именно последние! В Узбекистане самая влиятельная силовая структура – это Служба национальной безопасности во главе с Рустамом Иноятовым, они контролируют все и вся. Но и внутри самой Службы национальной безопасности нет одного-единственного полюса. Есть председатель Службы – и девять его заместителей. Формально властных ресурсов, конечно, больше у премьер-министра Мирзияева. Мне представлялось, что Ислам Каримов все-таки больше доверяет Азимову и именно его сделает своим преемником. Но если борьба начнется сейчас, а я думаю, что она уже началась, вероятность того, что Мирзияев получит власть, намного больше.

– Что можно сказать о Мирзияеве и Азимове как о людях и государственных деятелях?

– Оба они подстраивались под потребности и ценности Ислама Каримова, старались максимально нравиться президенту и подавляли, скрывали свои истинные чувства. Мы никого, кроме самого Каримова, внутри этого режима доподлинно не знаем! Но кто бы ни пришел после него, это будет человек из его окружения. А это означает, что у власти будет прагматик, как сам Каримов, и авторитаризм в Узбекистане будет сохраняться еще долгое время. Режим в Ташкенте сформировался как устойчивая система мышления и поведения. Политическая элита страны убеждена, что без применения силы удержать, укрепить режим, стабильность и целостность государства не удастся. Они всегда так думали и думают! Новый руководитель будет стараться сохранить контроль через Службу национальной безопасности, через Министерство внутренних дел, через милицию. То есть оставит все как есть, а в некоторых аспектах будет даже усиливать репрессивный характер власти.

– То есть у вас надежды на смену характера государственного режима в Узбекистане после ухода Каримова нет?

– Пока – нет. Кто бы ни пришел к власти, Шавкат Мирзияев или Рустам Азимов, это будет автократ. Но – с отличиями. Я думаю, что правление Шавката Мирзияева будет жестче, потому что мы его видели на посту губернатора в Джизакской и Самаркандской областях. Он способен на жесткие меры. Рустам Азимов управлял министерством финансов, а до этого – банком. Но они оба, когда не хватает ресурсов, чтобы убеждать или стимулировать общество, подчиненных, народ, с удовольствием используют принуждение. Но, тем не менее, я смотрю с оптимизмом на перемены. Потому что эпоха Каримова заканчивается, так что хуже уже не может быть!

– Многие сейчас опасаются, что после ухода Каримова к власти в Узбекистане могут прийти радикальные исламисты, чьи подпольные структуры якобы, особенно в Ферганской долине, говорят, что авторитаризм Каримова был единственной силой, способной удержать страну от гражданской войны. Вы с такими мнениями согласны?

– Абсолютно не согласен! Это ерунда! За последние четверть века правления Ислама Каримова узбекское общество настолько сильно "очищено", настолько сильно "продезинфицировано", что внутри Узбекистана никаких ни скрытых, ни открытых исламистов не осталось. Даже за пределами Узбекистана нет радикальных исламистов-узбеков. Была организация "Исламское движение Узбекистана", когда-то базировавшаяся в Афганистане, но как только они присягнули на верность террористической группировке "Исламское государство" (запрещенной в России. – РС), его недавно почти под корень ликвидировали афганские талибы. Не США, не Россия его уничтожили, а сами эти джихадисты не смогли договориться между собой! Внутри Узбекистана режим настолько крепок, что нет никаких угроз, никаких сил, способных вывести его из равновесия. Кроме одной проблемы – тяжелой социально-экономической ситуации в стране. Это единственная фундаментальная, долгосрочная проблема режима. А светская оппозиция, религиозная оппозиция – все они крайне маргинализированы. Идеи все эти есть еще, но в виде движений и организаций никакой оппозиции, религиозной или какой-либо еще, в Узбекистане не существует.

– В других столицах стран Центральной Азии – в Бишкеке, в Астане, в Ашхабаде, в Душанбе – сейчас должны с тревогой смотреть на то, что происходит в Ташкенте?

– Из бывшего советского Политбюро у власти до сих пор оставались только Нурсултан Назарбаев и Ислам Каримов. Назарбаев был назначен Горбачевым первым секретарем Компартии Казахской СССР на один день раньше, чем Ислама Каримова назначили главой компартии Узбекистана. Так что, в кавычках, казахов можно "поздравить" с тем, что их глава государства это "соревнование" выиграл. А что касается стабильности в Центральной Азии, то ни одно из ведущих государств мира, будь то Россия, Китай, США, страны Европы, не заинтересовано в дестабилизации, как это произошло в Сирии или Йемене. Я думаю, что узбекская политическая элита удержит контроль, внутри Узбекистана силовой модуль властей никуда не делся. И элита не заинтересована в дестабилизации, потому что она при правлении Каримова накопила настолько огромные богатства, многие миллиарды долларов, что не собирается терять власть и влияние. Наоборот, ключевые фигуры хотят мирно договориться и удержать власть.

Соседним государствам также волноваться не о чем. Наоборот, у Узбекистана возникает шанс пересмотреть конфликтные взаимоотношения с соседями, в первую очередь с Таджикистаном и Киргизией, в первую очередь в том, что касается конфликтов из-за распределения водных ресурсов. В центральных, южных и западных областях Узбекистана продолжается мощнейшая засуха. И Каримов скрывал эту информацию. Кстати, если в Узбекистане, но только в нем одном, появится более-менее свободное общество или демократия, я думаю, у него произойдет настоящий конфликт с Таджикистаном и Киргизией. Потребность в водных ресурсах в Узбекистане нарастает, но из-за разногласий с соседями объемы запасов воды снижаются.

– Масса людей сейчас шлет Каримову пожелания выздоровления. Это искренний порыв или спланированная кампания?

– Отчасти искренний порыв. При Каримове выросло целое поколение. Ребенку, который родился во время прихода к власти Ислама Каримова, сегодня 27 лет. Когда они говорят "Узбекистан", то понимают "Каримов", а когда говорят "Каримов", понимают "Государство Узбекистан". То есть в Узбекистане среднее и молодое поколение уже переживают кризис идентичности на фоне отсутствия Каримова, и это только начало. Можно вспомнить, что было в СССР после смерти Сталина – так вот что-то подобное происходит в Узбекистане. Благодаря глобализации сегодня мы имеем большее представление о внешнем мире, но люди реально переживают и думают, что будет дальше. Есть информация, что некоторые, у кого есть дома за пределами Ташкента, туда перебираются. Потому что боятся происходящего! Думаю, что эти переживания у молодого и среднего поколения – искренние.

– Разговоры о преемнике в узбекском обществе воспринимаются как само собой разумеющееся, как будто речь идет о монархии, о средневековом ханстве, о принце-наследнике, а не о современном государстве?

– В Узбекистане это закрытый вопрос. Открыто, публично не может обсуждаться вопрос преемственности. Когда Гульнара Каримова была гиперактивна, все считали, что сменит отца она. Но нет, она совершила грубейшие ошибки, поссорилась со всеми влиятельными лицами Узбекистана и успела стать персоной нон-грата в Европе и Америке, где против нее были возбуждены уголовные дела по отмыванию денег в особо крупных размерах. Гульнара Каримова себя дискредитировала. Я думаю, что после смерти Каримова она покинет Узбекистан, потому что это будет для нее единственным способом спастись. Что касается других, то уверен, что на кухнях люди это обсуждают, и это естественно. Потому что даже сами понятия "преемник", "преемственность" к нам пришли из реалий Российской Федерации. Как и вся Центральная Азия, Узбекистан находится в информационном пространстве России, люди вовсю смотрят российские каналы, читают статьи в русском интернете. Когда Ельцин в 1999 году объявлял Путина своим преемником, люди начали думать, что есть такое нормальное понятие, есть необходимость преемственности государственного курса. И такие рассуждения среди наших экспертов всегда были. Но в узбекском законодательстве и в политической мысли такого требования нет.