Впереди – выборы Думы и, с придыханием, президента Российской Федерации. Как известно, выборы в России проходят "наоборот": во избежание нестабильности, недоумений и недопонимания, а также с целью исключить всякую неопределенность имена победителей известны еще до начала предвыборной компании. Власть систематически и без всякого стеснения использует и медийный, и административный ресурсы для давления на избирателя, шантажом и подкупом добиваясь выгодных ей результатов. Но даже эта повторяющаяся из раза в раз череда подлогов, скандалов и разоблачений не кажется некоторым безнадежной. Владимир Милов опубликовал длинный список стран, перешедших к демократии посредством выборов. Начав с Восточной Европы, Милов заканчивает Сирией и резюмирует: "В подавляющем большинстве случаев диктаторские режимы падали в результате усилий по участию оппозиции в выборах – каким бы сложным это ни было, каким нечестным ни был бы выборный процесс".

Проблема, однако, в том, что, выплеснув воду, автор цитаты готов выплеснуть ребенка: становясь "нечестным", "выборный процесс" перестает быть процессом и превращается в свою противоположность – в абсцесс, нарыв, издевку над теми, кто связывает с этим "нечто" надежды на лучшее будущее. "Нечестные выборы" плохи не тем, что они "выборы", а тем, что результат их прямо противоположен искомому – вместо доверия власти и социальной гармонии общество оказывается подчинено диктатуре, лишенной даже косвенных признаков легитимности.

С ноября 1917-го власть в России существует не благодаря выборам, а вопреки им. И РКПб, и КПСС были плохи не тем, что называли себя политическими партиями, а тем, что по сути ими никогда не являлись. "Единая Россия" плоха не тем, что не выполняет своих предвыборных обещаний или проводит/ поддерживает неэффективную экономическую политику, а тем, что является прикрытием диктатуры группы офицеров ГБ. Если одна из политических партий получает контроль над парламентом в результате того, что ей "пририсовываются" недостающие для этого 20 процентов голосов, это не означает, что выборы были честными "на 80 процентов". Это означает, что в стране произошел государственный переворот. Если президент, с целью поднятия рейтинга, затевает в стране "небольшую" гражданскую войну или вторгается в пределы соседнего государства, покрывает коррупционеров и казнокрадов, то он не просто "плохой президент", но узурпатор и преступник, подлежащий суду.

Милов, уверен, не будет спорить: нарастающая "нечестность" превращает выборы в повод и инструмент репрессий, гонений на оппозицию, преследование активистов, шельмование несогласных. Как беременность не может быть "одной из форм невинности", так и "нечестные выборы" не способны стать источником власти, даже "формально". Они лишают власть права на самое себя, превращая ее в чистое и ничем не оправданное насилие. И даже пара-тройка оппозиционеров, для декора и стилистического разнообразия посаженных в Думу, а не в темный, сырой подвал, не способны это изменить.

Не могу согласиться и с тем, что отказ от участия в выборах означает "пассивность" или фатализм и идет режиму "на пользу". Отъявленный пессимист лучше задорного (и благонамеренного) коллаборациониста, готового играть по правилам противника, на его поле и под его неусыпным надзором. Да, пассивность не предполагает ни туров по стране, ни лекций и навязчивой публичности. Но не предполагает она и "нашего парламента", "уважаемого господина президента" или "дорогих народных избранников". Только "сборище", только "узурпатора", только "жулье".

Исход предрешен: балаган с бюллетенями не вернет власть – народу, гражданам России – право на свое будущее, отторгнутую собственность – ее законным владельцам, мир и покой – матерям, достоинство и достаток – отцам, безопасность и веру в себя – сыновьям, дочерям, внукам и правнукам. Появление в Думе очередной "фракции либералов" – Зубова, Касьянова или самого Милова – не будет означать победу демократии, как не случилось ее после появления в парламенте Пономарева или Гудковых. Игра по правилам противника предполагает только один конец – проигрыш. Это знает любой наперсточник. Знают об этом и в Кремле.

Милов прав в одном: как единственно дозволенный повод для открытого проявления гражданской позиции "выборы" могут и должны стать инструментом мобилизации протестной активности. Но не через содействие им, а посредством контроля над ними. Ничто так не заставляет вора суетиться и совершать ошибки, как присутствие свидетелей: голосованием мы отнимем у фальсификаторов возможность использовать наши имена с жульническими целями, для вброса поддельных бюллетеней. Наблюдением за ходом и подсчетом голосов помешаем исказить результаты и "распределить голоса" так, как это нужно мафиози от власти и криминала. Участвуя в предвыборных встречах, дебатах, задавая неудобные вопросы, мы напоминаем тем, кто предпочитает об этом забыть: будущее России – это будущее каждого из нас, а не только кучки приблатненных гэбэшников и рефлексирующих олигархов.

Задача всякой оппозиции заключается прежде всего в том, чтобы провести четкую границу между "участием" в процессе волеизъявления, каким бы стесненным оно ни было, и "соучастием" власти. До тех пор пока страна подчинена чекистской диктатуре, до тех пор пока подлинно свободные выборы невозможны, единственным следствием всякой публичности должна быть дискредитация, делегитимизация и деморализация насилия и насильников. Участие в будущем страны должно быть противопоставлено соучастию в ее настоящем: даже "формальный" и "вынужденный" коллаборационизм здесь и сейчас не может быть – и не будет – оправдан ни соображениями высшего порядка, ни пониженным порогом брезгливости.

Выборы в Госдуму – не "наши выборы". РФ – не "наша страна". Русский народ – не "электорат" и не "дорогие россияне". Россия – это каждый из нас. Ради нее мы должны преодолеть страх, пассивность, инерцию, апатию, хандру, сплин, наконец – это немного забытое слово достаточно точно характеризует то состояние, которое "овладело понемногу" большинством наших некогда горячих Онегиных, кажется окончательно разлюбивших "и брань, и саблю, и свинец".

До тех пор пока страной правит ЧК, голосование за партии и программы – не более чем ритуал, посредством которого власти предержащие стремятся создать видимость легитимности. Задача – наполнить этот ритуал смыслом, но не тем, в рамках которого пытается удержать его Кремль, а прямо ему противоположным. Голосуя за кандидатов от оппозиции, формируя объединения избирателей, создавая медийные проекты, распространяя в сети публикации – разоблачения коррупции и криминала, оппозиция вполне в состоянии создать очаги национального сопротивления, мобилизовать и консолидировать сограждан на борьбу с бесчеловечной системой лжи, унижения, обмана.

Участие, но не соучастие. Только проведя четкую грань между непримиримостью и соглашательством, уповая на торжество правды и отвергая сделки с собственной совестью, преодолевая апатию, твердо веря в великое будущее нашего народа, можем мы приступать к возрождению Отечества.

Барон Александр фон Ган – историк искусства, живет в Германии