В Петербурге закрывается специальное предприятие "Новое поколение", занимающееся социальной адаптацией малолетних преступников и нарушителей. Городской Комитет по молодежной политике больше не перечисляет деньги детям и педагогам.

"Новое поколение" работает в Петербурге 23 года. Это уникальное предприятие, аналогов которому нет ни в России, ни в Европе. Вся система профилактики правонарушений среди подростков, включая работу инспекторов полиции по работе с трудными подростками, упирается в одну и ту же стену: а что с ними делать дальше. Подростков привели в полицию, провели одну беседу, пять, десять, оштрафовали родителей – а дальше дети отправляются в ту же подворотню, встречаются с теми же дружками, отнимают телефоны у более слабых, приучаются к наркотикам, прогуливают школу, где они чувствуют себя изгоями.

"Новое поколение" стало дверью в этой глухой стене: трудные подростки приходят сюда по направлению из полиции или из школы, работают и учатся, начинают видеть в жизни смысл. Избавляются от комплекса неполноценности – ведь вокруг такие же прогульщики и двоечники, "плохиши", у которых вдруг появился шанс сделаться достойными людьми, а в некоторых случаях даже кормильцами своих неблагополучных семей. Это наполняет их гордостью, верой в себя, желанием вести нормальную жизнь.

У "Нового поколения" семь площадок, "Красносельская" – самая старая. Она находится в бывшем детском садике, отремонтированном и приспособленном для работы подростков. Здесь несколько цехов, где еще в августе кипела работа – ребята в чистых белых халатах делали детские настольные игры, от деревянных кубиков для малышей до сложных игр для старших детей и их родителей. Игры эти популярны и хорошо продаются, зарплата – сколько сделал, столько и получил. Сегодня ребята слоняются по цехам, страдая от вынужденного безделья. Георгий работает здесь около трех лет – и не может поверить, что этому приходит конец. "Мне очень нравится здесь работать, клеить настольную продукцию. Это последний шанс для всех нас, трудных подростков", – говорит он.

Георгия сюда направила школа, не видя другого выхода из-за его прогулов и бесконечных двоек. А вот Рома – не просто прогульщик и хулиган, а настоящий правонарушитель, его в "Новое поколение" направила полиция – отдел по делам несовершеннолетних. Рома не скрывает: "У меня много статей. Если тут все закроют, я, наверное, воровать пойду".

В разговор вступает Лиза, она горько замечает, что если "Новое поколение" закроют, всем им некуда будет пойти. Она проработала тут всего месяц по направлению из школы, но уже поняла, что это – ее место.

Женя не считает себя трудным подростком, просто не пошла учеба в обычной школе, а тут окончил 9-й класс и пошел в 10-й. Свои успехи объясняет тем, что здесь все ребята – такие же, как он, друга называет "братишкой", и вообще это для него семья. Кирилл сумел окончить 8-й класс, на котором и споткнулся, заработанные деньги приносит домой и делит пополам с родителями. Подростки наперебой рассказывают, как их здесь развивают, водят в музеи, о том, что здесь даже есть специальная гостиница – на случай, если в семье станет совсем плохо. Они охотно фотографируются, а когда появляется директор площадки Татьяна Удачина, обступают ее, непременно хотят сняться вместе – сразу видно, что отношения у них теплые. Она шутит: давайте я буду плакать, а вы мне слезы вытирать. Вот такие сегодня шутки.

Ребята остаются в цеху – послушать музыку, больше делать нечего. Другие цеха тоже пустуют, на столах лежат аккуратные стопки коробок с настольными играми. Новые же делать не из чего – денег на комплектующие материалы нет. Татьяна Удачина уточняет, что на семи площадках "Нового поколения" – 1166 рабочих мест:

– У нас заключен контракт с Комитетом по молодежной политике на 2016 год, мы работаем, правительство города в лице комитета все это оплачивает. На нашей площадке 250 рабочих мест, сейчас занято 240 детей. Они работают и учатся, те, кто в этом нуждается, проживают в социальной гостинице. Она у нас небольшая, всего на девять мест, но это для тех, у кого действительно трудная жизненная ситуация. Но с августа комитет перестал нас финансировать. И получается, что ребята приходят на работу каждый день, но мы больше не можем обеспечить их ни работой, ни полноценным питанием. И с учебой уже проблемы. Наша цель – социальная адаптация, но выполнять ее мы уже не можем.

– А почему вы подняли тревогу только сейчас, если все началось в августе?

– Мы сдаем в Комитет по молодежной политике акт выполненных работ, и в течение пяти дней комитет нам перечисляет деньги. И в августе мы акт сдали, комитет его подписал, но деньги нам не поступили.

На вопрос – почему так происходит, куратор "Нового поколения" в Комитете по молодежной политике Илья Ермолаев отвечать отказался. По словам Татьяны Удачиной, руководство предприятия тоже до сих пор не имеет внятного объяснения – что же все-таки произошло.

– Нас собрали 30 сентября и сказали – раз у вас имеется долг, мы вас финансировать не будем. Я не понимаю, откуда взялся этот долг – ведь за все финансирование мы отчитываемся. В контракте прописана сумма, отпускаемая на каждого ребенка, и раньше никаких проблем с этим не было. Дети возмущены, кто-то просто в панике – идти им некуда. Я вот даже сегодня прохожу по цехам и отовсюду слышу: "А что нам делать? А куда нам идти? А как же мы?" Конечно, мы их как-то успокаиваем, но сказать им, в общем-то, нечего.

– А что их так привлекает в "Новом поколении"?

– Во-первых, возможность заработать деньги. Во-вторых, это однородный коллектив. Все они чувствовали себя в школе плохо, были такими гадкими утятами – по сравнению с детьми из благополучных семей, с хорошим достатком. А тут они все говорят на одном языке, все друг друга понимают, хотя проблемы у всех разные: у кого-то просто сложности с учебой, у кого-то – правонарушение, у кого-то уголовное дело возбуждено. Вот вспоминаю, три года у нас работал Антон – то он бригадир, то его сняли, то он теряется, то мы его снова назад возвращаем, И с каждым ребенком вот так непросто. Хотя, если разобраться – какие же они трудные? Может, им просто внимания надо побольше и участия в их судьбе. Кого-то похвалить, кого-то поругать – просто вмешаться. Они уже родные, не могу на них без слез смотреть, как они сидят в пустых цехах.

Больше всего с Комитетом по молодежной политике общалась Алена Андреева, специалист по связям с общественностью площадки "Красносельская". Она тоже говорит, что в сентябре нарушился многолетний порядок общения с комитетом – сданные в августе отчеты и акты были подписаны, но денег не поступило.

– На наши письменные вопросы мы получаем обрывочные и нечеткие ответы исключительно в устной форме и когда все сроки ожидания давно истекли. Все требования комитета мы выполняем, отчеты сдаем, и по отчетам к нам вопросов нет. Но в течение одного года комитет несколько раз менял условия контракта. Последнее нововведение было в августе, когда он в одностороннем порядке решил оплачивать рабочие места только тех ребят, которые постоянно ходят на работу. Но ведь это особый контингент, трудные подростки. В июле у всего предприятия коллективный отпуск. А в августе – это же лето – большинство подростков, как каждый год, взяли отпуска за свой счет, это нормальная практика, к которой раньше не было претензий.

Но теперь комитет решил просто не оплатить рабочие места тех, кто был в отпуске, и тех, кто ходил на работу неполный месяц. Нас никто ни о чем не предупредил, мы узнали об этом только 30 сентября. У нас есть видео встречи с представителями Комитета, они нам на наши вопросы отвечают: "А ничего, и так нормально. Платить не хотим, вы недостойны". И это все комментарии. На этой встрече нам сказали не беспокоиться, потому что буквально завтра они создадут ООО "Ромашка", куда мы все пойдем работать, а детям что-нибудь предложат – отправят обратно в комиссии по делам несовершеннолетних, там распределят по школам, что-нибудь придумают буквально завтра.

Такое впечатление, что руководство комитета плохо понимает, с какими детьми мы имеем дело, что оно не заинтересовано в сохранении коллектива и всего нашего предприятия. ООО "Ромашка" – это у нас уже стало мемом. У них к нам каждый месяц – новые претензии, в августе были одни, в сентябре другие, но цель одна – нивелировать нашу значимость. Возможно, они хотят облить нас грязью, опорочить нашу репутацию – с тем, чтобы не заключать с нами новый контракт на 2017 год. А деньги, которые городским правительством уже на нас выделены, разделить между другими организациями.

Нона Зеленина – директор площадки "Колпинская" в Колпинской воспитательной колонии для несовершеннолетних преступников. В "Новом поколении" работает с 2003 года:

– "Новое поколение" впервые в России в детской воспитательной колонии открыло детское производство. До нас с 1993 по 2003 год были открыты четыре площадки по инициативе инспекции по делам несовершеннолетних Главного управления внутренних дел. Я там работала, руководила участковыми инспекторами и инспекторами по делам несовершеннолетних, это управление и сейчас существует. Корни "Нового поколения" – это инспекция по делам несовершеннолетних, здешние ребята – это те, кто стоят у нас на учете. Они к нам попадали, и мы не знали, как их донянчить в школе. Школа их еле-еле дотягивала до восьмого класса, потом мы бегали, искали предприятия, которые их возьмут на работу по квотам, а брать их никто не хотел – их ведь надо будить каждое утро и вести за ручку на работу.

А в 1993 году появилась вот эта первая площадка, куда брали всех наших наркоманок, проституток, пьяниц, всех трудных детей, которых ни школы, ни предприятия к себе ни в каком виде брать не хотели. И мы очень радовались: ребенок приходит утром, его покормят завтраком, а потом он может заработать себе карманные деньги простым ручным трудом, делая красивые настольные игры, в которые он в своем детстве не доиграл. Ему это интересно. Он находится в успешном трудовом коллективе, чья продукция пользуется спросом, и он получает от производства этих красивых игрушек деньги.

Вы бы видели, как они радуются, когда видят эти игрушки в магазинах! В детских садах очень много играют в наши игры – это то, с чего начинается детство у большинства детей. А у наших подростков детство было такое, что часто оно начинается только здесь. Они вспоминают, как это здорово – быть ребенком! Ведь часто у них большие, многодетные семьи, и им рано приходится быть кормильцами. Папа с мамой, если они есть, либо пьяницы, либо полностью устранились от воспитания младших братишек и сестренок, которым надо что-то принести – да те же игрушки, которые они делают. Они могут оплатить квартиру, помочь маме купить молоко, кашу, кефир.

То есть это для них – становление личности. При этом труд – простейший, атмосфера тихая, уютная. Нас иногда спрашивают – почему дети не шьют наволочки, не строгают табуретки. Да потому что ни те табуретки, ни те наволочки не будут конкурентоспособными, изюминка "Нового поколения" – это игрушки. Я директор площадки в колонии, эта площадка была создана в 2003 году на 150 рабочих мест. В первый раз я пришла в колонию в 1983 году, молоденьким лейтенантом, и то, как они работали в черных робах, в страшных помещениях, – это было унылое зрелище. Единственным светлым пятном было ЛОМО, небольшой цех человек на 100-150, где делали детали для фотоаппаратов. Это было красиво, аккуратно, белые халаты, ребята при деле. Но, к сожалению, в 90-е годы все это закрылось.

И обстановка в Колпинской колонии стала такая, что в 2002 году оттуда был совершен массовый побег – они просто одурели от безделья. В ПТУ откровенно спали, в школе всех посылали. В УФСИН узнали, что уже 10 лет существует предприятие, работающее с трудными подростками, состоящими на учете в инспекции, и захотели, чтобы такая же площадка была создана и в колонии. Есть коллектив детский, который создается, чтобы грабить, а у нас детский коллектив, который работает и создает красивые игрушки, пользующиеся спросом. И в одном коллективе, и в другом хотят денег, но добывают их разными способами.

Нона Зеленина очень сожалеет, что сегодня в детских колониях подростков держат только до 18 лет, а потом отправляют на взрослую зону. Она считает, что прежний порядок, когда в детской колонии держали до 21 года, был гораздо правильнее.

– Не дай Бог, если наши подучетники попадали во взрослую тюрьму. У меня за 20 лет работы двое таких сели – и оба вышли инвалидами, это тяжело. У тех, кто сидит в нашей колонии, другие глаза, не потухший взгляд. Те, кто выходит из детской колонии, разительно отличаются от тех, кто хоть недолго посидел во взрослой. Раньше у нас как было: исполнится 18 лет – и суд решает: либо за хорошую учебу и поведение оставляют в детской колонии, либо за злостные нарушения отправляют на взрослую зону. И когда они подходили к этому рубежу, то задумывались: здесь-то хорошо, здесь я могу заработать деньги, получить аттестат, здесь есть реальная возможность освободиться по УДО, а во взрослой колонии это очень сложно. Поэтому у них был мотив взяться за ум, и мы еще с ними работали, убеждали.

У нас были ребята, выходившие по УДО со 150 тысячами в кармане. Родители из Архангельска вспоминали, что у них ребенок здесь сидит, ни разу за три года не навестили, а тут приехали – надо же чадо с такими деньгами встретить и домой довезти! Сразу у родителей просыпается интерес к ребенку – и для него это очень важно, он себя стал уважать, когда что-то сделал своими руками и за это получил деньги. Конечно, не обязательно он и дальше будет делать эти игрушки – самое главное, что он получил трудовой навык. И в колонии его совсем по-другому воспринимают, тут уже не кулак важен, а кто может в магазин сходить и всех угостить. Его начинают уважать за труд: а как ты это делаешь, научи меня. Они друг у друга учатся. Мастер может целый день объяснять, а он встанет около парня, который работает, – тут прихвати, здесь загни, там подрежь, тут приклей – и все мгновенно схватывает. Как только что-то получается, все начинают мечтать о хорошей семье, даже самые пропащие убийцы.

И тут, конечно, церковь очень помогает, когда они начинают раскаиваться. Ведь что такое хорошо, что такое плохо, что нравственно, а что безнравственно, этому сейчас не учат, а церковь все-таки обращается к душе. И для них это становится очень важным – они стараются к Богу обратиться и покаяться. У "Нового поколения" есть свой приход, главное – пойти и очистить душу, получить прощение за грехи, за то, что ты и маму подвел, и человека обидел или изувечил. Конечно, это все добровольно.

И все же для подростков самое главное – это положительно ориентированный коллектив с результатом для блага каждого, трудовое воспитание в бригаде. Минюст зафиксировал, что у нас передовой опыт, потому что мы – единственная колония со стопроцентной занятостью подростков, и они имеют возможность зарабатывать и гасить иски. Ведь многие должны возместить причиненный ущерб, погасить иск, а без этого нельзя подать на условно-досрочное освобождение. На свободу выходят с трудовой книжкой, трудовыми навыками и стажем. И нигде не написано, что они в тюрьме работали. То есть у них есть путевка в жизнь – та, которую давал Макаренко.

По словам Ноны Зелениной, после работы в "Новом поколении" очень многие осваивают другие рабочие профессии, работают малярами и штукатурами, автослесарями, недавно на встрече выпускников выяснилось, что один из них открыл собственную мастерскую по художественной ковке.

– Понятно, что они вспоминают колонию как тяжелый период, но без обиды: мы не сломали им жизнь, а дали путевку в жизнь. А сколько иностранцев у нас перебывало – из Испании, Дании, Норвегии, Швеции, и все нашим опытом восхищаются и говорят: какие красивые вы делаете игрушки!

Генеральный директор "Нового поколения" Михаил Дмитриев подозревает: в Комитете по молодежной политике считают, что трудных подростков в городе не осталось – поэтому "Новое поколение" больше не нужно. Михаил Дмитриев также недоумевает, почему прокуратура, весной проведшая проверку предприятия, пришла к заключению, что лишь 10 процентов подростков, работающих в "Новом поколении", относятся к категории трудных, состоящих на учете в полиции и совершающих правонарушения.

– Я не знаю, почему они так написали. У нас только трудные дети, к нам не попадают просто так, без направлений. Мы написали в прокуратуру о своем несогласии с ее выводами – ведь в ее постановлении не указано ни одного ребенка, которого бы мы взяли без направления. Мы всегда работали на город, на общество, и в нас вкладывались городские деньги. Сегодня на выходе мы имеем чрезвычайно успешную методику, применимую не только для Петербурга – она универсальна для любых регионов и любых стран. Другого такого проекта в мире не существует, педагогическая школа комплексного трудового воспитания осталась только в Петербурге. Первоначально она возникла в Англии в 30-е годы XIX века, потом эта модель развивалась по всему миру в условиях промышленной революции. В Петербурге основателем этой школы был Ушинской, потом она была продолжена в социалистической системе политехнического образования и обучения, в системе Макаренко. Наша система, адаптированная к нашему времени, может быть применена где угодно, в том числе к тем молодым мигрантам, которые приезжают в Европу. Это наше огромное достижение, и я просто не понимаю, как его можно не разглядеть. Видимо, это наша традиция.

Пока шел разговор, в коридоре все время топтались дети, нетерпеливо приоткрывали двери, заглядывали. Потом Татьяна Удачина вышла к ним, и двое мальчиков, с надеждой глядя на нее, спросили: "Татьяна Александровна, а когда будет зарплата?" Она ответила: "Пока ничего не могу сказать" и вернулась в свой кабинет с опущенной головой. На лица подростков, вернувшихся в пустой цех, лучше было не смотреть.