Житель Казани Денис Кириллов написал уполномоченной по правам человека Татарстана Сарие Сабурской жалобу на жестокое отношение к пациентам в Казанской психиатрической больнице специализированного типа с интенсивным наблюдением.

Кириллов полгода работал санитаром в этом учреждении. Он попросил Сабурскую защитить права пациентов и “направить работников на гуманный характер отношения к заключенным”. После этого Кириллова вызвали на допрос в СК и пригрозили возбудить уголовное дело за дачу заведомо ложных показаний по статье 307 УК РФ. Сотрудники УФСИН по Республике Татарстан уже подали в суд на Кириллова после того, как он рассказал изданию Prokazan.ru о пытках в Казанской психиатрической больнице специализированного типа с интенсивным наблюдением. Она находится в ведении Министерства здравоохранения РФ, но охраняют больницу сотрудники УФСИН. Журналисты неоднократно писали, что в этой больнице мучают людей. Бывшие пациенты отправляли жалобы в ЕСПЧ на бесчеловечное обращение и пыточные условия содержания в стационаре. В 2013 году правительство России представило в Страсбургский суд меморандум, в котором признало нарушения в казанской психбольнице. Несмотря на эти свидетельства, УФСИН по РТ утверждает, что сведения Кириллова не соответствуют действительности, и считает, что бывший санитар нанес ущерб деловой репутации ведомства. "Кириллов Д. В. по месту работы в различных структурах характеризовался отрицательно. В высказываниях самого Кириллова прослеживается обида на МВД и ФСИН России", – написано в исковом заявлении. Бывший санитар рассказал Радио Свобода, как сам стал жертвой системы, с которой пытался бороться.

​– Денис, вы долго находились в системе ФСИН. Сначала работали в колонии строго режима, потом в следственном изоляторе №1 Санкт-Петербурга (Крестах), затем в психиатрической больнице тюремного типа. Что вас побудило восстать против нее?

– Мне стало очень жалко пациентов. Бедолаг унижают, оскорбляют и бьют. За них некому заступиться. Больные слишком запуганы и слабы, чтобы защищать свои права. Пациенты психиатрических лечебниц страдают от беззакония сильнее, чем осужденные в колониях и заключенные в СИЗО. Я нигде не видел такого беспредела.

– Что именно вы видели?

– Самое страшное наказание – положить на "вязки". Человека сначала раздевают, потом избивают. Иногда палками. Больного привязывают к кровати, будто распинают веревками. Дышать тяжело, двигаться невозможно. Не дают пить, чтобы пациент не хотел в туалет. Кормят очень редко. Происходит этот ужас в отдельной палате, чтобы другие заключенные не могли облегчить страдания. По закону пациента психиатрической лечебницы можно стеснить в движении, если он​представляет опасность для других людей. Фиксацию разрешено применять на несколько часов максимум. Но в больнице, где я работал, человек мог на “вязках” провести полтора месяца. Через месяц после моего выхода на работу умер пациент. Говорили, что он погиб после такой процедуры. Никто не будет проводить тщательное расследование, почему наступила смерть. “Психи долго не живут ” – вот и весь ответ. Людей в психиатрической клинике постоянно пичкают сильными препаратами. Большинство пациентов почти не двигаются. Молодые крепкие на вид люди из-за огромных доз лекарств ходят с трудом, спотыкаются. Я уже не говорю о том, что больным запрещено заниматься физкультурой. Санитары и охранники постоянно обзывают пациентов и орут на них матом. Врачи смотрят на это беззаконие и не вмешиваются.

– Вы пытались сделать видеозапись, чтобы потом использовать ее в качестве доказательства?

– Мне не разрешали брать с собой на работу телефон или камеру, обыскивали особенно тщательно.

– Как вы помогали больным, когда работали санитаром?

– Мне запрещали отпускать пациентов в туалет. Когда я говорил, что по закону заключенные имеют право пользоваться уборной, мне отвечали: “Не иди у них на поводу. Психи должны страдать и терпеть”. Я возражал: закон не разрешает пытать больных. Я открывал туалеты, просил не оскорблять пациентов, пытался их защитить. Но им от моего заступничества становилось еще хуже. Мне тоже досталось: сотрудники больницы меня избили за неделю до увольнения. А теперь судят за оскорбление деловой репутации. После жалобы уполномоченной меня вызывали на допросы в СК и в прокуратуру, угрожают уголовным преследованием.

– В аппарате уполномоченного по правам человека РТ мне подтвердили, что получили жалобу от вас и направили ее в прокуратуру.

– После этой жалобы все и завертелось. Я не писал заявление в полицию, а только просил правозащитника прекратить бесчеловечное отношение к пациентам. Я хотел сообщить, что надо менять пенитенциарную систему в сторону гуманизации. Не на словах, лицемерно, как делает власть, а по-настоящему. И сам стал жертвой этой системы. В исковом заявлении ведомство лжет: меня никто не увольнял. Я всегда уходил сам. С предыдущих мест работы только положительные характеристики. Думаю, УФСИН мстит мне за публичные слова о нарушении прав заключенных. В последнее время неизвестные люди звонят на домашний телефон и говорят: “Тебя на зоне уже ждут”.

– Почему вы уволились из психиатрической больницы?

– Не мог больше смотреть на страдания людей и понимать, что ничего для них не могу сделать. В колонии и СИЗО, где я работал, не было такого ужаса. Нет, в психиатрической больнице гуманист работать не сможет.

– Непонятно, зачем гуманисту устраиваться на работу в российскую пенитенциарную систему.

– Заключенные имеют право на таких сотрудников, как я. В уголовно-исполнительной системе должны работать гуманисты. Сотрудник ФСИН обязан быть честным, смелым и веселым, а не лживым и наглым садистом. Порядочных людей в системе ФСИН очень мало. Туда, как правило, устраиваются, чтобы регулярно получать неплохую зарплату и творить беспредел. А где еще можно так глумиться на беззащитными людьми? Получается, что в местах заключения – преступники и с одной стороны, и с другой. Только заключенные, в отличие от сотрудников пенитенциарной системы, присягу не приносили, поэтому они вызывают у меня больше доверия. Мне коллеги часто говорили, что заключенные – наши пленники. Но еще Суворов приказывал пленных содержать человеколюбиво. Видели советский фильм “Опасные друзья”?

– Нет.

​– Прекрасная картина о жизни заключенных в исправительно-трудовой колонии строгого режима. Начальник зоны майор Калинин видит в заключенных не отбросы жизни, а людей, которым можно помочь. Работники зон и СИЗО должны быть такими, как Калинин. Особенно в России, где огромное количество невинно осужденных. Сплошь и рядом сажают людей без доказательств и свидетелей. Все больше граждан отправляют в тюрьмы по политическим причинам. В психиатрической клинике, где я работал, сидела женщина за оскорбление полицейского в ответ на хамство с его стороны. Помню пожилого заключенного, которого обвинили в убийстве соседки, якобы они вместе распивали алкоголь. Экспертиза не нашла следов алкоголя в теле убитой. Никаких улик против него в материалах дела не было. Социально незащищенного человека посадили, чтобы отнять у него квартиру. Я знаю очень много таких историй.

– Когда вы работали в колонии и в СИЗО, тоже боролись с произволом?

– Помогал заключенным, поощрения делал, разрешал свидания вопреки воле начальства. Я считал, что человека надо исправлять своим примером, поднимать до собственного уровня, показывать перспективы. Начальство говорило, что я хорошо работаю (документацию веду аккуратно, мероприятия интересные провожу для заключенных в свое свободное время), но предупреждали: не надо идти против системы. Она мне этого не простит.

Главный врач Казанской психиатрической больницы специализированного типа с интенсивным наблюдением Рустем Хамитов отказался давать комментарии Радио Свобода. В пресс-службе УФСИН по Республике Татарстан сказали, что готовы предоставить комментарии после окончания судебного процесса.

Дениса Кириллова поддерживают бывшие пациенты Казанской психиатрической больницы специализированного типа с интенсивным наблюдением. Двое из них согласились дать комментарий Радио Свобода под вымышленными именами. Редакции известны настоящие имена и фамилии этих людей, а также другие личные данные. Но бывшие пациенты попросили скрыть эту информацию, так как боятся за свою безопасность.

Мария, 32 года:

– Я попала на "вязки" после отказа есть больничную пищу, точнее, несъедобную бурду. Меня затащили в палату, раздели, растянули на кровати с помощью веревок. На шее сделали хомут из жгута, который фиксировал положение головы. И держали так полтора дня. Воду дали только один раз. Тело болело, в глазах было темно. Меня насильно кормили, пихали в рот еду, я чуть не подавилась. И этот кошмар мне пришлось пережить не один раз. Меня не били, но я видела, как избивали других женщин. Моя соседка по палате грубо ответила медсестре, тогда та бросила ее на пол, позвала санитаров, и они все вместе стали наносить удары. Так что Денис все верно рассказывает. К нему пациенты хорошо относились. Он не оскорблял нас никогда, не бил, давал хорошие советы. Я чувствовала, что он видит в нас людей. Нет, я не буду жаловаться в ЕСПЧ на эту психиатрическую больницу. Я провела там много лет, вышла относительно недавно, и больше всего боюсь, что меня заставят туда вернуться.

Рамиль, 45 лет:

– Я очень много лет провел в этой психиатрической больнице. Там бьют за малейшие нарушения и просто по прихоти медперсонала, оскорбляют, издеваются. Когда я стал старостой, меня бить перестали, но других избивали. И все остальное, что Кириллов рассказал, правда. Хорошо, что Кириллов говорит о беспределе в психиатрических клиниках, только боюсь, ничего он не изменит.