За что? Риторический, но и очень важный этот вопрос неизбежен, когда речь идет о смерти на непонятной войне далеко за пределами Отечества. Иное дело – война оборонительная, когда враг напал на твою страну. Здесь пацифистские речи неуместны, и оправданными кажутся порой любые потери, самые ужасающие. Это еще называется патриотизмом, соединяющим в себе до степени полного неразличения боль, отчаянье, ненависть, безумие, искренность и агитпроп. Впрочем, успешно разрекламировать можно и любую захватническую бойню. Чему есть немало примеров в истории и в той реальности, что перед глазами. Трудно вообразить более абсурдную, братоубийственную, подлую войну, нежели ту, что Путин развязал на Украине. Тем не менее подавляющее большинство россиян до сих пор ее поддерживает.

Вопрос о том, за что погибли тысячи русскоязычных, а сотни тысяч стали беженцами, в нашем обществе почти никого всерьез не интересует. Сказано и повторено многократно насчет борьбы с фашистской хунтой и вечными происками Госдепа – и принято населением. Ну и хватает, как говорится, других забот, среди которых особое беспокойство вызывают ценники в магазинах, прямая зона ответственности уходящего Барака Обамы.

Свежие новости из Сирии тоже не находятся в центре общественного внимания российских граждан. Раньше это не волновало, поскольку контртеррористическая операция на Ближнем Востоке подавалась в виде компьютерной стрелялки, а потери по возможности скрывались, и даже сообщение о сбитом над Синайским полуостровом российском пассажирском самолете никак не изменило отношение соотечественников к непонятной войне. Но и теперь, когда смерти пошли косяком, и вслед за медсестрами Надеждой Дураченко и Галиной Михайловой убит полковник Руслан Галицкий, служивший в Бурятии командиром танковой бригады и, похоже, воевавший на Украине, люди в целом равнодушны к этим утратам.

Откликается только начальство. Путин скорбит и поручает представить погибших к наградам. Спикер Министерства обороны Конашенков негодует, прозревая в убийстве российских военнослужащих козни "покровителей террористов из США, Великобритании, Франции и прочих сочувствующих им стран и образований". Пресс-секретарь президента Песков выражает уверенность в том, что в Восточном Алеппо остались одни террористы, и это, пожалуй, ключевые слова. Это означает, что массовые убийства в Сирии силами местной и российской авиации будут продолжаться, и каплей в море оптовых чужих смертей станут множиться российские потери. То ли от вражеского минометного огня, то ли от федеральных снарядов, положенных криво.

Да, но все-таки: за что? То, что российский народ в массе своей не задается этим вопросом или тупо принимает дикие официальные объяснения, молча смиряясь с сирийской войной, как прежде народ советский не смел возражать против афганской войны, является событием бесконечно печальным. Это означает, что ленивые и нелюбопытные сограждане повязаны кровью своих и чужих, и каждодневная гуманитарная катастрофа в Алеппо вообще никак не фиксируется в их сознании. О снесенных с лица земли кварталах, о разрушенных госпиталях, об умирающих от голода и холода, о сошедших с ума, о покалеченных, которые завидуют мертвым, они не знают и знать не хотят.

Рукотворный, возведенный при деятельном участии российской армии ад на земле и безостановочное его функционирование легко заглушается ролдугинскими оркестрами. В итоге равнодушие к чужим оборачивается равнодушием и к себе самим, к своей собственной судьбе, и беда тут не только в том, что заложниками кремлевских геополитических игр и яростного стремления нашего начальства поделить мир с американцами становятся миллионы сирийцев. Заложниками своего начальства оказываются и десятки миллионов россиян.

За что? На весь Советский Союз, ввергнутый в афганскую авантюру, четыре без малого десятилетия назад нашлась лишь горстка отщепенцев, которые сочли этот вопрос важным. Сперва за дерзость пришлось расплачиваться им, ссылками и высылками, и позже помилованный одинокий академик безуспешно пытался вступить в диалог с осатаневшим залом и с воином-афганцем на костылях. Ответ пришел несколько лет спустя, когда нерушимый Союз разлетелся в клочья. Однако урок, как видим, не пошел впрок, и тот же агрессивно-послушный социум, закошмаренный и замороченный, равнодушно внимает новостям из дальнего зарубежья. Приобщаясь к военным преступлениям. Не ведая ни вины, ни грядущей расплаты.

В сущности, всю эпоху Путина можно свести к одной непонятной войне, причины которой худо-бедно, иногда первыми попавшимися словами российский официоз растолковывает молчаливым соотечественникам и изумленным чужестранцам. В Чечне и в Грузии, в Донбассе и в Сирии повторяется примерно одно и то же, и сталинградские развалины Грозного уже практически неотличимы от руин Алеппо. Притом что ничего загадочного в них, в этих бойнях, не просматривается и кратким словосочетанием "имперский реванш" исчерпывается вся эта геополитика, и дискутировать тут, знаете ли, не о чем. Вот за это они и умирали, и умирают. Чеченцы, украинцы, сирийцы, российские медсестры. Однако постичь до конца это невозможно, и вопрос наподобие беззащитного бомбардировщика повисает в воздухе: за что?

Илья Мильштейн – журналист и публицист

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции