В Новокузнецке 21 декабря простились с Константином Задоей, сыном "православного активиста" Юрия Задои. Накануне стало известно, что 21-летнего юношу нашли мертвым.

О смерти Константина Задои сообщила в социальной сети "Инстаграм" его сестра Мария. В интервью местным журналистам она рассказала, что обнаружила тело брата в квартире без следов взлома.

Следственный комитет России по Новосибирской области проводит проверку по факту смерти Константина Задои. В сообщении на сайте ведомства говорится, что тело молодого человека было обнаружено "без видимых телесных повреждений, с признаками асфиксии". По предварительным данным следствия, Константин покончил жизнь самоубийством.

Константин Задоя – сын новосибирского "православного активиста", лидера движения "Народный собор" Юрия Задои. Задоя-старший известен, в частности, своими требованиями запретить показ в Новосибирске оперы "Тангейзер" и выступление группы "Ленинград". Он также неоднократно писал в прокуратуру заявления на организатора ежегодной акции "Монстрация" Артема Лоскутова.

В июле этого года Юрий Задоя отправил сына в психиатрическую больницу на принудительное лечение, заявив, что он ведет себя "неадекватно". Новосибирская пресса, ссылаясь на заключение комиссии врачей психиатров, сообщала, что Юрий Задоя вызвал к сыну психиатров "в связи с нарастающей агрессией и неадекватным поведением". В документе говорилось, что у Константина "в течение нескольких месяцев возникали вспышки агрессии", он "вооружался ножом, бросал чайник в голову отца, применял силу в адрес отца и матери".

В больнице юноше, студенту второго курса Новосибирского медицинского университета, поставили диагноз "острое полиморфное психическое расстройство без признаков шизофрении" и назначили нейролептики, сообщила прессе мама Константина Задои. Родственники юноши были уверены в его адекватности и в том, что принудительная госпитализация – результат конфликта с отцом на религиозной и политической почве.

В больнице Константин Задоя провел почти месяц: с 6 июля по 2 августа. Его отпустили с условием, что он не будет жаловаться на отца. После освобождения в интервью Радио Свобода Константин Задоя рассказал о происходящем в больнице и о своем конфликте с отцом.

Фрагмент интервью от 5 августа 2016 года:

– Могли бы объяснить, как получилось, что вас госпитализировали? С чего все началось?

– У нас долгий конфликт с отцом на религиозной и политической почве. В один из конфликтов он начал продвигать свои религиозные идеи, чтобы я завтра пошел на такой-то митинг. Я сказал, что мне уже это надоело, захлопнул сильно дверь и стекло разбил. Он решил этим воспользоваться, вызвал санитаров. Санитары меня забрали. Я отказывался подписать согласие на лечение, на госпитализацию. Поэтому был назначен суд. Было написано заключение врачей, которое абсолютно не соответствует действительности, что я угрожал убийством врачам. Но, основываясь на выводах этой комиссии, суд принял решение меня госпитализировать и лечить.

​– Из-за чего у вас конфликт с отцом? По каким вопросам вы не сходитесь?

– В основном конфликт на религиозной почве. Ему не нравится, что я смотрю, что я слушаю, Радио Свобода вот, например. Не дает покупать продукты из-за поста, заставляет поститься, упрашивает меня в монастырь сходить, в церковь. Он не может вести диалог. Я пытался беседовать, говорить, что это мое право – смотреть, ходить или не ходить. Он слышит только себя. Поэтому я старался не говорить с ним особенно. Но так как он наседал постоянно с этими темами, то приходилось вступать в конфликт. Он считает, что я помешался на каких-то своих идеях, неадекватно себя веду. А сигналом к его действиям стало то, что я резко закрыл дверь и разбил стекло.

– Я разговаривала с людьми, которые попадали принудительно в такие заведения. Многие сравнивают больницу с тюрьмой. У вас тоже такие ощущения?

– Конечно, я так и сказал в комментарии к одному из порталов, что там люди сидят за решеткой. К ним применяют довольно часто физическую силу со стороны санитаров. Практически каждый день я это видел. Врачи не обращают никакого внимания на пациентов. Это не больница, это какая-то колония изолированных людей.

Мария и Константин Задоя

– Могли бы описать, как ваш день там проходил?

– Перед тем, как пресса дала огласку этой ситуации, я содержался в остром отделении. Там распорядок дня был очень простой – завтрак, обед, ужин и процедуры. Никаких прогулок, ни библиотеки, ничего. Просто палата – и все. Потом меня перевели в общее отделение. Там, кроме наличия библиотеки, никаких различий не было, иногда выпускали на улицу.

– Общаться с близкими можно было?

– В остром отделении запрещены были телефоны, но в часы посещений приходить можно было. Дело в том, что иногда из-за действий препаратов я не мог физически встретиться ни с адвокатом, ни с родственниками, хотя они приходили.

– Расскажите о себе, чем вы занимаетесь, участвуете ли в каких-то политических акциях, ходите на митинги?

– Я студент, поступил на бюджет два года назад. У меня есть спортивный разряд. На акции и митинги я хожу, да. Как раз хотел на митинг попасть, который был в Новосибирске против "пакета Яровой". Да, я не против сходить на митинг и считаю, что это правильное занятие, нужное.

После выхода из психиатрической больницы Константин Задоя переехал от отца к сестре на съемную квартиру. В Новосибирске брат с сестрой жили последние два года. Они приехали из Новокузнецка, где живет их мать, и поступили в университет.

Сестра Константина Задои Мария в социальных сетях подчеркнула, что официального заключения Следственного комитета о причинах смерти ее брата пока нет, и попросила окружающих не верить слухам.

Новосибирский активист, художник Артем Лоскутов, также подвергавшийся нападкам со стороны Задои-старшего, в интервью Радио Свобода обращает внимание на то, что конфликт Константина Задои с отцом не мог пройти бесследно, и предполагает, что Юрий Задоя мог продолжать давить на сына:

– У меня серьезное подозрение, что здесь имеет смысл вообще провести проверку по признакам статьи "Доведение до самоубийства". Летом парня поместили в принудительную психиатрическую клинику, и он жаловался на то, что его там без постановки диагноза, без решения суда обкалывали какими-то препаратами. Начался международный скандал, Amnesty International писала письма, и только после этого заведующая решила его выпустить при условии, что все эти письма будут отозваны. Независимо от того, что произошло сейчас, эта история была полгода назад, и такое не могло пройти бесследно. В целом мой опыт общения с отцом Кости, Юрием Задоей, дает основания предполагать, что он продолжал каким-то образом на него давить. Для меня это выглядит исключительно как то, что могло привести к этой трагедии: конфликтная ситуация с отцом, и все, что попало в прессу, и еще много, чего не видели. Не хотелось бы, конечно, обвинять огульно, я не говорю, что я в этом уверен, но у меня есть такие подозрения. Мне бы хотелось, чтобы в этой истории кто-то попытался разобраться – местная пресса, правоохранительные органы. Другое дело, что меня смущает такой плотный рабочий контакт между правоохранительными органами в Новосибирске и Юрием Задоей. Они практически друзья и коллеги. От этого человека пострадали уже... есть люди, которые сидят в тюрьме, одного я точно знаю. Я сам отбился от каких-то его претензий, но было тоже множество судебных разбирательств. Собственного сына он упрятал в психушку, ну и вот спустя полгода произошла такая трагедия. Связано ли это с деятельностью отца? На мой взгляд, вполне реалистично, что да. Сколько еще людей могут пострадать и кто возьмется остановить такого вот активиста, я не знаю.

– А вы с сыном лично были знакомы?

– Я с сыном лично знаком не был, я общался с его подругой, с его девушкой. Когда только его поместили в клинику, она мне написала, просила помощи, говорит: "Я знаю, что был у вас конфликт с Юрием Задоей, вот сейчас произошла такая история, и я не знаю, что делать. Мы пытаемся обратиться в прессу..." Я посоветовал ей обратиться к моему адвокату и знаю, что он каким-то образом помогал, – рассказывал Артем Лоскутов.

Новосибирский активист Юрий Задоя признавался в интервью прессе, что у него были "проблемы с сыном".