Одни уверены, что 2016-й прошел под звездой Дональда Трампа, другие говорят, что это – двойная звезда, считая за вторую Владимира Путина. Ему, согласно консенсусу, принадлежал уходящий год. Если верить заголовкам, то русский президент чуть ли не посадил американского в Белый дом. За все мои сорок лет в США я не встречался с таким нагнетением русской угрозы, как в период выборов и последовавших за ними разборами ведущих газет. Разочарованные итогом президентской кампании ведущие издания, начиная с самой New York Times, изо дня в день писали о том, что бесстыдное вмешательство путинских хакеров привело Трампа к победе, что оно угрожает самой американской демократии, является актом информационного террора и позволяет Кремлю вмешиваться во внутреннюю политику США, если не распоряжаться ею.

Со всем этим трудно спорить, но и соглашаться опасно. Это – вопрос тона и гипербол. Раздувая фигуру Путина до демонического масштаба, медиа играет ему на руку. Информационный террор не отличается от любого другого: его успех зависит от линзы прессы. Попадая под ее увеличительное стекло, любая атака разрастается в мировую угрозу. А когда теряется ощущение масштаба, последствия оказываются несовместимыми с их причинами. Убийство одного австрийского эрцгерцога вылилось в мировую войну, налет на два нью-йоркских небоскреба аукнулся бесконечной войной в Ираке.

Понятно, что неожиданный триумф Трампа безмерно огорчил ту, большую часть страны, которая за него не голосовала. Но сваливать вину только на Путина – значит подливать бензин в костер его амбиций. Об этом красноречиво и убедительно пишет политолог Марк Галеотти: "Нагнетая кошмары, западная пресса лишь питает и усиливает тот болезненный комплекс, который, собственно, и привел Путина к конфронтации со свободным миром. Ведь причины вражды не в трезвой геополитике, а в психологии мачизма".

Не принимая этого объяснения, сторонний и объективный наблюдатель не сможет понять и логики событий. Здраво рассуждая, Кремль, помогая на выборах одному из кандидатов, тем самым ослабляет его позицию и ставит под сомнение его легитимность. Трампу будет труднее вести пропутинскую политику как раз потому, что в глазах миллионов американцев он зависит от соперника. Не зря колумнист New York Times не постеснялся назвать Трампа “путинским пуделем”. Вряд ли это лучшее начало для новой “перезагрузки”, о которой вроде мечтают в Москве. Беда в том, что такие соображения легко перевешиваются патологическими мотивами. Уязвленное честолюбие лечится не своим разумом, а чужим страхом: раз боятся, значит уважают – чего бы это ни стоило.

Каков же верный ответ на вызов информационной войны? "Путин, – пишет Галеотти, – боится не вражды Запада, она лишь кормит его тщеславие, а унижения, доказательств своих обидных и стыдных промахов". С этой точки зрения уходящий год дал множество примеров профнепригодности той организации, из которой вышел и сам Путин, и его соратники. "Что же это за секретные службы, – мог бы спросить тот самый сторонний и объективный наблюдатель, – если все их тайны становятся секретами Полишинеля? Не приносят ли они больше вреда, чем пользы своему начальству, не говоря уже о своей стране?"

Вспомним, что в 2016-м один грандиозный и непрекращающийся скандал разоблачил на глазах всего мира грязную тайну государственного допинга, а другой, еще более громкий, – вскрыл механизм работы державных хакеров. Так следует ли все это считать успехами секретной войны или ее провалами? Так ли удачен был для Путина прошедший год? И не следует ли 2017-му исправить ошибки предшественника, перестав раздувать путинский миф? В конце концов, как показал опыт советских вождей, миф больше всего боится не угроз, а смеха.

Александр Генис – нью-йоркский писатель и публицист, автор и ведущий программы Радио Свобода "Поверх барьеров – Американский час"

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода