Существуют верные суждения, о том, что вид современной, путинской России – тщательно отреставрированный фасад здания и средней руки косметический ремонт внутри. На большее у управдома то ли денег не хватило, то ли желание ремонтировать у него иссякло. Или же популистские принципы не предусматривают починку того, чего жильцам такого дома нельзя предъявить "по факту". Вот новые позолоченные перила в парадной, замысловатый ковер, новая калошная стойка, заказанная на AliExpress, – дело совсем другое. Жильцы собираются на общее собрание, хвалят управдома, с восхищением трогают новые дверные ручки из матового хрома (правда, только на первом этаже). И наконец удовлетворенно кивают – такого управдома можно держать в должности вечно; еще и увещевать его, чтобы не вздумал свою должность оставить. Управдом скромно опускает глаза и говорит:

– Ну что вы, управдом – должность выборная. А я и так уже вон сколько лет службу эксплуатации нашего дома возглавляю! Может, другие желающие есть? Вот, например, жилец у нас один все время чем-то недоволен – может, у него лучше получится подобные должностные обязанности исполнять?

Все поворачивают головы, смотрят на не в меру беспокойного жильца – досадливого типа, который всех уже достал. То ходил канючил по поводу того, что ремонт сначала нужно было внутри делать, а не наружный декор столько времени белить-красить. Мол, столько времени на это ушло; да еще и почему-то денег пропало немерено, хватило бы весь подъезд, до последнего этажа, выбелить! Сделали ремонт внутри – жилец ворчит: почему, мол, только на первых трех этажах, а выше только кое-как щели шпаклевкой замазали. И вообще – крыша протекает, а под крышей, между прочим, такие же люди живут.

– Такие же, да не такие! – гневно поучают его другие квартиранты. – У нас на первых этажах люди уважаемые проживают, и таких же достопочтенных гостей у себя принимают. У тебя гордость за собственный-то дом есть? Им, что ли, твою штукатурку облезлую показывать? Будут деньги – отремонтируем крышу. Потом. Сейчас, сам знаешь, времена непростые настали. Хорошо, хоть что-то сделать успели.

Недовольный жилец смотрит на остальных и с удивлением подмечает: те, кто живут на последнем этаже, под ветхой крышей, обличают его чуть ли не громче всех остальных. Да еще и пальцами в него тыкают: ты сам-то на каком этаже квартируешь, вроде как раз на втором? А нас еще жизни учишь? Без тебя разберемся, чего у нас там с крышей; сидит в тепле и сухости, так еще и возникает, ренегат!

А потом окружают кислого субъекта всей толпой и начинают выяснять:

– Да ты, мы так смотрим, не собственник, а съемщик?! Коечник окаянный! Знаешь что, катись-ка ты через улицу в соседний дом жить, раз тебе у нас не нравится!

Кто-то предлагает поставить в повестку дня вопрос об отмене выборов управдома – зачем занятым людям собираться и время свое тратить, если и так очевидно: управленец у нас замечательный и альтернативы ему никакой нет.

– Право, ну как же так, граждане? – опять протестует управдом. – У нас же товарищество жильцов как-никак; как же это меня… то бишь, простите, управдома, сообща не избирать? Впрочем, если вы настаиваете, я подумаю. А пока давайте решать, что дальше; новую дверь с кодовым замком в подъезд поставим или на эти деньги проводку отремонтируем? Вот, всем нам знакомое лицо говорит, что и старая дверь сойдет, а новая дорога уж больно.

– Дверь! – Хором отвечают жильцы. – Не дешевку какую-нибудь, а чтоб ручка наружная с позолотой! И запиралась хорошо, чтобы не шастали тут всякие!

– Это я вам обещаю, – по-отечески улыбаясь, отвечает управдом, – запираться будет как надо. И про позолоту не забуду, надо только чуть-чуть побольше денег с каждой квартиры собрать.

Перед тем как разойтись, решили тогда уж и дом железным забором обнести, безопасности ради. Внутри вахтер уже есть, надо снаружи будку с охранником поставить; вот и управдом кандидатуру предложил – своего хорошего приятеля.

Умилились настолько, что решили заказать прижизненную мемориальную доску на фасад, с выступающим барельефом головы домоуправа. Чтобы каждый, кто мимо ограды проходить будет, знал – здесь живет и работает лучший в мире управляющий. Хорошее слово – "мемориал", кстати.

Сергей Богданов – журналист и блогер