В России обсуждают возможные последствия принятия закона о декриминализации побоев в семье, который 7 февраля подписал российский президент Владимир Путин. Этот закон переводит побои в отношении близких родственников из уголовных преступлений в разряд административных правонарушений, если такой проступок был совершен впервые. По данным МВД России, в 2016 году от семейных побоев пострадали пять тысяч детей и десять тысяч женщин. Статистика почти не менялась с 2015 года. Эксперты опасаются, что после принятия закона количество случаев домашнего насилия возрастет.

Закон подписан 7 февраля, а власти Екатеринбурга уже зафиксировали резкий рост количества вызовов в полицию от жертв домашнего насилия. Возможно, на это повлияла и декриминализация побоев, за совершение которых в первый раз сейчас предусмотрена лишь административная ответственность. Об этом написал на своей странице в ФБ глава Екатеринбурга Евгений Ройзман.

О том, с чем может быть связано увеличение обращений в полицию и к чему приведет принятый закон о декриминализации побоев в семье, Евгений Ройзман рассказал Радио Свобода:

– Пока это объяснять рано. У нас по всем каналам была очень сильная полемика по принятию этого закона. И вполне возможно, что просто тема на слуху. Может быть, женщины и потенциальные жертвы стали больше бояться, поэтому по любому поводу стали обращаться. Может быть, чего бы мне не хотелось, но вполне возможно, был снят психологический барьер – то есть раньше было нельзя, а теперь стало можно. Но в конце концов, об этом можно будет говорить позднее, когда подобьем статистику, увидим, посмотрим, поймем.

–​ А есть у вас какая-то информация о том, как в полиции относятся к декриминализации побоев в семье: радуются, недоумевают, печалятся?

– Те, кто работает "в поле", непосредственно с людьми, считают, что закон нехороший. Они считают, что этот закон сработает в минус. Они считают, что этот закон развязывает руки именно по той причине, что раньше было нельзя, а стало можно. Кроме прямого действия закона, существует очень мощное косвенное действие, что называется профилактическим эффектом. И когда за какое-то деяние предусмотрена уголовная ответственность, это очень серьезный барьер для нарушителя. И этот барьер сейчас снят. Это я говорю со стороны, по-настоящему мы увидим позднее. Но сотрудники полиции опасаются и боятся, что со временем преступления станут тяжелее. Через какое-то время мы начнем это понимать.

–​ По вашему мнению, каковы могут быть последствия принятия этого закона?

– Последствия могут быть такие, что все пойдет немножко не так, как хотелось бы, и придется все возвращать обратно. Такое бывает. На самом деле, как я понимаю, задача закона – вывести такие дела из-под уголовного судопроизводства, где-то избавиться от злоупотреблений (хотя злоупотребления сейчас больше идут не в этой плоскости).

–​ Приходят ли к вам с жалобами на семейное насилие женщины? Если да, то в каких семьях, по вашим наблюдениям, это происходит чаще всего?

– С таким приходят редко. Гораздо чаще приходят в другой ситуации, когда сын-алкоголик или наркоман бьет, пенсию отнимает, житья не дает. Вот это очень частая ситуация. И в силу несовершенства нашего законодательства родители, бабушки и дедушки, просто рядом живущие становятся заложниками наркоманов или алкоголиков. А по поводу прямого семейного насилия – не идут с этим, – рассказал глава Екатеринбурга Евгений Ройзман.

О том, каких последствий стоит ожидать от принятия нового закона и как на самом деле нужно бороться с домашним насилием, в интервью Радио Свобода рассказал правозащитник Борис Альтшулер:

– Я не думаю, что резко возрастет число избиений в семье. Я хочу подчеркнуть, что ничего страшного не произошло, хотя сама идея такого закона абсолютно нелепа. Это какое-то извращение. Просто депутаты Госдумы и сенатор Елена Мизулина занимаются совершенно не тем, чем нужно. Просто до отвращения! Вот эта неспособность депутатского корпуса принять реально нужные законы в помощь семье, детям, чтобы сохранять семью, помогать семье, предотвращать эти жуткие случаи насилия... Потому что наказание, в каком бы виде оно не было, не является профилактикой насилия, побоев.

–​ Почему же?

– Такие вещи совершаются, как правило, под горячую руку, по пьяной лавочке и так далее. Не думает человек в это время о том, уголовное, административное или какое еще наказание его ждет. Он не думает вообще. Просто тяжелая рука, а здесь ребенок, который досаждает, не подчиняется, еще что-нибудь... Большинство российских родителей просто не способны разговаривать с детьми, обращаются с ними по-жандармски. От них требуют только подчинения. Отсюда насилие.

–​ Почему же Госдума приняла этот закон?

– Я могу только сказать, что это политиканство. Это игра в "традиционные семейные ценности". Потому что если действительно взять эти ценности, то никакая Елена Борисовна Мизулина никогда бы не смогла стать депутатом, а сидела бы у себя дома, в коровнике или где-то с детьми, да еще муж бы ее бил каждый день. Вот это традиционные семейные ценности. Этого хочет Елена Борисовна?

–​ Вы сказали, что большинство избиений происходит под горячую руку. Вот сейчас такой человек откроет газету или сайт и прочитает, что за первое такое преступление ему ничего не будет. В принципе, как вы думаете, эта мера отразится на количестве преступлений? Или ничего не произойдет?

– Ничего не произойдет. Просто потому, что и раньше там, где это случалось, игнорировали эти все статьи кодекса. Это редко применялось. Ничего не произойдет. А нужно все-таки написать золотыми буквами на Госдуме, на СФ – профилактика, социальная профилактика, помощь семье. Вот этих механизмов нет. У нас есть опека, административный орган, командный, есть комиссии по делам несовершеннолетних. Но они совершенно не связаны с соцзащитой. Все эти вопросы должны решаться местным самоуправлением. Возникла кризисная ситуация в семье, поступают сигналы нехорошие. Пошли, поработали, помогли, развязали какие-то семейные конфликты, послали в семейный кризисный центр... В это должны быть вовлечены семейные психологи, которые работают с семьей, не орут, не командуют, не отбирают детей, а просто по-человечески умеют разговаривать. Вот этого очень мало. А на местном уровне у нас вообще это нигде не прописано в законах. А это первое, что надо делать. Это лучшая профилактика насилия. У нас совершенно нет системы помощи семье и детям, потому про это нет никаких законов. Вот бы чем депутаты озаботились! Есть разработанные предложения. Но их это не интересует. Они занимаются политиканством, – считает правозащитник Борис Альтшулер.

Совершенные впервые побои в отношении неблизких людей были декриминализованы летом 2016 года, но такие же преступления в отношении родственников остались уголовным преступлением. После этого сенатор Елена Мизулина призвала декриминализовать и побои в отношении близких. Согласно недавнему опросу ВЦИОМ, большинство россиян осуждают физическое насилие, но поддерживают инициативу смягчить наказание за первый случай нанесения побоев. Об этом заявили 59% респондентов.

12 февраля в московском парке "Сокольники" пройдет митинг против декриминализации побоев в семье. Разрешение властей на проведение акции получено с третьей попытки и после того, как так называемый "закон о шлепках" был принят парламентом и подписан президентом России.