Конфликт вокруг "наследия Рерихов" вышел на новый уровень. 20 марта Арбитражный суд Москвы удовлетворил иск Государственного музея Востока о выселении Международного центра Рерихов из усадьбы Лопухиных, в которых располагается общественный Музей имени Н. К. Рериха. 7 марта в Центре Рерихов прошли обыски с участием спецназа, часть картин была изъята и передана на хранение в Государственный музей Востока.

В Центре Рерихов с решением Арбитражного суда не согласны и собираются его оспаривать. Ранее руководство центра обвинило Министерство культуры России и музей Востока в "планомерном уничтожении" музея, а следственные органы – в его "вооруженном захвате".

Во время обыска в Международном центре Рерихов 7 марта сотрудники правоохранительных органов изъяли более 200 картин. В МВД заявили, что обыск связан с делом о мошенничестве, возбужденным в отношении экс-главы банка, в котором хранились деньги организации.

Речь идет об изъятии тех картин, которые поступили в Международный центр Рерихов от Бориса Булочника, экс-владельца Мастер-банка, который обвиняется в мошенничестве и находится в розыске. Борис Булочник увлекается учением Николая Рериха, раньше он был членом правления Международного центра Рерихов, финансировал восстановление усадьбы Лопухиных в центре Москвы и открытие в ней Центра-музея имени Николая Рериха.

Вице-президент Центра Рерихов Александр Стеценко отметил, что "дело Булочника" было лишь предлогом для "вооруженного захвата музея". Вот как он комментирует вердикт Арбитражного суда о выселении центра Рерихов из усадьбы Лопухиных:

– Это решение является незаконным по многим основаниям. И в материалах дела нет убедительных доказательств грубейших нарушений Международным центром Рерихов, которые позволяли бы расторгнуть договора безвозмездного пользования и выселить нас из усадьбы Лопухиных. Когда получим текст решения, будем его обжаловать. Данным действием Арбитражный суд Москвы поставил точку в очень важном вопросе.

Дело в том, что этим решением ликвидируются обязательства государства, данные Святославу Николаевичу Рериху, гражданину Индии. Создавая музей, он передал в 1990 году свое наследие в Россию с двумя условиями: первое – он передает наследие для создания общественного музея, и второе – для общественного музея передается усадьба Лопухиных, которую он лично выбрал из ряда предложенных зданий правительством Москвы. И до вчерашнего дня, по крайней мере, это выполнялось. Нас пытались выселить, но неоднократно суды не принимали такого решения. И вот такое решение принято. Следовательно, этим решением нарушаются обязательства государства, данные Святославу Рериху. А это подрывает правовую основу нахождения наследия на территории России. Вот что самое страшное!

–​ Какова судьба картин, изъятых в ходе недавних обысков и переданных в Музей Востока?

– Мы считаем, что обыск и изъятие произошли незаконным путем. Более того, обыском и изъятием руководили сотрудники Министерства культуры, которые использовали следственные органы для достижения цели – ликвидации нашей организации и изъятия у нее наследия. Я не знаю, они признаны или не признаны вещдоками, но они сразу же переданы музею Востока, и их увезли из нашей усадьбы сразу в музей, что является грубейшим нарушением! И мы будем это опротестовывать.

–​ В музее Востока говорят, что картины переданы туда по закону...

– Вы знаете, у нас как чиновник относится к закону? Так, чтобы это было в его интересах. Поэтому манипулирование законом – это не новость для чиновника, в ущерб закону, правам гражданского общества, правам нашей общественной организации и так далее. Это неудивительно.

–​ Как мне кажется, нынешняя эскалация вашего конфликта с музеем Востока и с Министерством культуры –​ это продолжение спора за наследие Рерихов. В чем его суть?

– Вы знаете, здесь много причин. Первая причина почти что криминальная. Дело в том, что основная часть наследия, которая передана Рерихами в Россию, разворована. Это первое. И самое страшное в том, что никто не хочет в этом разбираться! За это однозначно несут ответственность чиновники, которые допустили это воровство. Святослав Николаевич неоднократно обращался к государству, чтобы не допустили расхищения наследия из квартиры Юрия Николаевича, но квартира была разграблена, и основной грабеж произошел уже в современной России.

Вторая причина, и одна из самых ужасных, – дело в том, что сама коллекция, принадлежащая Святославу Николаевичу и переданная им общественной организации, которая до сих пор находится в Государственном музее Востока, в ней незаконно отсутствует ряд картин. И власть не желает проводить никаких расследований и устанавливать виновных. Вот в чем самая большая проблема, потому и пытаются нас уничтожить, чтобы никто больше не поднимал никогда никаких вопросов.

–​ Что вы будете делать в случае выселения?

– Никаких запасных аэродромов у нас нет, потому что мы всегда считали, что власть существует не только для защиты интересов чиновников, но и для защиты интересов гражданского общества, по крайней мере, хотя бы общественной организации, которая столько много сделала для России, – рассказал вице-президент центра Рерихов Александр Стеценко.

Заместитель директора Музея Востока Тигран Мкртычев с этой позицией категорически не согласен. Он считает, что Центр Рерихов занимает усадьбу Лопухиных незаконно, а обвинения в рейдерском захвате и присвоении изъятых во время обысков картин считает необоснованными:

– Начнем с рейдерского захвата. А что, усадьба Лопухиных принадлежала международной организации Международный центр Рерихов?

–​ Они говорят о долговременной аренде, которую им помог оформить Борис Ельцин. И нынешние московские власти вроде бы были не против...

– Вы знаете, что в результате этой долговременной аренды они оказались должны больше 20 миллионов, а может быть, и больше, я даже не помню, там была какая-то очень большая сумма, которую им простила Москва. После этого здание было переведено в безвозмездное пользование. И до сегодняшнего момента эти "божьи люди" находятся в центре Москвы, занимают почти 3 тысячи квадратных метров и не платят ни копейки, кроме коммунальных платежей. Это государственная собственность! И ни о каком рейдерском захвате речь не идет. Государство, собственник, передало здание другому управляющему. Другой управляющий, оперативный управляющий – это Государственный музей Востока. О каком рейдерском захвате идет речь?

–​ Если усадьба Лопухиных переходит в управление музея Востока,​ что вы планируете там делать?

– Оперативное управление – это значит, что мы должны действовать в рамках того законодательства, которое существует в государстве по содержанию памятников истории и культуры. И поскольку это не наша собственность, а государственная собственность, мы должны соблюдать государственные законы.

–​ А вас не волнует дальнейшая судьба Центра Рерихов? Там находится много ценных картин. Каким вам видится будущее этого Центра без помещения в центре Москвы?

– Его будущее мне не видится никак, потому что это точно не моя задача. А то, что у них находятся эти картины, часть из них действительно принадлежит Международному центру Рерихов, скорее всего, у них на это есть какие-то документы, а значительная часть досталась им совершенно незаконным путем, они получили ее в результате того, что называлось в начале 90-х "большой хапок", когда Людмила Васильевна Шапошникова (русский писатель, востоковед, общественный деятель, кандидат исторических наук, заслуженный деятель искусств России. – РС) привезла наследие Святослава Николаевича Рериха из Индии. Оно было передано советскому Фонду Рериха. Будучи сотрудником Фонда, Шапошникова создала новую организацию и передала в нее вещи, привезенные из Индии, которые ей не принадлежали.

–​ Руководство Центра Рерихов также упрекает вас в том, что картины, изъятые во время обыска, следствие передало именно в Музей Востока, что, по их мнению, указывает на вашу какую-то заинтересованность во всем этом деле.

– Государственный музей Востока начал заниматься наследием Рерихов, когда еще не было ни советского Фонда Рерихов, ни тем более Международного центра Рерихов. У нас есть и научный отдел, у нас есть и коллекция, у нас есть и специалисты, которые этим занимаются. И естественным образом то, что Следственный комитет, Следственное управление изъяло во время следственных действий, было передано тем специалистам, той организации, где могут быть надлежащие специалисты. Поэтому это оказалось в Музее Востока.

–​ Возможно ли конфликт между Музеем Востока и Центром Рерихов решить как-то полюбовно, без судов? В чем причина вашей взаимной неприязни?

– Вот сто процентов у меня нет неприязни к Международному центру Рерихов. Это некая общественная организация, частная, которая благодаря активной позиции Людмилы Васильевны Шапошниковой получила очень большие активы, реально большие активы. Эти большие активы они монетизировали в известной степени, и дальше Людмила Васильевна Шапошникова собрала вокруг себя большую группу адептов, людей, которые так или иначе хорошо относились к наследию Рерихов, и создала из этих людей фактически тоталитарную секту. И эта тоталитарная секта проводила совершенно агрессивную политику по отношению не только к государству, но и к большой части рериховского движения.

Ну и мы, наш Музей Востока, как хранитель определенной части рериховского наследия, также оказались объектом критики Международного центра Рерихов. А что касается моей позиции к этой организации: когда мы получили в оперативное управление усадьбу Лопухиных, я начал с того, что встретился с господином Стеценко и попытался с ним найти общий язык для возможного сотрудничества. Договориться пока не получилось, – рассказал заместитель директора Музея Востока Тигран Мкртычев.

Споры за наследие Рерихов ведутся давно. Еще в 2001 году Московский арбитражный суд оставил в собственности Музея Востока 282 картины Николая и Святослава Рерихов, которые требовал вернуть Международный центр Рерихов.

По утверждению представителей центра, картины должны были принадлежать ему на основании акта дарения, составленного в 1990 году в Индии сыном Николая Рериха – Святославом.

Представители Министерства культуры и Государственного музея Востока, в свою очередь, настаивали в суде на том, что Международный центр Рерихов не является надлежащим истцом по делу. По их мнению, центр не являлся правопреемником советского фонда Рерихов, которому Святослав Рерих передал в дар картины.

О художественной ценности наследия Рерихов и природе конфликта между поклонниками их творчества рассуждает российский искусствовед, художественный руководитель Государственного центра современного искусства Леонид Бажанов:

– Наследие Рерихов – это очень большой корпус работ и документов. Конечно же, это явление культуры в широком смысле слова, культуры духовной и эстетической. Но смотреть надо по отдельным работам, по правде говоря, не все в этом наследии равноценно. Тут, на мой взгляд, важнее даже не ценность отдельных произведений, предметов и артефактов. Здесь важны их интерпретация и контекст восприятия публикой, зрителем, культурным обществом. Из моего опыта – не всегда произведения, творчество Рерихов подавалось и подается как бы адекватно самому себе. Очень часто вокруг его творчества возникают какие-то спекулятивные концепции и интерпретации, которые только затрудняют понимание значения этого творчества.

–​ А какие работы Рерихов вам, как искусствоведу, нравятся?

– Ну трудно сказать, профессионалам вообще категория "нравится – не нравится" чужда. Как зрителю, человеку, мне не всегда интересны работы Рерихов. Честно говоря, они выпадают из контекста, к которому я привык, который лежит в поле моих профессиональных и эстетических интересов. Рерих не мой герой. Но несомненно, это крупная художественная личность, культурная, художественная фигура.

–​ Почитатели Рерихов говорят, что некоторые их работы могут стоить чуть ли не миллионы долларов… К примеру, работа Николая Рериха "И явился" 1922 года была продана на аукционе "Сотбис" за 3,62 миллиона долларов...

– Может быть все что угодно. Рынок вообще формируется, не исходя из абсолютной художественной ценности, которую вычислить практически невозможно. Рынок – это всегда определенная мода, сознательная спекуляция, культивация какого-то имени для получения максимальной прибыли и так далее. Иногда цены разгоняются до небес, потом обрушиваются. Так что рынок не всегда свидетельствует о культурном и духовном, историческом значении произведений.

–​ А что вы думаете о людях, которые почитают Рерихов, поклоняются им?

– Я не знаю их лично, у меня нет таких знакомых, но думаю, что любой зритель, который чрезмерно поклоняется картине и ее автору, уже не зритель, а человек, относящийся к категории верующих. Это вызывает во мне, человеке неверующем, сочувствие и симпатию, но я не разделяю эту веру. Говорят, что ученые нашли какую-то область мозга, которая отвечает за веру. Видимо, у меня такой нет. Так что мне это не очень понятно.

–​ Что думают в искусствоведческих кругах об этом конфликте?

– Публичным этот конфликт оказался сейчас в связи с этим ужасным обыском, который совершался в какой-то совершенно дикой и трудно объяснимой форме. И вообще, все эти спецоперации, проводимые силовыми структурами, вызывают неприязнь и естественный человеческий протест. Но художественное сообщество, профессиональное сообщество как-то устранилось от этого конфликта. Я пытался консультироваться со своими коллегами, которые гораздо лучше знают и творчество Рерихов, и ситуацию, связанную с Центром Рерихов, но я не обнаружил людей, заинтересованных в ясном разрешении этого конфликта. Много моих знакомых подписали письмо Конгресса интеллигенции в поддержку Центра Рерихов, в основном это правозащитники, литераторы, чрезвычайно уважаемые люди, замечательные, смелые. Но профессионалов в этом списке очень мало, – рассказал искусствовед Леонид Бажанов.