Слово "вероломный" для десятков миллионов людей с общей советской памятью всегда ассоциировалось с нападением Германии на СССР в июне 1941 года. Слова "предательский", "коварный", "нарушающий обещание и обязательство" могли употребляться в самых разных контекстах, но "вероломный" означал одно: начало Великой Отечественной войны. Март 2014 года, когда Россия без объявления войны фактически вторглась на территорию Украины, изменил не только политическую карту Европы, но и значения слов: "вероломный" стало современным, а "довоенный" сместилось из сороковых годов минувшего века в украинскую новейшую историю. Настоящее отбрасывает тень на прошлое в той же мере, в какой прошлое – на настоящее. Даже классические русские стихи Семена Гудзенко о Второй мировой войне теперь читаются иначе.

Бой был короткий.
А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей
я кровь чужую.

Прежде было ясно, чья это кровь: конечно, немецкая. А теперь? Своя? Братская? Зло меняет погоны, мундиры, сапоги, говорит на разных языках. Война на востоке Украины изменила мою читательскую оптику. Я иначе прочел стихи, которые всегда любил, и написал с оглядкой на любимые строки и строфы лирический цикл "Ампута…". Вот одно из стихотворений:

Как это было! Как совпало –
Война, беда, мечта и юность!
И это все в меня запало,
И лишь потом во мне очнулось!..

Давид Самойлов

А в Мыколе уже не очнется.
Вроде только-только радовался,
что отрезали ниже колена, –
"На два сантиметра ниже!" –
Два сантиметра – великое дело.
Колено – гениальный шарнир –
спасибо создателю!
Да как же в него не верить после этого!
А вроде всё шло на поправку. Но…
Отец спросил протезиста:
– Протез снять?
Протезист ответил:
– Если в землю будете закапывать,
то не снимайте:
ему и на том свете он пригодится,
а если кремировать будете,
то и не знаю.

Нынешнюю войну принято называть "гибридной", поскольку она ведется не только по старинке, но и с использованием новейших информационных технологий. Эти технологии поставляют и доставляют информацию как боеприпасы. Само слово "гибридный" – нейтральное, уродливым или красивым его не назовешь. Как и чем художник может ответить на "стилистически" иную войну? Думаю, выбором стиля, жанра, языка. По мотивам поэтического цикла "Ампута…" мы с харьковским кинорежиссером Лидией Стародубцевой сняли документальный фильм "Ампутация". Этот фильм начинался со стихов, но уже в процессе работы несколько стихотворений родилось благодаря фильму.

Мы не рассказываем линейных историй украинских солдат, потерявших конечности. Мы работаем с образами, ассоциациями, настроением. Наши соавторы – художники Караваджо и Рембрандт, композиторы Александр Бакши, Гия Канчели и еще десяток композиторов (все они сотрудничали с нами бескорыстно), фотографы Валерий Ананьев и Александр Мордерер.

На этом можно было бы поставить точку. Авторы высказались. Но что-то еще осталось за текстом. Я знаю что: наша боль, наше сострадание, наша причастность. В моем цикле "Ампута…" есть стихи, которые остались за кадром:

Они осадили нашу крепость и дали ночь на сдачу.
Мы уже не раз переживали такое:
подкопы, стрелковые цепи, за ними сапёры,
штыковая атака, канаты, штурмовые мосты,
наконец, взятие, их штандарт на дозорной башне
и резня – до последнего младенца и щенка –
с помощью холодного оружия,
чтобы вкусить простое ратное счастье
и сэкономить огнестрельное.
Но и на этот раз мы решили не сдаваться.

Проект "Ампутация" будет представлен в конце апреля 2017 года на международной конференции в Испании в рамках гуманитарного проекта "Европа для граждан"