Владимир Абаринов: Покойный сенатор Роберт Берд был не только непревзойденным экспертом парламентской процедуры, но и знатоком истории, и мастером филибастера. В одном из своих пространных выступлений на пленарном заседании Сената он сослался на пример из истории Древнего Рима. Отрывок, который мы сейчас услышим, не только объясняет смысл филибастера, но и сам является его ярким образчиком.
Роберт Берд: Так называемый филибастер имеет древнее происхождение. Катон устроил филибастер, Катон-младший. Его сестра была замужем за Брутом. Марком Юнием Брутом. Катон-младший. Он покончил самоубийством в 46 году до нашей эры, когда узнал, что Цезарь победил в битве при Тапсе. Он покончил с собой. Катон. Марк Порций Катон Утический. Наложил на себя руки. Он велел всему своему войску покинуть Утику, потому что Цезарь приближался. Своему сыну он велел сдаться Цезарю. Сам Катон не сделал ни того, ни другого. Он решил почитать диалог Платона о душе – «Федон». Пока он читал, друзья убрали из его комнаты меч – они боялись, что он убьет им себя. Он велел вернуть меч. Мальчик принес меч обратно. Катон сказал: «Теперь я себе хозяин». И через некоторое время вонзил меч себе в живот. Нам в Сенате нужно больше Катонов.
Владимир Абаринов: Это было предисловие, а вот теперь – рассказ о древнем филибастере.
Роберт Берд: В 60 году до нашей эры Катон устроил филибастер. Цезарь хотел выставить свою кандидатуру в консулы. Для этого он должен был находиться в городе. Он также хотел получить триумф за свои победы в Испании. Для этого он должен был находиться за чертой города и войти в него вместе с триумфальным шествием. Он должен был отказаться либо от одного, либо от другого, но его сторонники в Сенате внесли проект закона, разрешающего ему избираться, находясь вне города. Тогда Катон взял слово и говорил до тех пор, пока не село солнце. В римском Сенате заседание заканчивалось с заходом солнца. Он взял Сенат измором. Так что успешный филибастер уже имел место в римском Сенате 2055 лет назад.
Владимир Абаринов: Сенатор Берд забыл добавить, что Цезарь пожертвовал триумфом ради избрания консулом.
Из рассказа Роберта Берда понятно, что филибастер – это тактика обструкции, к которой прибегает меньшинство, чтобы не дать возможности поставить вопрос на голосование, которое оно, меньшинство, наверняка проиграет. В отличие от нижней палаты, в Сенате продолжительность дебатов не ограничена регламентом. Отцы-основатели опасались так называемой «тирании большинства». Джордж Вашингтон называл Сенат «блюдцем, остужающим страсти». Пользуясь своим правом беспрепятственно говорить, члены фракции меньшинства умышленно затягивают дебаты, их речи продолжаются часами и даже сутками, они как бы берут палату в осаду – отсюда название филибастер, то есть «флибустьер».
Выдающимся мастером филибастера был сенатор от Луизианы Хьюи Лонг, отчаянный популист и блестящий оратор. Он был непримиримым противником президента Рузвельта и собирался избираться в президенты в 1936 году, но был убит. В 1935 году Хьюи Лонг выступил против законопроекта о восстановлении национальной промышленности, который считал злом для трудящихся. Он говорил без перерыва 15 с половиной часов.
Хьюи Лонг: Кто-нибудь был когда-нибудь на барбекю, где один человек сгребает со стола все, что приготовлено на десятерых? Единственный способ накормить остальных – заставить этого человека вернуть все, что он нахватал! Так как же нам накормить остальных? Что Морган, Рокфеллер и Меллон собираются делать со всем тем, что они успели ухватить? Они не могут все это съесть или все это надеть на себя. И вот когда они наедятся досыта, и когда их дети получат вдоволь еды и одежды, и их внуки получат, тогда мы вправе призвать господ Моргана, Рокфеллера и Меллона и сказать им: кладите обратно на стол все, что вы ухватили и что вам самим не нужно. Оставьте что-нибудь американскому народу.
Владимир Абаринов: Абсолютный индивидуальный рекорд филибастера установил в 1957 году сенатор-демократ Стром Термонд - его речь против закона о гражданских правах продолжалась 24 часа 18 минут. Закон о гражданских правах отменял все ограничения на участие в выборах афроамериканцев, существовавшие в южных штатах. Речь Термонда была речью расиста. Ее записи не существует, но составить представление о риторике сенатора можно по двум фрагментам его речей 1948 года, когда он избирался в президенты как соперник своего однопартийца Гарри Трумэна, который отменил расовую сегрегацию в вооруженных силах и шел на выборы с антирасистской программой. Стром Термонд стал лидером демократов-южан и учредил собственную партию.
Стром Термонд: Это попросту еще один способ, еще одна попытка со стороны этого президента силой установить свое господство в стране и осуществить эти непрошенные и отвратительные предложения, которые он навязывает под вывеской так называемых «прав человека». Американский народ от края и до края должен противостоять этой программе, и если он не сделает этого, Соединенные Штаты превратятся в тоталитарное государство.
Владимир Абаринов: И второй отрывок из речи сенатора Термонда.
Стром Термонд: Нет такой армии, которая заставила бы южан отказаться от сегрегации и допустить негритянскую расу в наши театры, наши плавательные бассейны, наши дома и наши церкви.
Владимир Абаринов: Если в XIX и первой половине XX века филибастер был исключительной мерой, то в последние годы, когда фракции утратили способность к компромиссу, он превратился в постоянную угрозу. Сенаторы стали держать в своих кабинетах раскладушки и давать интервью, картинно лежа на них. В 1988 году сенатор Берд, в то время лидер демократического большинства, объявил пленарное заседание непрерывным вплоть до голосования. Республиканцы разъехались по домам, однако Берд воспользовался никогда не применявшимся пунктом регламента палаты: он приказал сенатскому приставу арестовать отсутствующих сенаторов и доставить их в палату под конвоем. Но сенаторы не сидели дома, а скрывались у друзей и родственников. Арестовать и водворить на рабочее место во втором часу ночи удалось лишь одного республиканца, причем в ходе насильственной доставки ему сломали палец.
В последнее время вместо реального филибастера все чаще применяется так называемый «виртуальный» - говорить сенаторам уже необязательно. Однако некоторые из них для пущего эффекта все же выходят на трибуну. Например, в июне прошлого года демократ Крис Мерфи держал речь почти 15 часов.
Наиболее острые фракционные разногласия возникают при утверждении федеральных судей – ведь судьи назначаются пожизненно. Президентам эти задержки, естественно, не нравятся. Отрывок из заявления Джорджа Буша-младшего. Май 2003 года.
Джордж Буш: Творцы Конституции знали, что свобода и справедливость зависят от объективных и беспристрастных судей. Чтобы обеспечить страну судьями наивысшей квалификации и принципиальности, они создали систему, в которой президент назначает судей, а Сенат утверждает или отвергает этот выбор. Сегодня мы наблюдаем кризис в Сенате и вследствие этого – кризис нашей судебной системы. Люди, в высшей степени заслуживающие назначения, годами ждут, пока Сенат Соединенных Штатов поставит на голосование вопрос об их утверждении. Они ждут годами, в то время как политиканы тщетно ищут предлог отклонить их кандидатуры. Обструкционистская тактика немногочисленной группы сенаторов создает тенденцию, угрожающую независимости наших судов. Между тем пустующие судейские должности и переполненные нерассмотренными делами суды ведут к тому, что граждане, ищущие правосудия, сталкиваются с отсрочками. Процесс утверждения судебных назначений не работает, и его следует наладить ради блага страны. Каждый, назначенный на пост федерального судьи, заслуживает своевременного голосования.
Владимир Абаринов: А это – мнение Барака Обамы.
Барак Обама: Возможно, есть одна вещь, которую мы можем сделать, не внося поправок в Конституцию, и которая будет иметь большое значение. Надо прекратить пользоваться в Сенате филибастером как чем-то само собой разумеющимся. В наше время, когда партии так поляризованы, филибастер почти гарантирует тупик и затемняет позиции партий. В Конституции ничего не сказано о филибастере. Отцы-основатели придумали очень хорошее устройство Конгресса. Существуют и другие способы обуздать большинство. Сегодня филибастер заходит слишком далеко, он просто не позволяет партии большинства эффективно управлять и продвигать свою программу.
Владимир Абаринов: В 1917 году Сенат принял правило, ограничивающее филибастер. Оно гласит, что решение подвести черту под прениями принимается квалифицированным большинством в две трети голосов. После того, как решение принято, дебаты могут продолжаться еще 30 часов. Две трети – это 60 голосов из ста. Такого большинства нет ни у одной из фракций. Поэтому в 2005 году республиканцы предложили так называемый «ядерный вариант», или «крайнюю меру»: прекращать филибастер простым большинством. Тогда фракции пошли на компромисс: демократы, находившиеся в меньшинстве, пообещали не блокировать судейские назначения президента Буша, а республиканцы – не изменять регламент. Соглашение действовало до новых выборов. В ноябре 2013 года демократы были в большинстве и изменили процедуру. С тех пор филибастер можно прекратить простым большинством, за исключением назначений в Верховный Суд. Для них по-прежнему действовало правило двух третей.
Когда в марте прошлого года скоропостижно скончался член Верховного Суда Антонин Скалиа, республиканское большинство отказалось рассматривать кандидатуру, предложенную президентом Обамой. Больше года суд работал в сокращенном составе, а поскольку из восьми судей четверо стоят на либеральных позициях, а четверо – на консервативных, суд по ряду дел просто не мог принять решение.
Когда президент Трамп представил Сенату своего назначенца Нила Горсача, демократы объявили ему филибастер. Однако обструкция продолжалась недолго: лидер республиканцев Митч Макконнелл поставил на голосование вопрос о «ядерном варианте», и он был принят. Следующим голосованием Сенат утвердил назначение Нила Горсача.
Это событие комментирует Джон Корнин – второе лицо в республиканской фракции, так называемый «кнут», а по-нашему – секретарь по оргработе.
Джон Корнин: Президент Трамп выбрал, по всеобщему мнению, судью безукоризненных качеств и высочайшей порядочности. Ни один из наших коллег-демократов не смог выдвинуть убедительный довод против него – по этой причине несколько демократов пересекли водораздел и поддержали его назначение. Думаю, таких было бы больше, если бы члены фракции не опасались наказания со стороны радикальных элементов в их собственной партии.
Владимир Абаринов: А это комментарий лидера демократов Чака Шумера.
Чак Шумер: В “пост-ядерном” мире, если Сенат и пост президента находятся в руках одной партии, нет мотива даже просто говорить c сенатским меньшинством. Это путь к еще большей конфронтации и вражде партий. Температура остужающего блюдца Сената станет заметно выше.
Владимир Абаринов: Ну а независимые наблюдатели говорят, что демократам надо винить самих себя – ведь это они первыми применили «ядерный вариант».
