Вот уже почти месяц эксперты гадают, о чем договорились президент США Дональд Трамп и председатель КНР Си Цзиньпин на переговорах во Флориде и как будут развиваться китайско-американские отношения, в которых много острых экономических и военно-политических проблем. Ясно лишь, что Вашингтон и Пекин намерены искать взаимоприемлемые решения, отнюдь не собираются выстраивать противостоящие друг другу коалиции и вести дело к конфронтации, балансируя на грани войны. Комментируя переговоры в Мар-а-Лаго, председатель Си подчеркнул, что два лидера "достигли важного консенсуса относительно двусторонних отношений и крупнейших глобальных и региональных проблем новой эры". Китайские политики крайне щепетильно относятся к своим словам. Если Си Цзиньпин использовал слово "консенсус", значит, он и Трамп действительно достигли согласия.

Для Кремля это стало неприятным сюрпризом, возможно, даже более болезненным, чем американский удар по базе асадовских ВВС. Еще недавно в Москве с нетерпением ожидали, когда же США введут обещанные 45-процентные пошлины на импорт из Пекина, откажутся от принципа "одного Китая", а китайский и американский флоты окажутся на грани столкновения где-нибудь в Южно-Китайском море. Случись такое, российский лидер с удовольствием ловил бы рыбу в мутных водах американо-китайского противоборства, а прокремлевские политологи торжественно возвестили бы наступление некоего "подлинно многополярного мира".

Это не шутки. Российские эксперты не скрывали надежды, что, готовясь к конфронтации с Китаем, Вашингтон должен будет "наладить отношения с Россией". Сергей Караганов, почетный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, престижного синклита российских внешнеполитических гуру, всерьез утверждал, что Россия и Китай предлагают друг другу "плотный стратегический союз". И аргументировал это тем, что "мы главные поставщики безопасности (!) в регионе. Для того чтобы играть роль поставщика безопасности, нужно иметь многолетний международный опыт. У нас он есть, у Китая нет". О геополитических фантомах, мерещащихся почетному руководителю Совета по внешней и оборонной политике, можно было бы и не упоминать. Но он обычно пересказывает своими словами то, о чем на служебных совещаниях говорят высокопоставленные дипломаты, военные и сотрудники администрации президента.

О том, кому и как Россия "поставляет безопасность", могут немало рассказать в Грузии, вспоминая вторжение российских войск в 2008 году. Любопытные детали добавят украинские ветераны войны в Донбассе и жертвы ковровых бомбардировок Алеппо российскими самолетами. Но дело не только и не столько в этом. После саммита во Флориде стало ясно, что Путин оказался "третьим лишним". В Пекине и Вашингтоне не намерены подключать Москву к обсуждению актуальных сюжетов международной безопасности. К их числу относится, например, самый опасный международный кризис наших дней, связанный с северокорейским ядерным оружием.

И в Китае, и в США понимают, что Северная Корея приблизилась к опасному порогу. В 2016 году там были проведены более 20 запусков баллистических ракет. Впервые успешно испытаны баллистические ракеты нового поколения: жидкостная "Мусудан" и твердотопливная "Пуккыксон". Один из двух ядерных взрывов в 2016 году, мощностью около 35 килотонн, был самым успешным из всех проведенных в КНДР испытаний. Если эти разработки не будут остановлены, то вскоре Пхеньян теоретически сможет смести с лица земли Токио, Владивосток, Пекин, в перспективе – Сиэтл и Сан-Франциско. Похоже, Трамп и Си Цзиньпин достигли консенсуса: с ракетно-ядерными амбициями Северной Кореи пора заканчивать. Китай сжимает вокруг Пхеньяна кольцо экономических санкций, а США пододвинули к Корейскому полуострову авианосную группу с истребителями-бомбардировщиками и сотнями крылатых ракет. Что из этого получится, пока неясно. Но бросается в глаза, что американский и китайский лидеры не сочли нужным пригласить к обсуждению вопроса, непосредственно затрагивающего интересы России, ее президента. Скорее всего, они просто не верят Путину и не видят, чем, собственно, Россия может посодействовать решению северокорейской проблемы.

В унизительном положении "третьего лишнего" Путин оказался не случайно. Было много написано и сказано о том, что российский ВВП меньше двух процентов глобального ВВП. А российские расходы на НИОКР, ключевой фактор технологической и экономической мощи государства, составляют всего 2,5 процента мировых расходов на эти цели, причем США и Китай в совокупности тратят на науку в 20 раз больше, чем Россия. Есть немало других цифр, показывающих, что Россия просто не может выступать на мировой арене на равных с США, Китаем и, добавим, Европейским союзом. Единственный "актив" Путина – ядерное оружие. Кремль не стесняется разыгрывать ядерную карту, пытаясь утвердиться в качестве влиятельного мирового лидера. Правда, без успеха.

Мне могут возразить: китайские лидеры регулярно встречаются с Путиным и обсуждают, судя по пресс-релизам, актуальные проблемы, подчеркивают совпадение интересов и важность "стратегического партнерства". Все так. Руководители Китая – великие прагматики, излишней брезгливостью не страдают, но от деклараций о партнерстве до реального сотрудничества путь неблизкий. Главное, однако, в другом: Китай не может развиваться без роста торговли и экономической экспансии. Это требует стабильности и устойчивого международного порядка. В Пекине не могут не видеть: никто, кроме США, не обладает силой, способной в критических случаях поддержать такой порядок, а путинская Россия – источник нестабильности и хаоса. Любимая тактика Путина – создать проблему, а затем требовать, чтобы лидеры ведущих государств мира обсуждали с ним, как ее решить и на какие уступки Москве они должны для этого пойти. В Пекине, как и в Вашингтоне, ничего, кроме растущего раздражения, это не вызывает.

Дональд Трамп постепенно избавляется от иллюзий относительно Путина. Недавно его пресс-секретарь заявил, что из-за поддержки режима Башара Асада Россию можно поставить в один ряд с Северной Кореей, Сирией и Ираном. Признав паспорта так называемых народных республик Донбасса, Путин окончательно сорвал минские договоренности. А нарушив договор 1987 года о ракетах средней дальности, создал перспективу нового ракетного кризиса в Европе. И если в Вашингтоне действительно решили сделать Америку вновь великой, то мириться с такими выходками не будут.

Вернусь, однако, к тому, с чего начал. Переговоры в Мар-а-Лаго, последовавшие за ними телефонные разговоры лидеров США и Китая, намечающийся визит Трампа в Китай в этом году – все это признаки нового "концерта держав", в котором путинской России места нет. И кто знает, может быть, на предстоящем саммите "группы 20" в Гамбурге Путин, обращаясь к Лаврову, еще раз процитирует своих любимых писателей: "Мы чужие на этом празднике жизни".

Юрий Федоров – политический эксперт

Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции