В Главном управлении ФСИН по Красноярскому краю началась служебная проверка после того, как врачи МСЧ-4 прислали на правозащитный сайт gulagu.net аудиозапись с рабочего совещания в больнице. На записи слышно, как начальник медсанчасти, полковник внутренней службы Владимир Элярт в довольно грубой форме требует у подчиненных скрывать настоящие причины смерти пациентов. В числе тех "неудобных" диагнозов, которые медикам рекомендуется не упоминать в историях болезней, значится, например, туберкулез или тяжелые травмы, полученные осужденными при избиении. "Делайте что хотите, но чтобы этого не было", –​ слышно на записи.

"Я понимаю, что от туберкулеза умирают. Но раз директор (начальник ФСИН России Г. А. Корниенко. – РС) сказал, что не умирают от туберкулеза, значит, не умирают", – говорит на этой записи Владимир Элярт. Под запрет, по его словам, попадает еще несколько диагнозов. Ослушавшимся подчиненным он угрожает увольнением, оскорбляет их, в том числе и нецензурно, не дает им что-либо возразить.

В краевом ГУФСИН ситуацию пока не комментируют: говорят, что все комментарии будут после внутреннего расследования, которое в том числе подтвердит (или же не подтвердит) подлинность записи. В приемной МСЧ-4 Владимира Элярта отказываются приглашать к телефону.

Правозащитники между тем уверены, что попытки замалчивать истинные причины гибели пациентов в тюремных больницах становятся уже системой.

– Мы сейчас взяли за правило как можно скорее обращаться в Европейский суд по правам человека, когда нам становятся известны факты неоказания или ненадлежащего оказания медицинской помощи осужденным: так отстоять их право на жизнь и здоровье оказывается быстрее и эффективнее, – рассказывает Радио Свобода представитель правозащитной организации "Зона права" Булат Мухамеджанов. – Руководство отдельных исправительных учреждений, как правило, и само не против, чтобы тяжелобольных заключенных досрочно освободили или отправили в "гражданскую" больницу. И ходатайство начальники колоний об этом подают. Но в 90% случаев получают отказ. По разным причинам. Формально это может быть и тяжесть уголовной статьи, и заявление о том, что в тюремной больнице пациенту помогают должным образом. Но это не так. Чтобы понимать масштабы происходящего: только за последние пять лет и только по тем делам, которые дошли до ЕСПЧ, российским гражданам в общей сложности были присуждены компенсации в 565 тысяч евро за ненадлежащее оказание медпомощи в больницах ФСИН.

Мухамеджанов рассказывает: организация "Зона права" занимается проблемой тюремных больниц около трех лет. Наблюдения за тем, как работает эта система, позволили назвать главные ее проблемы:

– Первая – это отсутствие нормального финансирования, – говорит Мухамеджанов. – Часто в тюремных больницах нет самых элементарных лекарств, не говоря о медтехнике. Далее – отсутствие узких специалистов (кардиолога, пульмонолога и т. д.). Но нет и контрактов с государственными медучреждениями, которые могли бы помочь пациентам-осужденным. В итоге даже в экстренных случаях, когда больным, например, показана срочная операция, люди остаются без помощи. Серьезнейшая проблема – несвоевременная и неправильная диагностика, сокрытие некоторых диагнозов, отсюда и неправильная терапия. Например, онкобольных в тюремных МСЧ "лечат" обезболивающими, да и тех не хватает. Мы считаем, что тюремная медицина должна быть переподчинена Минздраву. Потому что, пока медики носят погоны и подчиняются ГУФСИН, их в большинстве своем интересует продвижение по службе и "правильная" отчетность, а не помощь больным. И круговая порука в этой ситуации процветает.

Правозащитники рассказывают о двух случаях, произошедших в Красноярском крае только за последнее время.

У осужденного Виктора Сластихина в сентябре 2016 года был выявлен рак легкого 4-й стадии. Оперировать его было невозможно – метастазы распространились по всему организму, вскоре пораженное легкое отказало окончательно. В течение года до того, как был поставлен онкологический диагноз, тюремные медики лечили Сластихина от пневмонии. Об этом же есть запись в истории его болезни. Врачи до сих пор утверждают, что ошибиться они не могли.

В январе 2017 года состоялся суд, который отказал Сластихину в освобождении. Весной этого года он умер в колонии.

Другая совсем недавняя история, к счастью, не обернулась трагедией. В середине декабря 2016 года суд постановил освободить из колонии 50-летнего осужденного, страдающего тяжелой болезнью (имя его не разглашается).

Еще в 2004 году выяснилось, что мужчина заражен ВИЧ. 11 лет спустя, уже в тюремной больнице, врачи нашли у него рак мочевого пузыря. По закону (Перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания, утвержденный правительством РФ. – РС) его с такими диагнозами должны были освободить досрочно. Но это произошло далеко не сразу. Какое-то время пациент лечился в тюремной больнице. Но через год, в октябре 2016-го, его состояние ухудшилось. Единственной возможностью спасти ему жизнь оказалось удаление мочевого пузыря. Но такую операцию могли сделать только в онкодиспансере, а никак не в тюремной больнице. Только поэтому суд разрешил больному выйти на свободу.

По словам Мухамеджанова, для правозащитной организации "Зона права" это был восьмой освобожденный из колонии тяжелобольной осужденный за 2016 год. Но все же, говорит он, такие случаи – редкость. И до возбуждения уголовных дел подобные ситуации раньше практически никогда не доходили.

– В начале этого года глава Следственного комитета Александр Бастрыкин среди приоритетов работы ведомства назвал раскрытие так называемых врачебных преступлений, то есть тех, которые посягают на главные потребности и интересы человека, попирают его честь и достоинство. Я думаю, что он и такие случаи имел в виду, – говорит Мухамеджанов. – С начала 2017 года по нашим заявлениям было возбуждено два уголовных дела о ненадлежащем оказании медицинской помощи осужденным, назначена судебно-медицинская экспертиза, проводятся другие следственные действия. Прежде такого и представить было нельзя.

Первое дело против тюремных врачей было возбуждено в Петербурге. Там погибла 37-летняя осужденная, которой еще в 2015 году поставили диагноз "рак". Кроме того, она страдала ВИЧ и гепатитом. Но после того как онколог сделал соответствующее заключение и документально подтвердил, что химиотерапия продлит пациентке жизнь, больную на лечение в онкодиспансер не направили, досрочно ее освобождать суд отказался. А в тюремной больнице она получала только обезболивающие, и то не всегда. Осенью 2016 года женщина умерла.

Второе дело о причинении смерти по неосторожности расследуется в Кургане. Там 7 января 2017 года в тюремной больнице умер 24-летний Руслан Сайфутдинов. 18 января у него заканчивался срок наказания, он должен был выйти на свободу. За полтора года до этого у него были выявлены эрозивный гастрит и хронический дуоденит. Никакой медицинской помощи все это время молодой человек не получал.

– Материалы по питерскому делу мы направили в Европейский суд по правам человека, скоро отправим туда же все документы по курганской истории. Надеемся, что родственники погибших получат компенсации от государства. Ждем, доведет ли Следственный комитет работу по этим делам до конца, – говорит Мухамеджанов.

…После того как в медсанчасти №4 краевого ГУФСИН все-таки взяли трубку, в приемной ответили, что никто ничего комментировать не будет.