Ссылки для упрощенного доступа

Археология

Любовь на ладони


Онлайн-знакомства в большом городе. Могут ли сайты знакомств спасти традиционный брак или, наоборот, разрушат его?

Сергей Медведев: В XIX веке Шарль Бодлер представлял современный мир в виде пассажа. Он описывал Париж как столицу XIX века в виде бесконечного ряда отражений витрин, потока человеческих лиц. Больше чем через 100 лет его соотечественник Мишель Уэльбек представил мир как супермаркет – бесконечные полки товаров, бесконечные ряды выбора. А сейчас, может быть, можно представить мир как смартфон. Этот бесконечный выбор сместился к нам на экран смартфона, в том числе речь идет о выборе партнера, спутника жизни. Онлайн-знакомства в XXI веке стали нормой. Об этом в сюжете нашего корреспондента Анастасии Тищенко.

Анастасия Тищенко: Много лет назад невесту или жениха подбирали своим детям родители. Сегодня эту функцию взял на себя интернет, где работают десятки сайтов знакомств. Так, еще в начале нулевых в рунете появились Mamba и Love Planet. Ежедневно их посещают миллионы людей по всему миру. В анкете можно указать цель знакомства: серьезные отношения, флирт, секс. За последнее часто критиковали сайт Mamba, поэтому в 2012 году руководство решило убрать эту цель из списка. Аудитория сайта заметно уменьшилась, и вскоре функцию восстановили.

Повтор программы от 14 мая 2017 года

Много лет назад невесту или жениха подбирали своим детям родители. Сегодня эту функцию взял на себя интернет

Сегодня в интернете можно найти партнера для создания семьи, сексуальных связей, однополых отношений. Одни сайты предлагают оценить человека по фотографиям его домашних животных и путешествий (так устроен сервис "Фотострана"), другие, например, Tinder, привлекают пользователей тем, что гарантируют взаимную симпатию.

По статистике 16% россиян ищут в интернете партнеров для брака, столько же – для флирта и развлечений. 12% находятся в поиске секс-партнеров. При этом четверть опрошенных пользуются сайтами, хотя у них уже есть постоянные отношения.

Пока одни знакомятся, другие зарабатывают на этом деньги

Пока одни знакомятся, другие зарабатывают на этом деньги. На многих сайтах ограничено количество исходящих сообщений и профилей, которые можно просматривать в сутки. За определенную сумму это можно исправить. Появились премиальные аккаунты, с которыми можно общаться, только если премиум-доступ есть и у тебя. В целом знакомства приносят некоторым компаниям доход больше полумиллиарда рублей в год.

Сергей Медведев: О любви на ладони, о том, насколько меняются наши практики повседневности, насколько меняется институт брака, институт отношений в современном городе, в мире соцсетей говорим с нашими гостями из Высшей школы экономики. Это Ольга Логунова, доцент Департамента социологии ВШЭ, и Константин Глазков, преподаватель того же департамента.

Проект, который вы ведете, так и называется – "Любовь как на ладони".

Константин Глазков: Да.

Сергей Медведев: Сейчас это стало нормой – признаваться, что познакомились онлайн, в каком-то приложении? Я думаю, лет пять-семь назад было как-то не комильфо говорить об этом.

Ольга Логунова: Все западные исследования, которых на данный момент довольно много, говорят о том, что эта стигматизация знакомств в онлайн-среде потихонечку уходит, и знакомства онлайн как результат отчаяния все-таки уходят на второй план.

Раньше считалось, что в интернете сидят и знакомятся неудачники

Сергей Медведев: Но это было – считалось, что в интернете сидят и знакомятся неудачники.

Ольга Логунова: Да. С одной стороны, это был результат отчаяния, неудачники. С другой стороны, это было отсутствие каких-то серьезных намерений, поэтому использовалась именно онлайн-среда. И еще некий недостаток общения, неумение общаться, представить себя в реальной жизни – и поэтому было проще заполнить анкету, сконструировать себя, исходя из своих пожеланий и таким образом предстать перед партнером. Сейчас фокус все-таки смещается (и результаты исследований активно говорят нам об этом), и онлайн-приложения становятся инструментом, в том числе, для поиска партнера.

Сергей Медведев: Совершенно стандартная ситуация: человек пользуется "Фейсбуком" и "ВКонтакте" и, стоя в очереди, перелистывает лица в Tinder. Это также нормативно?

Константин Глазков: Мне кажется, что вопрос маргинальности, который все еще присутствует при восприятии этих инструментов как инструментов знакомства, тут совершенно не уместен. Ведь мы понимаем, что технология геолокации, технология поиска партнеров здесь и сейчас постепенно интегрируется в большинство сервисов, которыми мы пользуемся. По сути, взаимодействие с людьми в публичном пространстве (неважно с какими целями) постепенно превращается в опосредованную технологическую сеть взаимодействия, когда твое устройство гарантирует тебе первичные контакты с другими людьми, которые рядом с тобой здесь и сейчас.

Сергей Медведев: Вас здесь больше интересует проблема геотегинга, то, что твой смартфон подает сигнал: я здесь? Если кругом есть какие-то заинтересованные потенциальные партнеры…

Константин Глазков: Да. Это позволяет укоренить всю эту проблему знакомств, в том числе и с романтическими целями, в то, как развивается публичная жизнь, публичное взаимодействие. Все эти симпатичные, интересные кейсы – это просто про то, как изменяется наш репертуар, то, как мы себя позиционируем, то, как мы устанавливаем первичные контакты, из которых, возможно, вырастает "любовь на ладони" или что-нибудь еще.

Знакомства становятся частью гораздо более широкого существования человека в сети

Сергей Медведев: А Tinder – единственный сервис, который работает с геолокацией?

Ольга Логунова: Нет, во многих приложениях сейчас есть такая функция, когда мы устанавливаем, с одной стороны, свое местоположение, а с другой стороны, обозначаем тот радиус, в котором хотели бы познакомиться. И здесь как раз начинаются разнообразные платные функции и приложения, которые мы можем использовать.

Все-таки, кроме технологической составляющей, мы еще говорим о тех особенностях, которые дает нам онлайн-среда. В данном случае, когда мы разговариваем здесь и сейчас с потенциальными партнерами, с банками, с любовниками и так далее, это именно внедрение тех принципов, которые постепенно входят в нашу повседневность.

Сергей Медведев: Знакомства становятся частью гораздо более широкого существования человека в сети. Фактически мы живем через экранчик смартфона. Мы можем сидя совершить банковскую операцию или познакомиться с человеком.

А у вас есть какая-то статистика, сколько примерно процентов интернет-аудитории пользуются сервисами онлайн-знакомств?

Ольга Логунова: По России у нас есть только данные ВЦИОМ за 2012 год. Там 25% говорили о том, что используют различные инструменты. В США есть более свежие данные – 2015-2016 года, и там где-то около 40-50%.

Сергей Медведев: Это примерно каждый второй пользователь.

Ольга Логунова: Но, опять же, из тех, кто есть в Интернете.

Фактически мы живем через экранчик смартфона

Сергей Медведев: Если брать крупные мегаполисы, то это близко к стопроцентному проникновению. Но ведь цели, наверное, разные. Многие ведь сидят там просто для развлечения – посмотреть людей, посмотреть свою социальную значимость, свой статус. Это не то, что активные единицы в поисках брака.

Ольга Логунова: Мотивация – это одна из основных полей исследования, которое идет сейчас. И там как раз в качестве одной из мотиваций называется времяпровождение, времяубивание. С другой стороны, мы уже говорим о каких-то серьезных отношениях. Здесь, конечно, очень много элементов поглаживания себя, что я вот такой, меня девять из десяти человек приглашают к дальнейшему знакомству и общению. Это, безусловно, тоже стоит в ряду.

Константин Глазков: Если бы приложение работало только для того, чтобы знакомить людей, это было бы приложение-самоубийца. Идеальное приложение, у которого налажены алгоритмы поиска, установление контактов и коммуникаций, послужит таким образом, что человек быстро найдет себе партнера и совершит "самоубийство" – выйдет из аудитории его пользователей. Есть такой жест доброй воли: когда человек находится в отношениях, он из верности удаляет Tinder. Но это очень сильный и, скорее всего, не единственный ход. У него есть много альтернатив, где присутствие Tinder при отношениях – это совершенно нормальная ситуация.

Если бы приложение работало только для того, чтобы знакомить людей, это было бы приложение-самоубийца

Первое, о чем нужно спросить, анализируя любое приложение: зачем оно нужно разработчикам и зачем оно нужно пользователям? Вот этот набор мотиваций и целей очень разный. Некоторые приложения позиционируются так, что это просто для того, чтобы проложить маршрут по городу, а это только для того, чтобы найти партнера, но это абсолютно не так.

Сергей Медведев: В этом смысле, если муж вдруг находит профиль жены в Tinder, это не такой уж скандал? Можно сказать: да, я собираю лайки, для меня это профессионально важно.

Ольга Логунова: Мы не сказали еще об одной мотивации – профессиональной. Есть определенная группа людей, которая рассматривает это как такую записную книжку, в том числе, профессиональных контактов. Мы видим, что там написано, например: "Ищу героев для программы". Точно так же озвучиваются и ситуации, когда мы оказались в незнакомом городе и нам нужна компания, чтобы пойти в ресторан, на выставку или сделать еще что-то.

Ольга Логунова
Ольга Логунова

На самом деле любые цели сейчас все чаще указываются для того, чтобы не тратить своего и чужого времени. Чаще всего у нас есть какие-то подсказки, маркеры, которые помогают нам понять: здесь цель такая. Соответственно, каждый открывает и делает выбор.

Сергей Медведев: А вы смотрели, каков процент мужчин и женщин на сайтах знакомств?

Ольга Логунова: Здесь, наверное, можно обратиться к исследованию, которое в российском Tinder проводила Social Data Hub в 2015 году. Оно говорит о том, что 55% – это женщины, а 45% – мужчины.

Сергей Медведев: Это связано с тем, что женщины вообще более социально активны?

Ольга Логунова: Объяснительных моделей там нет.

У девушек в презентации часто присутствуют символы власти: Красная площадь, храм Христа Спасителя, кремлевские башни

Сергей Медведев: А нет такого, что там очень много разведенных женщин с детьми, которые ищут дальнейшего устройства своей судьбы?

Ольга Логунова: Исследование, которое мы сейчас проводим с моей коллегой, посвящено самопрезентации. И мы смотрим, какие есть возможности у Tinder. Там есть визуальная составляющая – это шесть фотографий. И где-то есть профили, в которых одна фотография, а где-то есть целый мини-сериал из шести фотографий, по которым мы складываем картинку о потенциальном партнере.

Сергей Медведев: Там же еще есть привязка к Instagram: можно довесить штук 30 Instagram-фото.

Ольга Логунова: Да, плюс ко всему – и многие этим пользуются – есть ссылки на свой "ВКонтакте", "Фейсбук" и так далее. Второй инструмент – это текстовые сообщения – 500 символов, которые мы можем разнообразно использовать.

Сергей Медведев: Настолько стандартны модели презентации, в том числе мужские (вот рыбалка, вот я и моя машина, я и мой отпуск, вот я занимаюсь активными видами спорта)? Или вот все это женское... Очень много фото с едой. Здесь у психологов большое пространство для размышлений.

Ольга Логунова: И еще отдельная любопытная тема – это фотографии в контексте других людей, и ты иногда пытаешься угадать, а кто же тот самый принц?.. И интересно, какой набор инструментов использует человек, как он все это конструирует.

Сергей Медведев: Это одна из соцсетей, которыми я пользуюсь. Я смотрю на это как социолог. Безумно интересно: у девушек в презентации часто присутствуют символы власти: Красная площадь, храм Христа Спасителя, кремлевские башни. Человек каким-то образом позиционирует себя по отношению к российской системе власти. Второе – это символ еды: человек сидит за полной тарелкой, готовится есть. И третье – человек за рулем автомобиля, это практически 90%.

Ольга Логунова: Причем это и мужской, и женский вариант презентации.

Кто-то будет строить открытую стратегию, нацеленную на коммуникацию, а кто-то – играть в "сложно достать"

Сергей Медведев: Можно понять, что это стремление к достатку, к власти, демонстрация того, что человек социально активен.

Ольга Логунова: Еще бы я отметила историю о том, каким образом мы говорим про это. Мы назвали это "позитивная и негативная презентация". Одна история, когда мы говорим, что любим спорт или еще что-то, а другая – что не любим что-то.

Сергей Медведев: Например, "ненавижу здоровый образ жизни".

Ольга Логунова: Кстати, это очень часто встречается, как и тема спорта, различных хобби. Спектр довольно широк. Мы можем встретить любителей рыбалки и каких-то игр. Кстати, мне кажется, что там ищут партнеров для совместной игры.

Сергей Медведев: Очень многие стратегии идут от отталкивания. Скажем, девушка выстраивает себе образ такой недотроги, которая не пойдет на свидание. Кто-то будет строить открытую стратегию, нацеленную на коммуникацию, а кто-то – играть в "сложно достать".

Константин Глазков: Есть так называемое виртуальное кураторство. Вот эта техника презентации себя, которой мы обладаем… Эти же приемы перекочевывают в технокультуры, где у нас есть много виртуальных "я", которые надо как-то причесывать. Ты можешь опубликовать шесть фотографий. Если ты публикуешь только три фотографии, то ты, скорее всего, подозрительный тип.

Ты можешь опубликовать шесть фотографий. Если ты публикуешь только три фотографии, то ты, скорее всего, подозрительный тип

Ты должен правильно выстроить описание своего текста. Этот вопрос – что вкладывает в это пользователь, какие стратегии выигрышные – о том, какие складываются культуры кураторства, то есть что надо вкладывать, чтобы твоя выставка под названием "Я сам" состоялась, привлекла внимание и работала.

Сергей Медведев: Что ищут люди на сайтах знакомств? Об этом говорит активный пользователь Tinder Анна Городецкая в сюжете нашего корреспондента Антона Смирнова.

Анна Городецкая: Я начала пользоваться Tinder в феврале этого года в Москве, чтобы познакомиться с новыми людьми из моего привычного социального круга. Я сама работаю в сфере технологий, но есть люди, которые занимаются ими очень глубоко и плотно, знают много интересного про какие-то вещи. Но эти люди не ходят в бары, они ходят на технологические meetup для того, чтобы заниматься делами. А я в бары хожу в основном, чтобы пообщаться с друзьями, и отвлекаться на каких-то посторонних людей не всегда хочется.

Вообще, знакомство в интернете ничем не отличается от знакомств в офлайне.

Антон Смирнов: Это просто инструмент?

Анна Городецкая: Именно! Это просто возможность не ходить в бары. Формируешь себе анкету, выставляешь настройки, что-то ищешь, и создается ощущение бесконечного количества контактов, которые от тебя ничего не требуют. Как только тебе не понравился человек, ты можешь удалить его из пар и найти себе другого. В жизни это все немножко сложнее. Моя жизнь переформатировалась таким образом, что из нее исчезли ситуации, в которых можно знакомиться с людьми офлайн. Я начала очень много работать. У меня сложился свой круг друзей. У меня много близких друзей, с которыми мне интересно общаться просто о них самих.

Антон Смирнов: Получается, что знакомство в Tinder – это такой entertainment?

Знакомство в интернете ничем не отличается от знакомств в офлайне

Анна Городецкая: Да, это лучше любой онлайн-игры.

Сергей Медведев: У вас была презентация по офлайн-знакомствам?

Константин Глазков: Я бы так не сказал.

Сергей Медведев: По геопозиционированию?

Константин Глазков: Да. Что такое геопозиционирование? Оно как раз задействует такие технологии, которые позволяют нам понять, что мы соприсутствуем где-то здесь с другими. Ту простую задачу, которую раньше решали глаза: окинуть взглядом, где и с кем ты находишься, – теперь чаще всего опосредует телефон. Очень часто телефон дает нам такие подсказки, которые вынуждают нас окидывать взглядом. Мой любимый пример – иногда интересным образом работающий сервис "Яндекс.Транспорт". Он, например, говорит мне о том, что мимо моей остановки сейчас проходит автобус. Я окидываю взглядом – автобуса нет. И наоборот, бывают рассогласованности, которые пользователь приучает себя решать.

Сергей Медведев: Кстати, в "Яндекс.Пробки" очень часто знакомятся, например: "Девушка в желтом "Хендае", посмотрите налево".

Константин Глазков: Да. Людям нравится соприсутствовать, но они не готовы рисковать и использовать старомодный формат "лицом к лицу".

Сергей Медведев: Может быть, это идет рассоциализация? Человек теряет нормальные коммуникативные навыки, потому что смартфон опосредует нашу коммуникацию и нашу способность знакомиться, и мы уже теряем способность знакомиться в реале.

Ольга Логунова: Мне кажется, здесь все-таки речь идет о каком-то дополнительном, втором экране. Ведь, с одной стороны, у нас есть реальное знакомство, а с другой – второй, дополнительный экран, который позволяет нам расширить наше привычное поле, возможно, расширить его не только географически, но еще с точки зрения какой-то профессиональной истории.

Но вот здесь начинаются самые интересные вещи. Например, Анна говорит о том, что у нее появилось много работы, и ей некогда этим заниматься. Иногда в данной ситуации появляется еще третий экран, некий такой фильтр. Со стороны мужчины это часто проявляется: после того как девушка свайпила и сказала, что он ей нравится, ей пишет помощник, секретарь или еще кто-то: "Я от Михаила, но у него очень много работы, поэтому давайте мы договоримся и организуем первую встречу". Это все преломляется еще раз.

Сергей Медведев: А какие-то девушки на это ведутся? Человек важный…

Ольга Логунова: Мне кажется, это такая стратегия – повышение статуса. Это границы – вот мы общаемся таким образом.

Людям нравится соприсутствовать, но они не готовы рисковать и использовать старомодный формат "лицом к лицу"

Константин Глазков: Интересно, что экран, с одной стороны, – это инструмент подачи информации, а с другой – это еще и фильтр. И в этом смысле горожане (это было описано еще в конце XIX века Георгом Зиммелем) всегда обладали функцией фильтрации. Он это называл "блазированным взглядом" – это функция незамечания других от перегруженности, от нежелательных контактов, в том числе чтобы просто сохранить нормальное равновесие нервной системы.

Константин Глазков
Константин Глазков

И в этом смысле вряд ли можно говорить о том, что благодаря дополнительным новым экранам мы разучились что-то делать или стали плохо это делать. Нет, это просто очередные дополнительные возможности, где можно тоньше настраивать какие-то экранные фильтры.

Сергей Медведев: Скажем, Tinder интересен тем, что он привязан к "Фейсбуку". А если есть возможность посмотреть профиль "Фейсбука", то там видна вообще вся история человека.

Наверное, изначально профиль человека на сайте знакомств – это такая замануха, мормышка, на которую должна клюнуть рыба. Ты понимаешь, что сталкиваешься не с человеком, а с какой-то невероятно сильной выставочной витриной. И нужно попытаться проникнуть за эту витрину и понять, что есть за ней. Это очень непростая задача.

Ольга Логунова: Да. Это, как правило, видно на фотографиях, особенно на женских.

Сергей Медведев: Это называется "в образе".

Ольга Логунова: Да, развевающиеся волосы, красивые размытые задние планы… Но отдельно я бы еще поставила селфи. Здесь еще больше накапливаются эти экраны, когда мы сами конструируем эту приватность в какой-то среде, меняемся местами с тем, кто нас фотографирует… Если проследовать за Роланом Бартом, то у нас происходит наложение всех образов, которые могут быть при фотографировании. И потом мы, собственно, выкладываем и показываем то, как мы себя сконструировали. А у мужчин это, как правило, деловые фотографии.

Изначально профиль человека на сайте знакомств – это такая замануха, мормышка, на которую должна клюнуть рыба

Сергей Медведев: Но интересно, что человек в профиле знакомств одновременно занимается и саморефлексией. В итоге он сам конструирует свой образ. Может быть, итогом будет даже не то, что ты с кем-то познакомишься, а ты станешь как бы другой версией себя самого, отрефлексируешь и сконструируешь собственный образ.

Константин Глазков: С помощью этих сервисов мы становимся доступны не только для тех, кто находится рядом с нами, но и для тех, кто находится в другом полушарии. Мы многое сообщаем о себе. Тут еще добавляется такая очень интересная информация, как "где ты находишься", и часто это говорит о тебе лучше, чем ты сам. Вот эта информация становится доступной. По ней можно сконструировать маршруты перемещения, придумать потребительские портреты, корзины и так далее. И, в то же время, люди обожают решать эту проблему сами, обожают собирать цифровые следы других и складывать этот пазл. У меня было исследование про игру. Я спрашивал игроков: "Любите ли вы выслеживать других людей, собирать о них информацию?" Они говорят: "Да, очень любим!" А потом я спросил: "А хотели бы вы, чтобы вас так выслеживали?" – "Нет, мы так не хотим".

Сергей Медведев: Казалось бы, должно быть обратное. Если ты хочешь выстраивать пазл другого человека, то и сам выложись в сети, оставь свои цифровые следы, давай другим какие-то знаки, и пусть тебя тоже собирают.

Все любят играть в эту игру, просто в какой-то момент она выходит из-под контроля

Константин Глазков: Я боюсь, проблема тут в том, что знаков слишком много, и контроль за этими распоясавшимися знаками, которых ты слишком много за собой оставляешь, заставляет тебя… Никто не против того, чтобы выкладывать информацию. Все любят играть в эту игру, просто в какой-то момент она выходит из-под контроля.

Сергей Медведев: Да, и потом какие-нибудь западные исследователи отслеживают перемещение российских солдат по территории Украины, потому что они фотографируются на фоне танков.

В какой степени страсть знакомиться, отстраивать профили других людей может быть монетизирована? Об этом говорит Андрей Бурин, сооснователь сервиса Teamo.

Андрей Бурин: Я довольно давно занимаюсь знакомствами – наверное, больше десяти лет. Было ощущение, что пришло время заняться чем-то в интернете. Мне показалось, что есть свободная ниша в онлайн-знакомствах. Я сделал свой сайт знакомств.

Знакомства – это то, что люди не готовы выставлять напоказ, потому что это не всегда успешно. Это всегда проверка себя, уверенности в себе. Когда ты знакомишься и что-то не складывается, не всегда хочется, чтобы твои друзья об этом знали. Поэтому социальные сети близко подходят к этому вопросу, но, за исключением "Одноклассников", никто всерьез не добавил знакомства к своему функционалу.

Знакомства – это то, что люди не готовы выставлять напоказ, потому что это не всегда успешно

К онлайн-знакомствам относятся с настороженностью. Есть мнение, что там достаточно большое количество странных и не вполне нормальных людей, что правда. В любом месте, где много людей, какая-то часть из них будет не вполне нормальной. На сайте знакомств обычно собирается огромное количество желающих познакомиться. Там есть и так называемые фрики. Это просто надо иметь в виду.

Начинать надо с осторожностью – сначала пообщаться, побольше узнать о человеке. Потом договориться о встрече в каком-нибудь людном месте и ни в коем случае не соглашаться на то, чтобы поехать к человеку домой в первый же день.

Иногда люди не склонны начинать сразу с серьезных знакомств, несмотря на то что, в принципе, цель у большинства людей все-таки примерно одна – найти себе пару. Но какая-то часть предпочитает начать с чего-то более легкого, а там посмотреть, как пойдет, поэтому они говорят: "Да, я пришел сюда не за серьезными знакомствами. Я хочу просто потусить, посмотреть на девочек (или на мальчиков)". На улице невозможно встретить тысячу девушек, желающих познакомиться, в течение одного вечера. Эту возможность дают сайты знакомств.

Сергей Медведев: Раньше у нас в студии был Сергей Сигитов, директор по развитию сайта Mamba, он также организовал сайт исламских знакомств под названием "Моя диаспора". И он привел такое сравнение: когда ты едешь на эскалаторе, тебе навстречу движется нескончаемый поток лиц. У тебя есть секунда контакта, и в эту секунду ты принимаешь решение – мой человек или не мой, но эскалатор все равно неумолимо уносит этого человека.

А может быть, эта возможность свайпить направо или налево каким-то радикальным образом меняет нашу суть отношения к другому человеку? Это, в конце концов, может разрушить и брак, если человек всегда будет знать, что есть какой-то более хороший вариант.

Ольга Логунова: На данный момент мы говорим о том, что существует рынок онлайн-знакомств. У нас есть много инструментов, есть какие-то типичные практики, которые мы используем. Есть некая витрина, на которую мы выставляем какие-то парадные фотографии, факты из своей жизни.

Если говорить о рынке, то появляются дополнительные услуги. В частности, новозеландка Эмили Маклин сделала уже целый бизнес на том, чтобы провести ребрендинг вашего профиля в Tinder. У нее есть несколько пакетов. Самый низший пакет включает в себя выбор определенных фотографий, корректировку тех фактов, которые вы о себе пишете. Есть премиум-пакеты, которые не предполагают придумывать вам биографию, но они предлагают правильно создать профиль, что очень важно.

Что такое резюме? Это такой лифт, который привезет или не привезет, а дальше многое зависит оттого, что мы будем из себя представлять на очной встрече. Так же и здесь. У нас есть одна секунда в тот момент, когда на нас смотрят. Правильно отобранные фотографии формируют образ, выбранные факты из биографии подтверждают его. И в результате – нарядная глянцевая обложка, которую мы имеем.

Сергей Медведев: А что будет с браком? Что будет с демографией? Кто будет защищать родину с автоматом Калашникова в руках? Этот сервис модифицирует институт брака, или он постепенно ведет нас к какому-то постбрачному состоянию? Или институт брака сохранится, и онлайн-знакомства – только еще один интерфейс, еще одно окошко, через которое люди могут реализовать свое биологическое предназначение?

Сам Tinder или какие-то другие сервисы не разрушают институт брака, а, скорее, расширяют, дополняют его

Константин Глазков: Я бы сказал, что сам Tinder или какие-то другие сервисы не разрушают институт брака. Они, скорее, расширяют, дополняют его.

Ольга Логунова: Не редки случаи свадьбы после знакомства в Tinder.

Сергей Медведев: У меня есть цифры – 2% в 2000 году в США и 35% сейчас. Конвертация онлайна в офлайн, в брак, – это 35%!

Ольга Логунова: Это, скорее, какой-то дополнительный инструмент, который заменяет личные встречи. Но в итоге пока мы наблюдаем, что браки заключаются и по результатам знакомства через Tinder.

Константин Глазков: У нас в России Tinder – это, в том числе, инструмент успешного брака, то есть он позиционируется в рекламных продуктах, как некий такой рычаг, который ты потянул на себя и – опа! – брак, счастье.

Ольга Логунова: Я бы уточнила – инструмент для серьезных отношений с последующим браком.

Константин Глазков: А в США это очень легкомысленная штука, с которой лучше не связываться. Она, скорее всего, связана с какими-то маргинальностями, болезнями, и это высмеивается в различных культурных продуктах и материалах.

Не нужно бояться виртуальных отношений

Сергей Медведев: С другой стороны, в России, например, "Фейсбук" – очень серьезный интерфейс, а на Западе люди совершенно запросто пишут в "Фейсбуке" незнакомому человеку: "Давай познакомимся, давай встретимся".

Константин Глазков: Для нас это немыслимо. Это очередной фильтр. У нас есть как бы несерьезные соцсети, а это серьезная.

Сергей Медведев: Наверное, главный вывод, который я могу сделать: не нужно бояться виртуальных отношений. Они не являются порочными. Они в результате все равно привязывают нас к месту, к другим людям и расширяют наши социальные навыки. И, может быть, кому-то они позволят построить собственную жизнь, собственную карьеру, собственное счастье. Пожелаем всем нам удачи в нелегком поиске себя и другого, что, видимо, является одним из главных смыслов нашего бытия.

Партнеры: the True Story

XS
SM
MD
LG