26 марта саратовскому оппозиционеру Сергею Рыжову были предъявлены обвинения в подготовке к террористическому акту и незаконном хранении взрывчатых веществ. Он был задержан 1 ноября 2017 года, во время облавы на активистов запрещенной теперь "Артподготовки" Вячеслава Мальцева. По версии следствия, Рыжов во главе незарегистрированной партии "Свободные люди" планировал захватить областное правительство, почту и главную площадь Саратова. Сам активист утверждает, что никакого насилия и теракта он не готовил, а все доказательства вины, в виде взрывчатых веществ, ему подкинули.​

Все полтора года Сергей Рыжов провел в СИЗО, сначала в саратовском, а затем в московском Лефортово. За все время его матери ни разу не дали увидеться с сыном.

​Полтора года без свиданий

– "Здравствуй, мама. Мне, уже, наверное, по традиции, принесли одновременно два твоих письма, – Лариса Рыжова читает письмо от сына, написанное аккуратным, убористым почерком. От Сергея письма тоже приходят пачкой, целая стопка лежит на телевизоре. – Надеюсь, дома всё нормально. Не переживай за меня. Не знаю, правда, когда в ближайший раз увидимся. Крепко-крепко обнимаю. Скучаю. Думаю о тебе. Очень люблю. Пока. До встречи, до следующего письма".

Мать и сын встречаются только на судах по продлению меры пресечения. Ни перекинуться словом, ни подержать за руку, ни даже хорошенько рассмотреть Сергея Лариса Владимировна не может: приставы окрикивают, выстраиваются стеной между ними.

Свидания им не дали ни разу. Почему – не объясняют. Рыжова полагает, это потому, что Сергей "не сотрудничает", то есть не признает вину. Активист утверждает, что никакого теракта он не готовил, а все доказательства вины, в виде взрывчатых веществ, ему подкинули. Сергея Рыжова и его друга – хозяина квартиры во время задержания положили лицом в пол, накрыли головы одеялом.

– Он, конечно, никогда не жалуется, но я понимаю, что ему там трудно, – говорит мать активиста. – Камера восемь квадратных метров, две кровати, унитаз и раковина, гулять их водят на балкон таких же размеров. Я как-то в очереди с передачами встретила человека, который почти год отсидел в СИЗО. Он сказал, что заново учится ходить.

Из писем сына Лариса Владимировна знает, что с первых дней в изоляторе Сергей стал заниматься, делать зарядку, обтираться холодной водой, чтобы хоть как-то держать себя в форме. Пользуется местной библиотекой – делает выписки из книг, записывает собственные мысли. Пару месяцев назад количество исписанных листов перевалило за сто.

– Он собирается взять их с собой туда.

– Куда "туда"?

– В колонию. Обвинения абсурдные, но неужели вы думаете, что его оправдают?

Не похож на террориста

"Это ты, что ли, террорист? Что-то не похож", – с сомнением тянули охранники саратовского СИЗО, когда Сергея только доставили к ним. Ролик ФСБ о задержании членов "Артподготовки", запрещенной неделей ранее, крутили тогда по всем телеканалам.

– Сергей был всегда тихим, мягким, покладистым. Он никогда ничего у меня не просил, как, бывает, просят дети. Рано начал читать и читал запоем. Ему очень нравились книги про Незнайку, особенно "Незнайка на Луне". Наверное, эту книгу тоже скоро запретят, – мать горько усмехается.

Клубы, дискотеки, обычный отдых для подростков 90-х – это не про Сергея. Ему нравилась славянская культура, русский рок с этническим уклоном и квантовая физика.

Однажды маму беспроблемного подростка вызвали в школу. Оказалось, учителю истории настолько понравилась самостоятельная работа Сергея, что она решила сказать об этом матери. "Подростки таких глубоких и серьезных аналитических работ обычно не пишут", – сказала ей учительница.

– До сих пор жалею, что не выпросила себе эту его работу, – говорит Лариса Владимировна.

На шестнадцатилетие Лариса Владимировна заказала сыну торт в виде книги с надписью "Квантовая физика". Сергей увлекался наукой, поступил на физический факультет саратовского университета и окончил его с отличием. Но заниматься наукой, как планировал Рыжов, в Саратове было негде. А уезжать из города он не хотел.

– У него даже загранпаспорта не было, – сокрушается Лариса Владимировна. – В июле 17-го я попросила его оформить загранник, на всякий случай. Он подал заявление через Госуслуги. Но приглашения [получать паспорт] мы так и не дождались – видимо, уже тогда был приказ не давать.

В итоге Сергей устроился системным администратором. Но с тех пор, как Рыжов втянулся в политику и гражданский активизм, работать ему не давали.

– Однажды к нему на работу пришел "эшник", попросил открыть чью-то страницу "ВКонтакте", – рассказывает Рыжова. – Думаю, что они просто проверяли – будет ли Сергей сотрудничать. Сергей отказался. Тогда "эшник" пошел к начальству, и в тот же день сына уволили.

История позже повторялась не раз.

За справедливость

Протестной активностью Сергей Рыжов увлекся в 2012 году – сначала сам ходил на митинги, затем стал их организовывать. Выходил в одиночные пикеты за свободный интернет, против слишком мягкого приговора Евгении Васильевой, за отставку городских чиновников, которые, по мнению Рыжова, шли на поводу у строительного бизнеса и уродовали город.

Сергей Рыжов был одним из организаторов "прогулок свободных людей": в 2017 году каждое воскресенье у памятника Чернышевскому собирались гражданские активисты, сторонники Вячеслава Мальцева и не только. Гуляли, общались, знакомились между собой. Одно время прогулки были довольно многочисленными, и их почти всегда сопровождала полиция. Сейчас народ по воскресеньям тоже собирается, но полиции "свободные люди" стали неинтересны. Лариса Рыжова, тем не менее, выходит на прогулки каждое воскресенье.

– Я теперь выхожу вместе с его соратниками в поддержку Сергея, – говорит она. – Понимаете, он не выносил несправедливости. У него настолько всё кипело внутри от происходящего, что он просто не мог жить по-другому. Когда уже начались постоянные суды и задержания, он все равно не бросал свою гражданскую активность. Идёт у него суд, заседание откладывают – и он выходит с пикетом. Против ли местных чиновников, в защиту ли политзаключенных. Мальцев тут по большому счету и ни при чем. Он был просто фигурой, вокруг которой люди объединялись. Не было бы Мальцева, Сергей все равно бы продолжал эту свою деятельность.

Ближе к ноябрю тучи вокруг Рыжова стали сгущаться – как раз в октябре его привлекли к административной ответственности за то, что прогулка свободных людей якобы помешала хороводу под "Калинку-малинку".

– До сих пор жалею, что не сняла на видео, как полицейская дама рассказывала свидетелям, что они должны говорить на суде, – сокрушается Лариса Владимировна. – Я подошла к ней тогда и спросила: "Что, слова раздаёте?" На суде потом смеялись все – от приставов до судьи. Но можно хоть обхохотаться, если поступил заказ осудить, осудят, несмотря на самые нелепые обвинения.

В тот раз Рыжову присудили 80 часов исправительных работ. И тогда же он понял, что надо прятаться. С матерью он договорился раз в несколько дней выходить на связь.

1 ноября 2017 года Сергей не позвонил, и никто из соратников не знал, где он. Во второй половине дня в квартиру Ларисы Рыжовой пришли пятеро фээсбэшников, привели понятых. Как они сказали, "для осмотра".

– Это был самый настоящий обыск – они заглянули везде, вывернули шкафы, перевернули диван, – вспоминает Лариса Владимировна. – Когда я стала звонить знакомому правозащитнику, мне заявили, что если он не придет в течение десяти минут, то его в квартиру не пустят. Вели себя по-хамски. Когда мне стало плохо, заявили: нечего тут цирк устраивать. А когда я попросила копию протокола осмотра, сказали: пойдемте с нами, мы вам копию у себя сделаем.

Копию не дали, зато устроили ночной опрос и беседовали с Рыжовой до полуночи. А потом дали подписать документ, что она была не против опроса в ночное время. Лариса Владимировна была настолько измучена, что не стала сопротивляться и подписала.

– Они знали, что Сергей у них, но весь вечер допытывались у меня, не знаю ли я, где мой сын. "Что же у вас с ним такие плохие отношения, что вы даже не в курсе, где он?" – говорили. А сами взяли его в шесть утра. Второго ноября Сергей мне позвонил с чужого номера. И я даже не сразу узнала его голос. Он сказал: я в ФСБ. И меня как будто по голове ударили.

Стойкость против равнодушия

В первом же письме из следственного изолятора Сергей Рыжов попросил свою маму извиниться перед его другом, у которого он жил в момент задержания.

– Парень вообще не по этой теме, он живет небогато, плетет корзинки, а ему выбили окно, вырвали все провода из компьютера, – говорит Лариса Владимировна. – И Сергей, который сам попал в СИЗО, первым делом чувствовал вину перед своим приятелем за то, что ему так досталось.

​В своих письмах Сергей никогда не жалуется на условия содержания, пишет, что в Лефортово "прилично кормят, даже я заметил", просит не ездить к нему так часто (поначалу Лариса Владимировна старалась привозить передачи два раза в месяц). Единственный раз, когда он, по словам матери, признался, что условия так себе, – когда лежал в Центре им. Сербского, куда его отправили на психологическую экспертизу. "Читать нечего, да если бы и было что – невозможно это делать, потому что темнеет рано, чтобы выйти в туалет, надо стучать в дверь и звать сопровождающего, гулять не водили вообще".

– Когда я еще в Саратове приехала третьего ноября на суд по мере пресечения и Сергея вывели в наручниках, а потом посадили в клетку, для меня это был шок, – вспоминает мать активиста. – Но я поразилась, с каким достоинством он держался, какое спокойное у него было лицо. Оказалось, что он такой внутренне сильный, никогда не жалуется.

Отец Сергея умер десять лет назад. Лариса Владимировна живет одна, на пенсию. Раз в месяц ездит в Москву, чтобы передать сыну продукты – колбасу, печенье, конфеты, фрукты и овощи. Самые дешевые билеты выходят в 3,5 тысячи рублей в оба конца. Иногда приходится билеты менять, потому что о судебных заседаниях по продлению меры пресечения заранее не предупреждают. Содержимое посылки обходится матери тысяч в пять-шесть. Плюс надо платить адвокатам.

– Если бы не помощь неравнодушных людей, я бы, конечно, не справилась. Помогают, причем иной раз совершенно незнакомые люди – те, кто прочитал про Сергея в интернете, кто понял абсурдность обвинений. И я, и мой сын очень благодарны всем за помощь, и за те письма, которые ему пишут.

К сожалению, считает Лариса Рыжова, неравнодушных людей в нашем обществе слишком мало.

– Не столько страх сдерживает людей, сколько равнодушие, – говорит она. – Всем на всё плевать. Всем известно – и уже официально доказано, что людей пытают, но основная масса граждан только плечами пожимает – пытают, ну и что. Не понимают, что история, которая произошла с моим сыном, она может приключиться с каждым. То, что Сергей сидит в СИЗО, – это страшно. Ещё страшнее то, что держат его там без причины. За то, что он не собирался совершать и не планировал. Его еще до суда внесли в список экстремистов и террористов – это говорит о том, что всё уже заранее решено.

Что ждёт их с Сергеем дальше, Лариса Владимировна не знает. После предъявленного обвинения сын и его адвокат знакомятся с делом, а потом Сергея ждёт суд, причем это будет суд военный, такая подсудность статьи.

– Скажите, а Сергей не жалеет, что ввязался во всю эту политику?

– Он никогда об этом не пишет, но мне кажется, нет. Понимаете, он хотел, чтобы в нашей стране было хорошо всем. Не терпел несправедливости. Он мне как-то однажды написал: "Извини меня мама, я просто не мог жить по-другому".