Европарламент принял 14 марта резолюцию, призывающую Россию вернуть большую часть румынского золотого запаса, который был более ста лет назад в ходе Первой мировой войны эвакуирован в Москву и с тех пор, за вычетом небольших фрагментов, там и остался. Впрочем, энтузиазм европарламентариев, в том числе румынских, заметно контрастирует с иронией и скепсисом по поводу возможности реституции золота, царящих в самой Румынии. В чем причины столь разного восприятия одной из самых застарелых проблем румыно-российских отношений?
"Хотя политические диалоги и механизмы сотрудничества с Россией приостановлены как следствие ее агрессивной войны против Украины, Брюссель не против заняться вопросом реституции в будущем, когда позволит ситуация", – заявила член Еврокомиссии Элиза Феррейра. Тем не менее, декларация Европарламента оказалась весьма резонансной. Одна из первых реакций последовала от российского МИД. Основная идея заявления представителя этого ведомства Марии Захаровой практически свелась к старой шутливой поговорке: "Кому мы что должны – всем прощаем".
Хотя еще совсем недавно власти России активно культивировали миф о давней дружбе двух православных стран, и особенно их монархов. В одном только 2019 году в Румынии устроили две фотовыставки, посвященные российской императорской семье, связанной родственными узами с румынской династией (королева Румынии Мария была внучкой Александра II и кузиной Николая II). Организованные отчасти Россотрудничеством, отчасти православными и монархическими ассоциациями Румынии, обе экспозиции предлагали идиллически-глянцевую картинку ушедшего "золотого века". На самом же деле единственный период не омраченного конфликтами сближения дряхлеющей Российской империи с молодым Румынским королевством был весьма кратким и ограничивался царствованием последнего императора. Предельно кратким, длиной в полдня, было и единственное посещение Румынии Николаем II летом 1914 года, ставшее последним официальным заграничным визитом российского монарха.
Спустя несколько недель прозвучали выстрелы в Сараеве, и мир кардинально изменился. Сохранявшая до 1916 года нейтралитет Румыния вступила в войну на стороне Антанты – и тут же оказалась вынужденной держать два фронта. Когда угроза оккупации Бухареста стала реальностью, золотой запас Национального банка, насчитывавший 91,5 тонны золота в слитках, а также большой корпус материальных и исторических ценностей, как из королевской, так и из публичных коллекций, решили эвакуировать в единственную союзную державу, с которой у Румынии была сухопутная граница. Прибывший в Москву груз был подробно описан, и российская сторона предоставила румынской все предполагаемые в подобных случаях гарантии сохранности и последующего возврата ценностей. Что случилось в России всего через год, хорошо известно.
Отношение большевиков к Румынии было нескрываемо враждебным: Москва не желала мириться с потерей Бессарабии. Неудивительно, что Румыния стала одной из последних европейских стран, наладивших дипломатические контакты с СССР. Произошло это только в 1934 году, во многом благодаря стараниям одного из архитекторов межвоенной Европы, министра иностранных дел Румынии Николае Титулеску. Не питая иллюзий относительно сталинского государства, Титулеску, тем не менее, считал, что и добрососедские отношения с "новым изданием" прежней империи, и принятие СССР в Лигу Наций, которому шеф румынской дипломатии также активно способствовал, повысят уровень безопасности в Европе. А заодно смягчат остроту территориальных претензий Москвы к Бухаресту.
Однако в Москве легитимности включения Бессарабии в состав Румынии так никогда и не признали. В Лиге Наций СССР тоже долго не задержался: агрессия против Финляндии 1939 года положила конец его присутствию в этой организации. Спустя еще несколько месяцев СССР ультимативно потребовал у Румынии Бессарабию и Северную Буковину. Впрочем, к тому моменту Титулеску, резко оппонировавший фашизации своей страны, был фактически оттуда изгнан. Но не все усилия маститого дипломата оказались напрасными. В 1935 году, вскоре после восстановления взорванного еще в период Гражданской войны моста через Днестр, ставшего пограничным, из СССР в Румынию отправился первый транспорт, возвративший небольшую часть ее достояния. Это были главным образом редкие книги, манускрипты и древние акты, но также и небольшое количество золота и драгоценных камней в художественных и ювелирных артефактах.
Второй и последний на данный момент транспорт пришел через двадцать лет. В период хрущевской "оттепели" его получила уже коммунистическая Румыния. Эти предметы искусства попали в экспозицию бухарестского Национального исторического музея (MNIR), где находятся и поныне. Но принадлежавших Национальному банку золотых слитков Румыния так и не получила, хотя коммунистические дипломаты неоднократно обсуждали этот вопрос с коллегами из советского МИД. Не принесли результатов и последние затронувшие тему реституции переговоры между уже демократической Румынией и путинской РФ, состоявшиеся в 2003 году.
Это достойная похвалы инициатива, и мы надеемся на ожидаемый результат
Немудрено, что в отношении румынского общества к вероятности возврата утраченных сокровищ преобладает скептицизм. Многолетние попытки Кремля дестабилизировать Молдову и последующая агрессия против Украины лишь его усугубили. Кроме того, в Румынии распространено мнение, что не слишком удачная идея передать золотой запас на хранение все еще могущественной, но уже нестабильной внутриполитически соседке в итоге оказалась своего рода символической жертвой во имя будущей победы в судьбоносной для страны Первой мировой. В конце концов, ХХ век отпечатался в румынской народной памяти не только периодом болезненных потерь и глубоких падений, но и эпохой заметных успехов и значительных приобретений; при взгляде из нынешнего дня одно худо-бедно компенсирует другое, и неудивительно, что в ХХl веке многие румыны предпочли бы не терзаться воспоминаниями о невозвращенных сокровищах, полагая это занятие бессмысленным и контрпродуктивным.
В значительной степени по этой причине декларация Европарламента, взорвавшая румынскую блогосферу, вызвала немало насмешливых и даже ядовитых комментариев – особенно учитывая невысокий уровень народного доверия к национальным политическим партиям. Правда, пока блогеры соревновались в иронии, официоз все же старался сохранить хорошую мину, выказывая оптимизм. "Это достойная похвалы инициатива, – заявил корреспонденту Радио Свобода румынский госчиновник высокого ранга, попросивший не называть его имени, – и мы надеемся на ожидаемый результат. MNIR готов принять и экспонировать предметы культурного наследия, составляющие часть сокровищницы, отправленной в 1916 году в Россию".
Правда, сами музейщики и историки на реальность реституции не слишком рассчитывают. "Резолюция ЕП доказывает солидарность демократической Европы с Румынией. Мы видим, что цивилизованный мир не приемлет воровства и терроризма, практикуемых Россией – неважно, советской или нынешней, недвусмысленно агрессивной. Документ включил вопрос румынской сокровищницы в “спорное досье” между ЕС и РФ, увеличив шансы на разрешение проблемы несоблюдения российской стороной своих обязательств. И время в данной ситуации играет не в пользу России", – считает сотрудник MNIR Эрнест Оберлендер-Тырновяну. Однако его коллега-историк (также пожелавший анонимности) перспективу возврата скорее отрицает: "В любом случае то, что евродепутаты пытаются сделать сейчас, после стольких лет переговоров (Румынии с СССР, а затем с РФ. – РС) и особенно в контексте войны, вызывает некоторое недоумение. Можно подумать, Путин испугается и немедленно вернет нам сокровища. Бесспорно, очень полезно, что в резолюции упомянуты и другие пункты, по которым России можно предъявить обвинения. Но на самом деле никто больше не верит, что мы что-либо получим. В том числе, увы, и я".
Арманд Гошу, бухарестский историк и политолог, специализирующийся на проблематике постсоветского пространства, так комментирует ситуацию:
– В преддверии выборов в Европарламент здесь в Румынии тему возврата золотого запаса продвигают вовсе не находящиеся у власти партии премьер-министра Чиолаку и президента Йоханниса, но партии и политические лидеры, которые борются за то, чтобы преодолеть избирательный порог и попасть в Европарламент. Очень удивлюсь, если после выборов, какими бы ни были их результаты, этот сюжет получит какое-либо развитие.
– А не связано ли появление темы реституции именно сейчас, после стольких лет молчания, с дискуссией о возможной конфискации активов российского Центробанка в США и Западной Европе? Экс-премьер Дачиан Чолош, напрямую связавший идею реституции с планами конфискации российских активов, да и другие действующие румынские европарламентарии считают, что требование, предъявленное к РФ, должно включать также предполагаемую прибыль от более чем столетнего пользования этим активом. Это логично, но по каким критериям собираются ее подсчитывать? В публикации на портале politico.eu, оплаченной Национальным банком Румынии, дана подробная история перипетий золотого запаса, но ни единой цифры не приводится.
– Не думаю, что появление этого сюжета связано с дискуссией о судьбе активов Центробанка на Западе, а вот с предвыборной кампанией – определенно. Что касается возможной оценки застрявших в России сокровищ, то такая попытка однажды уже делалась – в 1965–66 годах, по заказу Чаушеску, но и тогда итоговые цифры вышли весьма приблизительными. Ведь значительную часть сокровищницы составляет древнее золото – те же монеты, чья стоимость, объективно выросшая более чем за сто лет, тем не менее, постоянно колеблется. К примеру, на лондонском аукционе монеты могут иметь одну цену, а спустя месяц на аукционе нью-йоркском – другую, более высокую.
Тема быстро исчезнет, потому что на деле никто не настроен разрешить этот спор
Поэтому я предполагаю, что Национальный банк учел эту подвижность и оттого остерегся подавать какие-либо цифры. Да и вообще денежные суммы в данном случае вещь второстепенная, потому что основная ценность этой темы – выраженно политическая. Хотел бы напомнить, что во время румыно-российских переговоров в 2003 году была создана так называемая общественная комиссия историков (официальное название – Комиссия по изучению вопросов истории двусторонних отношений. – РС). С румынской стороны ее возглавил советник президента Илиеску профессор Йоан Скурту, а с российской – Александр Чубарьян. Оба они – придворные историки, всегда работавшие по заданию шефов. Ясно, что и комиссия на деле оказалась политической, а не исторической.
– В течение 15 лет она собиралась всего пять раз, а после 2019 года о ее деятельности уже не было ни слуху ни духу.
– Уверяю вас, примерно то же самое случится и сейчас, несмотря на кардинально изменившиеся условия. Тема быстро исчезнет, потому что на деле никто не настроен разрешить этот спор. Но о канувших в Москве румынских сокровищах вы наверняка опять услышите через несколько лет, в преддверии других выборов, когда партии без харизматичных лидеров и оригинальных идей снова будут пытаться мобилизовать электорат подобными очень эмоциональными, "нержавеющими", поистине золотыми сюжетами.
