Сева Диамантакос и его фильмы

Режиссер Сева Диамантакос – грек, родившийся в Италии, сейчас он живет в Берлине, но много лет провел в Украине и снял там два документальных фильма, "Открытки из Украины" (2016) и "Они будут говорить о нас" (2023). В первом фильме было пятеро героев, во второй перешли двое.

Анна, уроженка Донбасса и украинская патриотка, вынуждена покинуть свой дом. Она становится волонтеркой, собирает гуманитарную помощь, пытается организовать фестиваль искусств в Луганской области.

Сергей – предприниматель из Харькова, работающий во многих сферах, от майнинга криптовалюты до экстремального туризма в Чернобыльской зоне. Не все его начинания завершаются успехом: в частности, ему не удается открыть в Киеве клуб в заброшенном здании. Герои предыдущего фильма Севы Диамантакоса "Пайлхорн: драма в пяти актах" (2023) ночной клуб открыли, но нелегально: захватили здание заброшенного ресторана в восточной части Берлина, сделали звукоизоляцию и провели там пять изощренных вечеринок, затем все демонтировали и исчезли.

На фестивале в Бергамо я встретился с Севой Диамантакосом и попросил рассказать о героях его документальных фильмов.

– Кажется, я понимаю, как вы выбираете персонажей. Это непременно предприимчивые люди с небанальными идеями.

– Да, верно. Меня привлекают люди, пытающиеся – в условиях системы, в которой мы живем, – делать что-то, отражающее их личность. В Берлине было полное безумие, потому что этот коллектив захватил бывший ресторан в самом центре города, 500 метров от Александерплац. Они устраивали техно-вечеринки на 2000 человек, там было много наркотиков и много красоты, они создали мир фантазии, мир мечты посреди города. И мне это очень нравилось. Но все-таки они были немцами, а это значит, что они не так свободно воспринимали мою кинокамеру, как украинцы. И еще важно то, что ментально они были коллективистами, у нас шли долгие споры, что можно показывать в фильме, а что нельзя, мы отсматривали материал вместе, и они принимали решения вместе. Благодаря этому я многое узнал о коллективной идентичности в Германии… А в Украине Сергей и Анна, с одной стороны, абсолютно разные, а с другой – очень похожи. Они бесстрашные, они хотят жить, самовыражаться по максимуму. И они совершают ошибки, но все же продолжают жить по-своему, и я отношусь к этому с уважением.

– Меня поразило, что в Берлине сперва придумали сценарий пяти вечеринок, потом захватили ресторан, сделали все по этому сценарию, а потом уничтожили клуб.

– Да, первая вечеринка называлась "Взгляд", за ней шли "Соблазнение", "Прикосновение", "Смущение" и в финале был "Экстаз", как бы вершина и в искусстве создания вечеринок, и вершина порочности. Они очень боялись моего фильма, потому что все происходило нелегально, они не заплатили налоги, а в Германии с этим строго.

– Из-за этого вы не выпускали фильм столько лет? Ведь эти вечеринки прошли в 2015 году.

– Да, хотя это не единственная причина. Но теперь я очень рад, потому что это история со счастливым концом. Я показывал фильм в Киеве, и украинцам он понравился, на три сеанса все билеты были проданы. И Сергей тоже пришел, но он не особо хвалил фильм, сказал, что там не хватает эмоций. Сергей – человек бурных страстей, он ведь придумал эти турпоездки для искателей приключений.

– Как вы познакомились?

– В метро. Я прощался с Анной, снимал, как она выходит. А Сергей входил и спросил, что я снимаю. Это было удивительно, потому что один герой моего фильма ушел, а второй тут же вошел. Конечно, я тогда еще не подозревал, что он станет моим героем.

– Вы ведь снимали и в Донбассе. Какие впечатления?

– Очень тяжелые. То, что там происходит, ужасно во всех отношениях. Я не говорю ни по-русски, ни по-украински, но я чувствовал размах негатива, который распространяли СМИ, чтобы настроить людей друг против друга. А я своими фильмами всегда пытаюсь создать диалог. Когда я снимал "Открытки из Украины", я поехал в лагерь сепаратистов в Луганске, и они обсуждали, не похитить ли меня. Но даже тогда я пытался наладить с ними диалог.

– Возможен ли диалог с такими людьми?

– Они работали в шахтах, они из другого социального класса. Не очень образованные и довольно агрессивные, раз хотели меня похитить. Но все же я хотел понять, почему они это делают, и обнаружил, как на них повлияла российская пропаганда. В тот момент на Евровидении победила Кончита Вурст, и им это очень не нравилось. У них были традиционные представления о гендерных ролях, и мне казалось, что я вернулся в далекое прошлое.

– С Анной они ведь поступили очень жестоко, и вы рассказываете об этом и в "Открытках из Украины", и в прологе к новому фильму. Как это произошло?

– Это был май 2014 года. Мы с Анной приехали в Донецк из Киева и почувствовали, что атмосфера очень напряженная. Я по-настоящему испугался. Люди стали исчезать. Вооруженные сепаратисты приходили по ночам к проукраинским активистам и забирали их. Не обязательно, чтобы убить, зачастую просто ради выкупа. Я уехал в Харьков, и в ту же ночь сепаратисты пришли к Анне. Они держали ее в плену около недели, пытали ее, сломали ей палец и заставили кровью написать на стене "Я люблю Донбасс". Потом отпустили, она приехала в Киев и даже приобрела известность, потому что была первой женщиной, которую похитили. Одна эта история заслуживает отдельного фильма, но у меня была другая задача: я стремился показать срез украинского общества, не хотел вкладывать слишком много эмоций в этот фильм, решил сохранять дистанцию, чтобы зритель смог подойти ко всему рационально.