Чтобы в подвалы многоквартирных домов перестали литься нечистоты, надо такой истории как минимум попасть в федеральную повестку. Дело "Пентагона" – полуразвалившегося общежития в Новоузенске в Саратовской области, о котором на канале "Настоящее Время" рассказал автор проекта Андрей Лошак, – говорит сама за себя. После того как судьба дома и его жителей стала публичной, туда тут же прибыли коммунальщики. Ремонт делать.
Корреспондент Радио Свобода узнал, как живут обитатели "Пентагона" после настигшей их известности.
Русский "Пентагон"
– Вся Европа увидала наш "Пентагон"! – главная героиня фильма Наташа поднимается по лестнице недавно отремонтированного подъезда, показывая дорогу к своей комнате. – Никто не ожидал, что такая "бомба" будет.
Для Саратовской области этот фильм действительно стал неожиданной "бомбой". Несмотря на то что "Настоящее Время" и автор проекта Андрей Лошак признаны в России так называемыми иностранными агентами, резонанс этот фильм вызвал огромный. Дело взял под личный контроль глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин, на чиновников Новоузенской администрации тут же завели уголовное дело о халатности. А региональное управление СК в своих отчётах о работе по "Пентагону" использовало изящные формулировки: "…в ходе мониторинга средств массовой информации выявлен видеосюжет, в котором сообщается о непригодных условиях для жизни граждан в доме, расположенном в Микрорайоне-2 города Новоузенска".
Тянуть проводку, белить и красить в бывшее общежитие пришли ещё в октябре. А первого ноября министерство строительства и ЖКХ Саратовской области пообещало включить здание в региональную программу капитального ремонта. Список домов, попавших в неё, был сформирован за месяц до этого заявления. И на сегодняшний день корреспондент Радио Свобода так и не смог найти официальных подтверждений тому, что дом в эту программу внесли. Список домов в городах и районах области, подлежащий капитальному ремонту за счёт бюджетных средств, так и остался без изменений. Да и сами жильцы не ждут ремонт по областной программе.
Да лучше уж пусть краской пахнет, чем [канализацией]
На сегодняшний день, если верить официальным отчётам, дом поставлен на баланс управляющей компании, в нем заменена электропроводка, канализация подключена к насосной станции, частично отремонтирована кровля, а в подъездах проведён косметический ремонт.
Но бывшее общежитие снаружи выглядит так же удручающе, как и год назад: где-то выбиты стёкла, из-под крыши осыпалась кладка, часть окон заложена старыми матрасами или даже кирпичом. С торца дома лежит строительный мусор. Ощущения, что здесь что-то поменялось, нет. Внутри дома сыро, промозгло, и холод пробирает до костей. Но потолки в коридорах побелены, а стены только что выкрашены зелёной краской: она липнет к пальцам, а запах стоит удушающий.
– Да лучше уж пусть краской пахнет, чем [канализацией] – ухмыляется Наташа.
Но сейчас выкачка канализации снова не работает. И, как говорит Наташа, вода снова стоит в подвале "в мой рост".
Ждём, когда отопление будет. Да только будет ли?
При входе в подъезде зажигаются новенькие энергосберегающие лампы – они оборудованы датчиками движения. Электропроводку тут заменили тоже сразу после выхода фильма. Сначала наладили свет в коридорах, потом протянули в комнаты, в которых живут люди. После новогодних праздников стали проводить электричество в пустующие комнаты.
– Может, кто и будет тут ещё жить, – говорит главная героиня. – Ждём, когда отопление будет. Да только будет ли? Про КНС (канализационная насосная станция. – РС) они тоже отчитались, что сделали. А на самом деле ничего не выкачивают.
В комнате, которую занимает Наташа, есть кровать, телевизор, холодильник, кухонный гарнитур с раковиной, но нет ни воды, ни слива. Посуду моют в тазике. Потом эту воду используют для смыва в общем туалете. Там тоже нет воды, ледяной холод (поэтому мягкий стульчак жильцы носят в туалет с собой), а дверь запирается на замок. Ключи – только у жильцов с этажа. Чтобы кто чужой не испортил нехитрый туалетный уют.
У окна комнаты небольшой обеденный стол. Окно закрыто прозрачной шторкой, по карнизу протянута гирлянда, которая мигает разноцветными огоньками. За шторкой видно, что окно деревянное, в одну раму. И оно наглухо закрыто полиэтиленовой пленкой.
– А иначе нас сдует всех! Там знаешь какие щели! – говорит Наташа.
Соседка Галина, которая сидит тут же, за небольшим обеденным столиком, кивает: без плёнки холодно. Под окном висит электрический конвекторный обогреватель. Им пользуются в сильные морозы. Иначе в комнатах можно замерзнуть.
Запах краски дурманит голову, но проветрить нет никакой возможности.
– Слышь, – обращается Наташа к соседке, – как тут пахнуть перестанет, приду на работу, попрошу хозяина открыть мне банку с краской. – Наташа работает уборщицей в строительном магазине. – Буду нюхать! А что, привыкла!
Обе женщины хохочут в голос. Смех здесь – способ выжить и не сойти с ума.
У электроплитки – газа в бывшем общежитии тоже нет – еще один обогреватель-ветродуй. Его тоже включают в сильные морозы.
– Иначе мы замерзаем! – объясняет Наташа. – Поневоле счётчик мотает.
А за воду мне насчитали семь кубов. Это две водовозки!
Раньше коммунальные платежи жильцы "Пентагона" оплачивали, как могли: тут 200 рублей переведут, на следующий месяц 700. Сколько есть, столько и платят – главное, чтобы какие-то деньги шли на счёт. Теперь, после того как протянули новую проводку, за каждой жилой комнатой закрепили счётчики. Приборы учёта спрятаны под щитком, а ключ, говорит Наташа, только у представителей управляющей компании.
– Стали приходить платёжки, – рассказывает она. – Кому уже в декабре пришли, мы вот в январе ждём. Там такие деньжищи за свет: кому пять тысяч, кому шесть. Один сосед заплатил шесть тысяч, как в платежке написано. А на следующий день ему еще один счёт прислали: на четыре тысячи. А за воду мне насчитали семь кубов. Это две водовозки! Неужели я столько лью? А главное, где?
В общежитии общая водопроводная труба, от которой жильцы, если есть возможность, тянут трубы к своим комнатам. В Наташиной комнате водопровода нет. Нет его и в соседней комнате, которую занимает её сын Володя с детьми. Вода и слив есть только в комнате Наташиной дочери Оли. Там стоит рукомойник и стиральная машинка.
– Неужто я стираю столько, что две водовозки за месяц сливаю? – изумляется Наташа.
Многое нам недоступно
Зарплаты в Новоузенске невысокие. Найти работу, на которую бы устроили официально, женщинам в предпенсионном возрасте непросто.
Галина, соседка и подруга Натальи, надеется, что в "Пентагоне", когда ремонт подойдет к концу, ей дадут место уборщицы.
– Во-первых, работа почти что дома, – объясняет она. – Вечером помыла, утром чисто! И тут можно хоть весь день убираться, никто подгонять не будет. И график удобный для себя делать.
Раньше Галина работала посудомойкой в кафе в центре Новоузенска. Смена начиналась с полудня, заканчивалась около полуночи. За работу хозяйка кафе платила ей 12 тысяч рублей. До места работы Галина добиралась на маршрутке. А обратно приходилось вызывать такси, потому что городской транспорт в такое время уже не работал.
Летом еще пешком можно домой дойти, а зимой тяжело. И холодно
– Вот и подумай, как разделить эти 12 тысяч, – объясняет Галина Наталье. – На работу 30 рублей, обратно – 100. Летом еще пешком можно домой дойти, а зимой тяжело. И холодно. Да еще надо чем-то перекусить. Хозяйка потом купила себе новую машину, но нас по домам не развозила. Говорила – это наши проблемы, как добраться.
Зарплата у Наташи всего 3 тысячи рублей в месяц. Но её устраивает место работы – строительный магазин прямо под окнами, и уборка занимает сравнительно немного времени. Остальной день она помогает сыну с детьми. Младший, Игнат, ходит в детский сад, старшая, Маргарита, – в школу. И школа, и садик буквально через дорогу от общежития. В соседнем квартале новый физкультурно-оздоровительный центр, куда Наташины внуки ходят на секции. Маргарита на волейбол, а Игнат на плаванье, правда, мечтает заниматься боксом.
– Но тут же не Саратов! – разводит руками Наташа. – Это в Саратове хочешь – футбол, хочешь – бокс, какие хочешь единоборства. А у нас что дали, то и есть. Да что сказать, нам тут много чего недоступно. Да даже по ценам на продукты. Яйца – золотые! По 130 рублей за десяток, в некоторых местах по 170! Так вот и ходим с одного магазина в другой, цены смотрим. Сравниваем.
– Виданное ли дело, – добавляет Галина. – В "Пятерочке" сахар по 59 рублей килограмм, в "Магните" по 61, а вчера еще 51 рубль стоил! Ночь поспали – плюс 10 рублей.
Один негатив на меня теперь
– Устала я, понимаешь? – говорит Наташа чуть позже, когда мы сидим в комнате у её дочери. – После этого кино ну столько негатива в мою сторону. Замучилась отмываться. Серия вышла, за ней другая – опять обо мне говорят. Я только ходила, вздрагивала. А в конце я вообще стала самая плохая и во всём виноватая. Все соседи говорят, что им до фильма лучше жилось. Сейчас и администрация приезжает, и электрики звонят. И опять я не знаю, что им (соседям. – РС) надо. Им все плохо. Я говорю, вы когда-нибудь остынете в этой жизни? Я у вас как бельмо на глазу. Да, мы тут от безысходности живём! Ну некуда уехать, некуда.
Семья Наташи держится только на взаимодействии всех троих – её самой, сына и дочери. Дочь Ольга работает в салоне красоты мастером-бровистом, "Недавно отучилась на кератин (укладка бровей при помощи специального препарата. – РС)", – говорит Наташа. Сын Владимир трудится грузчиком в строительном магазине, иногда работает на доставке товаров.
– Сын у меня по неправильному пути пошел. Женился несчастливо. Десять лет в браке прожили и развелись. Надоел он ей. Зато пятерых детей наклепали, – говорит Наталья.
Двое из них живут с отцом. Их мать, которая на каждого получает единое пособие до 17 лет (12,5 тысячи рублей), переводит деньги за Игната и Маргариту бабушке. Бабушка отвечает за то, чтобы внуки были сыты, одеты и обуты по сезону. Ещё и воспитывает.
– Сейчас детей просто вырастить с такими пособиями! – говорит Наташа. – Только рожай! Тут тебе и пособие, тут и материнский капитал. Я своих одна поднимала. Хоть бы кто копейку дал. Всё сама.
После выхода фильма неравнодушные люди объединились в чате в телеграме, чтобы помочь героям "Пентагона", в том числе и финансово. Семейству Наташи тоже собрали посильную сумму.
– Как-то не складывается у меня с деньгами, – говорит Наташа. – Были деньги. И нет их. И ладно бы мы их не в дело пускали, так ведь всё в дело идёт. Мы Оле ещё год назад квартиру взяли, однокомнатную. В кредит. Там ремонт делаем. Хочется ей помочь, обустроить. И сыну хочется помочь. А что себе надо, всё откладываю – потом, потом. А она у себя там может салон откроет, может, магазин, может, сама жить будет.
Сейчас вот стены красили в подъезде, администрация нам платила. Вот эта покраска мне нужна была бы? Краской дышать? Нужда. Иду
Ещё Наташе подарили ванну. И она мечтает, что поменяется комнатами с сыном (его комната поменьше и прохладнее), протянет себе в комнату воду, сделает слив, отгородит там ванную комнату, сделает кухоньку и спальное место. Но пока это только планы.
На вопрос, как вы со всем справляетесь, Наташа отвечает:
– Ну а что? Кланяться всем ходить? А смысл? Я лучше на работе запишусь и что надо возьму в счёт зарплаты. И трубы те же. Машинку стиральную я так брала. Потом хожу, отрабатываю. Чтобы были деньги, хожу на калымы. Сейчас вот стены красили в подъезде, администрация нам платила. Вот эта покраска мне нужна была бы? Краской дышать? Нужда. Иду. Куда деваться. Я работы не боюсь. Я и огороды копать хожу. Снег надо почистить, я схожу, почищу. Если за кем поухаживать – пойду. Деньги не пахнут. А я человек не привередливый. Мне главное, чтобы работа была и платили. Я и заместо мужика пойду работать.
Помимо двоих родных детей у нее есть ещё и названый сынок. Тоже жилец "Пентагона", сирота Пашка. Парень Наташе помогал, а она его кормила, заботилась, и со временем он стал звать её мамой. Когда шли съемки фильма, Пашка как раз уходил на войну по мобилизации.
– Он мне редко звонит, говорит – связь плохая, – рассказывает Наташа. – Говорит, где-то там, в Украине. Где конкретно, не говорит. А мне неважно. Главное, что живой.
Как мобилизацию объявили, все бабы побежали расписываться. Мужики им, что ль, нужны? Деньги им нужны
В начале осени 2023 года Павел был в отпуске. Привез в гости к Наташе свою жену – познакомиться. Они поженились уже после того, как пришла повестка.
– Она вроде ничего, понравилась, – говорит героиня фильма. – Но после того, как фильм вышел, реже стали общаться. Может, услышала, что я тогда говорила. А и пусть. Я что, неправа? Как мобилизацию объявили, все бабы побежали расписываться. Мужики им, что ль, нужны? Деньги им нужны. Зато соседи говорят, что он мне денег мало шлёт, вот я и сержусь. А он мне ничего не шлёт. А и слал бы, так то не ваше дело.
Наташа расстраивается, что связь с названым сыном стала реже. Она уверена, что война будет идти ещё долго.
– И закончится ли? – вздыхает Наташа. – Будем надеяться на лучшее. Будем ждать.
Наташа считает, что они в "Пентагоне" живут не так уж и плохо.
– Ещё до фильма я смотрела "Мужское/Женское", – говорит она. – Видела, там разное показывали. И про Саратов. И про Энгельс. Был там дом один, он почти падал. И там везде подпорки стояли деревянные. Чтобы из комнаты выйти, надо было их перешагивать, в туалет сходить – перешагивать. У нас по сравнению с ними ещё цветочки. И свет есть, и тепло. И подпорок этих нет. А сейчас, может, и лучше будет. Если всё, как обещают, сделают.
Наташа считает, что их дом по всем статьям аварийный. И его давно можно было бы таким признать официально. Но представления не имеет, какие будут последствия у такого шага. Переселяться в другой микрорайон она не хочет: тут всё удобно и, как она говорит, "подручно".
– Конечно, иногда сядешь, поплачешь. Пожалеешь себя. Только унывать всё равно нет времени, – говорит Наташа.
Саратовские "пентагоны"
В Саратовской области, по данным сайта Кодификатор, из 15 тысяч многоквартирных домов около 1100 ветхих и аварийных. Сколько из оставшихся 13 900 домов действительно исправны, а какое количество находятся в состоянии, близком к состоянию "Пентагона", статистика умалчивает. В Саратове, например, до сих пор в центре города находится квартал Домов 8-го Марта, 1930-х годов постройки, на состояние которых жильцы жалуются как минимум последние 25 лет. В нынешнем январе об их промерзших окнах и холодных батареях уже рассказывали в СМИ.
При этом расселение внесенных в реестр аварийных домов в регионе движется со скрипом. Особенно страдает Саратов. Например, еще в декабре 2023 года под личный контроль глава СК Бастрыкин брал один из таких домов в самом центре города. Его признали аварийным ещё в 2018 году и расселить должны были до конца 2020 года. Но вместо этого дом, который отапливается газовыми печками, в начале нынешней зимы отключили от газа.
Три пятиэтажных коммуналки по улице Брянской – 30, 32 и 34 – должны были расселить до конца 2023 года. Об этом даже сообщает объявление, прикрепленное к стене, внизу которой осыпается каменная кладка, открывая вход в затопленный подвал. Но жильцы так и не получили ключей от нового жилья.
Лариса Хмарина, одна из жительниц 32-го дома, рассказывает, что городские чиновники обещали расселить их дом до наступления отопительного сезона следующего года. Но по адресам, где должны построить новое жилье для жителей аварийных домов, пока нет даже котлованов.
Он сказал: я тут один раз молотком стукну по стенке, и дом сложится
Именно Хмарина добивалась в 2018 году признания их коммуналки аварийной, год воевала с администрацией и собирала документы. За шесть лет после этого решения в доме всё стало только хуже: во время отопительного сезона парит подвал, подъезд затягивает клубами пара, из-за этого обвалилась лестница в подъезде, и ее заменили на сварную железную конструкцию. В кухне её секции вздыбились полы, а из-под кухонного окна стала осыпаться кирпичная кладка.
– Из управляющей компании к нам никто не приходит ремонтировать трубу, – рассказывает Хмарина. – А вызванный нами частный сантехник вообще отказался что-либо делать. Он сказал: я тут один раз молотком стукну по стенке, и дом сложится.
Между тем в своем телеграмм-канале губернатор региона Роман Бусаргин недавно отчитался: "В Саратовской области продолжается реализация программы переселения граждан из аварийного жилья. Благодаря поддержке федерального центра новые квартиры получили уже 7,5 тысячи человек".
