Сергей Кузнецов, Екатеринбург:
Известие о том, что против бойцов Уральского СОБРа, куда вошли сотрудники 11 подразделений со всего Уральского региона, возбуждено уголовное дело по факту хулиганских действий, оказалось совершенно неожиданным, как для руководства Свердловского РУБОПа, так и для регионального управления по борьбе с оргпреступностью, расположенного в Тюмени. Рассказывает сотрудник пресс-службы Тюменского РУБОПа Татьяна Степанова:
Татьяна Степанова:
Достоверной информации у нас нет. Наше руководство, люди, которые отвечают за подготовку сотрудников СОБРа, отправку их и прием оттуда, они сейчас информацией такой не владеют. Вопрос выясняется, и я думаю, что в ближайшую неделю никакого комментария не последует.
Сергей Кузнецов:
Рассказала сотрудник пресс-службы Тюменского РУБОПа Татьяна Степанова. По мнению бывшего начальника ОМОНа Свердловской области, полковника милиции, ныне депутата Екатеринбургской городской Думы Владимира Голубых, информация об инциденте близ чеченского села Новая Жизнь также нуждается в более тщательной проверке.
Владимир Голубых:
Там очень опрятные ребята. Я многих знаю, потому что они - выходцы из моего ОМОНа, которым я командовал. Я знаю их качества, и деловые, и, скажем так, морально-психологические, и я не очень верю, что эти ребята способны на какой-то, скажем, незаконный поступок. Не очень я верю в это.
Сергей Кузнецов:
Вместе с тем, Владимир Голубых не раз бывавший в Чечне в прошлую военную кампанию, обращает внимание на то место в сообщениях прессы о произошедшем, где говорится о противостоянии бойцов Уральского СОБРа и сотрудников Мордовского ОМОНа.
Владимир Голубых:
Непростые отношения между армией и МВД, к сожалению, остаются и сегодня. Это было и в прошлую чеченскую войну, на уровне командования, на уровне командования подразделений. Были конфликтные ситуации, прямо скажем, даже и в отношении нашего отряда. Однажды, когда я ездил и забирал смену во главе с полковником Калмыковым, возник очень серьезный, мягко говоря, конфликт с армейскими командованием и командованием комендатуры. В общем, можно сказать, что дело доходило почти до рукопашной. То есть, это было, но чтобы подразделения МВД выясняли между собой отношения - это маловероятно, это я тоже ставлю под сомнение. Потому что обычно люди дружат. Скажем так, ведь и ОМОН, и СОБР - это не такие многочисленные подразделения. Люди друг друга знают, потому что они на войне не первый год. Они лично друг друга многие знают. Поэтому я все-таки думаю, что здесь что-то не так.
Сергей Кузнецов:
Вместе с тем, Владимир Голубых допускает, что новый этап чеченской операции, когда основная тяжесть ложится на подразделения МВД, уже истощенные и в физическом и в моральном плане, может стать фоном для происшествий подобного рода.
Владимир Голубых:
Вот это самая плохая версия, которая будет подтверждать, что все-таки морально-психологическое состояние людей, которые долго находятся на войне, скажем так... и все последние факты, которые у нас происходят, включая нашего танкиста - наверное, все-таки в сознании людей могло что-то где-то поменяться. Вот, учитывая этот длительный опыт и психологическую нагрузку, и отсутствие практических моментов, связанных с реабилитацией...
Сергей Кузнецов:
В этой ситуации, фактически в условиях гражданской войны, такие сборные отряды, многочисленные вооруженные формирования, прибывающие время от времени в Чечню на "зачистки", становятся все более неуправляемыми и опасными не только для жителей Северного Кавказа, но и для регионов, куда бойцы возвращаются на отдых.
Владимир Голубых:
Вот, значит, сегодня ОМОН воюет, а потом его бросят на охрану общественного порядка, а перед глазами все еще будет стоять образ врага... И вот они месяц поотдыхают и снова туда. Приезжают, чуть-чуть, как говорится, отдохнули и снова туда. И не видно конца пока, скажем прямо, не видно конца этому делу. А ведь человек - где тонко, там и рвется. Поэтому я и говорю: ну кто его знает, я, конечно, надеюсь, что как сказал, так и оно есть, но где-то давайте, все-таки, оставим такой момент, что какой-то факт, какой-то срыв мог иметь место... Вот это самое печальное. Потому что над этим должны задуматься руководители всех силовых структур, которые там участвуют.
Известие о том, что против бойцов Уральского СОБРа, куда вошли сотрудники 11 подразделений со всего Уральского региона, возбуждено уголовное дело по факту хулиганских действий, оказалось совершенно неожиданным, как для руководства Свердловского РУБОПа, так и для регионального управления по борьбе с оргпреступностью, расположенного в Тюмени. Рассказывает сотрудник пресс-службы Тюменского РУБОПа Татьяна Степанова:
Татьяна Степанова:
Достоверной информации у нас нет. Наше руководство, люди, которые отвечают за подготовку сотрудников СОБРа, отправку их и прием оттуда, они сейчас информацией такой не владеют. Вопрос выясняется, и я думаю, что в ближайшую неделю никакого комментария не последует.
Сергей Кузнецов:
Рассказала сотрудник пресс-службы Тюменского РУБОПа Татьяна Степанова. По мнению бывшего начальника ОМОНа Свердловской области, полковника милиции, ныне депутата Екатеринбургской городской Думы Владимира Голубых, информация об инциденте близ чеченского села Новая Жизнь также нуждается в более тщательной проверке.
Владимир Голубых:
Там очень опрятные ребята. Я многих знаю, потому что они - выходцы из моего ОМОНа, которым я командовал. Я знаю их качества, и деловые, и, скажем так, морально-психологические, и я не очень верю, что эти ребята способны на какой-то, скажем, незаконный поступок. Не очень я верю в это.
Сергей Кузнецов:
Вместе с тем, Владимир Голубых не раз бывавший в Чечне в прошлую военную кампанию, обращает внимание на то место в сообщениях прессы о произошедшем, где говорится о противостоянии бойцов Уральского СОБРа и сотрудников Мордовского ОМОНа.
Владимир Голубых:
Непростые отношения между армией и МВД, к сожалению, остаются и сегодня. Это было и в прошлую чеченскую войну, на уровне командования, на уровне командования подразделений. Были конфликтные ситуации, прямо скажем, даже и в отношении нашего отряда. Однажды, когда я ездил и забирал смену во главе с полковником Калмыковым, возник очень серьезный, мягко говоря, конфликт с армейскими командованием и командованием комендатуры. В общем, можно сказать, что дело доходило почти до рукопашной. То есть, это было, но чтобы подразделения МВД выясняли между собой отношения - это маловероятно, это я тоже ставлю под сомнение. Потому что обычно люди дружат. Скажем так, ведь и ОМОН, и СОБР - это не такие многочисленные подразделения. Люди друг друга знают, потому что они на войне не первый год. Они лично друг друга многие знают. Поэтому я все-таки думаю, что здесь что-то не так.
Сергей Кузнецов:
Вместе с тем, Владимир Голубых допускает, что новый этап чеченской операции, когда основная тяжесть ложится на подразделения МВД, уже истощенные и в физическом и в моральном плане, может стать фоном для происшествий подобного рода.
Владимир Голубых:
Вот это самая плохая версия, которая будет подтверждать, что все-таки морально-психологическое состояние людей, которые долго находятся на войне, скажем так... и все последние факты, которые у нас происходят, включая нашего танкиста - наверное, все-таки в сознании людей могло что-то где-то поменяться. Вот, учитывая этот длительный опыт и психологическую нагрузку, и отсутствие практических моментов, связанных с реабилитацией...
Сергей Кузнецов:
В этой ситуации, фактически в условиях гражданской войны, такие сборные отряды, многочисленные вооруженные формирования, прибывающие время от времени в Чечню на "зачистки", становятся все более неуправляемыми и опасными не только для жителей Северного Кавказа, но и для регионов, куда бойцы возвращаются на отдых.
Владимир Голубых:
Вот, значит, сегодня ОМОН воюет, а потом его бросят на охрану общественного порядка, а перед глазами все еще будет стоять образ врага... И вот они месяц поотдыхают и снова туда. Приезжают, чуть-чуть, как говорится, отдохнули и снова туда. И не видно конца пока, скажем прямо, не видно конца этому делу. А ведь человек - где тонко, там и рвется. Поэтому я и говорю: ну кто его знает, я, конечно, надеюсь, что как сказал, так и оно есть, но где-то давайте, все-таки, оставим такой момент, что какой-то факт, какой-то срыв мог иметь место... Вот это самое печальное. Потому что над этим должны задуматься руководители всех силовых структур, которые там участвуют.