11 марта исполняется 95 лет со дня публикации "Воззвания к русским людям барона" Врангеля. В нем Верховный главнокомандующий Русской армией призывал к тесному сплочению всех русских сил во имя воссоздания России. Этот текст о том, почему призыв Врангеля не теряет актуальности и сейчас.

“Уверен, придет время и Россия вернется на карты мира”, – в его глазах появлялся озорной блеск, и казалось, что перед вами – не согбенный под тяжестью лет старик, а, как когда-то, студент петербургского университета, танцевавший ночи напролет под звуки старого рояля. Тапёрил брат – гроза юрфака Миша, по причине небольшого роста восседавший на томе собрания Основных Законов. “Вчера был у Мулюкина настоящий зверинец – его двоюродные братья идиоты сущие. Продержал до 12 часов, заставил плясать. Это меня-то! Умора!" – восклицал Николай Рерих, тоже учившийся на юриста, но особенным азартом не отличавшийся. Мой прадед, Сергей Николаевич Мулюкин, первый раз увидел Китай в октябре 1904-го, вскоре после окончания университета, да так там и остался. Сначала Консул, затем Консул Генеральный, а потом и Министр-посланник, Мулюкин представлял в Срединной империи интересы сначала империи Российской, затем правительства адмирала Колчака, после Приамурского земского края, а потом и РСФСР. Именно ему в 1933 году, незадолго до своей кончины, вручил генерал Дидерихс полномочия исполнять обязанности главы РОВСа на Дальнем Востоке, окормляя и поддерживая белых воинов, – все это тайно, ежедневно рискуя не только положением советского дипломата, но и самой жизнью.

Вернувшись в РСФСР в 1948-м, к дочери, жившей после 10 лет лагерей на поселении на Южном Урале, Сергей Николаевич дни свои окончил в деревянном бараке деревни Баранча, что в пригороде Екатеринбурга. Он умер в 1956-м, задолго до моего рождения. Но слова его и вера в то, что Россия вернется, вынырнет из глубины бедствий и страданий, – подлинны, о них рассказал мне дядя, архитектор, саксофонист оркестра Олега Лундстрема, полиглот и шанхайский денди Сергей Мулюкин, вернувшийся с отцом на родину и умерший в Свердловске в 1997 году. “Эрэфия – не страна, а помутнение рассудка, – говаривал он. – Но мы – русские. И всегда ими останемся. А значит, останется и Россия”.

В августе 1991-го, после подавления путча ГКЧП появилась надежда на то, что с большевизмом покончено, что Россия объявит себя правопреемницей Российской империи и восстановит историческое русское государство, прерванное в 1917-м. Примером тому могли послужить прибалтийские страны, буквально в те же дни заявившие о возвращении к статус-кво июля 1940 года, до подписания договоров о присоединении к СССР. Столкнувшись в коридорах Белого дома в те памятные августовские дни с Владимиром Лукиным, я услышал от него: “В СССР нам делать нечего. Строить на пустом месте тоже не стоит – мы не Казахстан. Россия должна быть возрождена”.

Идея возвращения России на путь “органического” – национального – развития, с опорой на свои традиции, культуру, тысячелетнюю историю витала в воздухе. Казалось, у страны, пережившей ужас большевизма, нет другого выхода, как полный и окончательный отказ от самой концепции советского строя – мысль поднять над Белым домом русский флаг если и не принадлежала, то была с энтузиазмом поддержана Ельциным, появившимся на балконе с триколором в руках.

Однако уже первые шаги “новой России” определили путь в прямо противоположном направлении. Вместо восстановления русского государства в РФ принялись воссоздавать уменьшенную копию СССР - государства, подчинившего себе Россию, превратившего ее сначала в колонию Коминтерна, а затем и в вотчину НКВД. Не имеющую ни морального, ни юридического права говорить от лица России, ее истории, ее народа страну. Государство, не могущее претендовать ни на преемство, ни на континуитет (непрерывность государства как субъекта международного права) с державой, которую оно последовательно уничтожало. Правда, на сей раз, черное сие дело делается под национальным флагом России и сенью ее исторического символа - двуглавого орла.

Когда-то еще в 1920-е, задолго до постструктуралистов и комдива Котова, Георгий Иванов писал: “Россия счастие. Россия свет. А может быть, России больше нет”. Отрицание через утверждение: с началом третьего срока президентства Путина государственниками от АП был сделан окончательный выбор в пользу создания государства “высшего смысла” (Мамлеев), способного, по мнению его идеологов, снять противоречия и разрешить конфликт противоположностей в некоем новом синтезе. Об этом рассказал недавно студентам МГИМО министр культуры Мединский, по мнению которого Россия сегодня – наследница и белых, и красных, абстрактное по отношению и к тем, и к другим надсмысловое Нечто: "В Гражданской войне в результате победила третья сила, которая в этой войне не участвовала. Победила историческая Россия, которая возродилась из пепла". Так, мученическая смерть миллионов стала поводом для очередного экспромта на тему “А и Б сидели на трубе” с вечно живым Лениным в остатке.

Россия как мавзолейная мумия, как “гроб повапленный” (мандельштамовское "Где ночь бросает якоря…"), как симуляция, послушный воле продюсера образ чего-то, подозрительно смахивающее на все сразу и каждое в отдельности творение Никиты Михалкова, “порождение моделей реального без оригинала и реальности” (Бодрийяр). Очевидно, что существованию такого монстра должен быть поставлен предел. Но – как и, главное, кем?

Хорошо забытое старое

Согласно Уставу о паспортах 1903 года, неотъемлемой части Основных Законов, документ, удостоверяющий гражданство России, был бессрочным, не имел срока давности. В Советской России "паспортные книжки" Российской империи имели хождение до середины 1930-х (официально до 1923 года, когда были введены удостоверения личности). За границей паспорт России признавался большинством государств мира практически до самого начала Второй мировой. После, заменой ему стал паспорт Нансена – удостоверение беженца, скитальца, человека без постоянного места проживания.

Паспорт можно было потерять, но гражданство России утрачено быть не могло. Его невозможно “прекратить” помимо воли его обладателя: Основные Законы не предполагают утрату гражданства иначе, как по собственной воле гражданина. Закон также предусматривает передачу гражданства от поколения к поколению, “естественным путем”: гражданство наследовалось, вне зависимости от того, кто из родителей или родителей родителей в нем состоял – отец или мать, дед или бабушка.

Наличие гражданства Российской Федерации или любой из стран СНГ и Прибалтики не может являться препятствием для признания гражданства исторической России: по постановлению Правительствующего Сената от 25 октября 1917 года большевистский переворот и все законодательные акты, ими принятые, объявлялись лишенными законной силы. Под не имеющие силы акты попали, таким образом, и все решения Совнаркома, в том числе и те, в которых признается независимость стран, возникших на территории России, и, как следствие, гражданства этих государств.

Иными словами, России может не быть на карте, но есть мы, ее граждане – прямые потомки тех, кто состоял в российском подданстве: православные, мусульмане, буддисты, люди всех национальностей и вероисповеданий. Русский народ во всем его многообразии и богатстве. Люди, не связанные никакими обязательствами в отношении Российской Федерации и ее теперешнего правительства. Разметанные по дальним уголкам Великой России волнами войн, разбросанные по миру штормами революций, выброшенные судьбой на чужой, хоть и гостеприимный, берег, не сумевшие сохранить ничего из того, что принято называть “материальными благами”, но сохранившие главное – память о России, ее гражданство. А значит, и ее будущее. Однако для того, чтобы это будущее стало настоящим, нам, гражданам нашей великой страны, необходимо предпринять ряд усилий как символического, так и практического характера.

К “символическим” надо, мне кажется, отнести отрицание права РФ называться Россией, использовать национальные символы русского государства – трехцветный флаг, герб Российской империи, названия полков Императорской гвардии для обозначения соединений бывшей Советской армии. Россия – название исторической родины русского народа, колыбель русской цивилизации, родина русской культуры, языка, “русской души”, но никак не логово бандитско-террористического сообщества Путина-Кадырова, не олигархический притон и не уголовная шайка-лейка “сенаторов” от криминалитета. Важно, чтобы как можно большее количество людей и в РФ, и за ее пределами поняли: наследники чекистского террора не имеют ни юридического, ни тем более морального права на имя нашей Родины. И далее: вина за сталинские репрессии, коллективизации, миллионы жертв ГУЛАГа, Голодомор, оккупацию Прибалтики, войну в Донбассе лежит не на России, а на Совдепии, РСФСР, РФ. Уничтожаемая и залитая кровью, Россия стала главной жертвой оккупации, объектом последовательного и безжалостного геноцида русского народа, разрушения русской церкви, культуры, социальной, экономической и моральной деградации, но никак не “бенефициаром” большевистской диктатуры.

Из практических шагов главным и самым существенным следует назвать возвращение России в лоно закона. Оккупация нашей страны большевистско-чекистской бандой ужасно не только насилием над личностью, но и насилием над правом. Все события, совершавшиеся на территории России со дня Февральского переворота и по сей день, были и остаются противоправными и незаконными.

Ex injuria jus non oritur – сколько бы лет, десятилетий, веков ни прошло, преступление не может быть источником права, каким бы продолжительным это бесправие не было. Беззаконие не может быть “реформировано”, “отредактировано” или “пересмотрено”, как были отредактированы, пересмотрены или переписаны законы СССР, легшие в основу законодательства РФ. Единственным возможным, “правильным” и легитимным путем из того кровавого хаоса, в который ввергла Россию большевистская тирания, может быть только возвращение – реверсия – к состоянию до 28 февраля / 12 марта, даты узурпации власти членами IV Государственной Думы. Никакие “компромиссы”, реформы законодательства РФ или иные “телодвижения” не позволят нам добиться главного – восстановления суверенитета России. Земский собор и переходное правительство должны будут ввести возрожденное русское государство в рамки реформированных Основных Законов, восстановив прерванную связь времен.

Другим категорическим условием возрождения России является абсолютный запрет на деятельность органов оккупации – ЧК и всех организаций, с ней связанных. Декоммунизация и де-НКВДзация страны должны быть проведены систематически и в полном объеме. Запрет на деятельность коммунистической партии, ликвидация ФСБ, всех наследников красного террора и их пособников должен стать – не может не стать! – одним из первых актов национального русского правительства. Очевидно, что все сотрудники, бывшие, а тем более нынешние, должны быть выдворены из органов государственного управления, отстранены от участия в законодательном творчестве, уволены из Вооруженных Сил, отстранены от ответственных должностей в бизнесе и частном секторе. Как и в вопросе о суверенитете, в вопросе о люстрации не может быть компромиссов – палачи русского народа не могут рассчитывать на снисхождение. Впрочем, этого слова в их лексиконе нет и быть не могло.

Проведение реституции (возвращение имущества или выплата компенсации в случае его утери) должно стать началом возвращения страны тому, кому она принадлежала по праву – русскому народу. По данным исследователей, “уже в 1907 году, по оценке российского МВД, крестьянам принадлежало около 70 процентов земель”, собственниками заводов и фабрик были десятки тысяч акционеров, а в городах процветала паевая форма владения недвижимостью, аналогичная современным кооперативам с множеством дольщиков. Реституция даст шанс миллионам собственников и их наследникам вернуть себе то, что было отнято силой, террором и кровью. О реституции культурных ценностей, проданных большевиками за границу в 1920-30-е годы, говорят реже, хотя права России на ее культурное наследие неоспоримо: наша страна не только вправе, но и обязана вернуть в свои музеи многие тысячи шедевров мирового искусства, находящихся в зарубежных музеях, частных и корпоративных собраниях.

Очевидно также, что каждый гражданин России вправе рассчитывать на конкретную – материальную – компенсацию ущерба, нанесенного ему и его семье за годы большевистской оккупации. Такая компенсация должна быть выплачена всем гражданам страны, с учетом их имущественного статуса, за счет средств от национализации и конфискации собственности, принадлежавшей репрессивным органам и их сотрудникам, а также возвращения в страну активов и доходов от коррупции, находящихся в иностранных банках и юрисдикциях. Одной из форм может быть раздача пустующей сельскохозяйственной земли всем желающим, подлинный и настоящий “закон о земле”, принять и обеспечить исполнение которого может только национальная русская власть.

Восстановление России невозможно без детального и пристрастного обсуждения вопроса о судьбе территорий и государств, получивших независимость из рук Совнаркома и лично Владимира Ульянова. Необходимо, на мой взгляд, набраться смелости и признать, что ни одно из этих “постановлений” не может быть признано законным и правомочным, как не могут быть законными и ответные “признания” этими странами большевистской банды “законными правителями России”. Отмена, точнее, непризнание решений Совнаркома – не подрыв суверенитета новообразованных государств и не попытка “ревизионизма”, но единственно правильный путь к началу многостороннего переговорного процесса, цель которого – утверждение права и закона.

Переговорный процесс о статусе национальных государственных образований должен, прежде всего, учитывать интересы граждан России, их культурные, национальные и экономические интересы. Представляется, что “постсоветское урегулирование” должно ознаменоваться подписанием серии договоров о гарантиях в отношении граждан России, постоянно проживающих на территориях вне прямой российской юрисдикции. В ответ Россия может пойти на подписание полноценных договоров о признании национальных суверенитетов, де-факто возникших на территории страны в XX веке. Представляется, что процесс постбольшевистского урегулирования было бы разумно оформить в формате заключительного Хельсинкского акта, с предоставлением России гарантий безопасности и нерушимости границ со стороны всех заинтересованных сторон. В рамках переговоров могли бы быть решены проблемы кризисов на Украине, в Прибалтике, в Средней Азии, налажены отношения со странами НАТО и, в особенности, со странами – членами бывшего Тройственного союза, инициатором создания которого Россия была в 1907 году (Великобританией и Францией), решен вопрос об имуществе Российской империи за границей, авуарах, находящихся в иностранных банках и хранилищах, золотом запасе Российской империи.

Русский Совет

Усилия почти целого поколения русских людей ушли на реформирование СССР, на попытки привить Франкенштейну от большевизма светские манеры, отучить его сморкаться в скатерть и ходить за портьеру. Сомнений, полагаю, не осталось ни у кого: перезахоронения, переименования, перекраска и перелицовка не способны изменить режим существенно, но есть лишь мизансцены катастрофы, длящейся уже век. Глубочайшее национальное унижение, на которое обрекла нашу Родину большевистско-чекистская тирания, может быть искуплено только последовательной борьбой за возрождение Отечества.

Не абстрактные принципы и не гремучие смеси идеологий с доктринерством, а конкретные шаги по передаче власти в стране ее великому, долготерпеливому и многострадальному народу: в центр борьбы за освобождение нашей Родины должны быть поставлены интересы ее граждан. Оплот красной дьявольщины, болотный миазм большевистской дури должен развеяться. Суверенитет России должен быть восстановлен, но не только как фактор геополитики, а как право каждого из ее граждан определять свою судьбу, судьбу своей страны.. Только власть, опирающаяся на тысячелетнюю историю России и имеющая своей целью благосостояние, безопасность и всемерное развитие ее граждан – русского народа, всех народов нашей великой страны, – способна сохранить страну от гибели.

Спасение от гибели тысячелетней русской государственности - с этой целью предлагаю возобновить работу Русского Совета барона Врангеля, девяностопятилетие которого мы отметим 5 марта. Пытаясь объединить людей самых разных взглядов и мнений на будущее страны, Врангель задумывал Совет как сообщество единомышленников, объединенных идеей спасения России, но не политическую партию, отстаивающую ту или иную идеологическую платформу или групповые интересы - монархистов, социалистов, демократов: “Деятельность Совета должна протекать вне обособленных домогательств партийных образований”. Главная цель возобновляемого Совета - объединение патриотических организаций и сообществ внутри РФ и за рубежом во имя прекращения большевистско-чекистской диктатуры и освобождение Родины, проведение свободных выборов, формирование правительства народного доверия, способного возродить Россию и защитить интересы граждан нашей великой страны как внутри страны, так и за ее пределами.

События последних лет доказывают наглядно, что времена раздела на тех, что “там” и “тут”, на эмиграцию и оппозицию внутри страны, прошли безвозвратно. Все мы - единое тело русской нации. И каждый из нас, даже в самом отдаленном уголке земли, должен протянуть руку помощи, проявить участие, солидарность с теми из наших соотечественников, кто в этом нуждается. Как нет пределов террору, так не должно быть предела и солидарности - места внутреннему отчуждению между нами быть не должно.

Возрождение России - не миф и не утопия. Не славословием и озлоблением, но совместной работой по созиданию - из нашей памяти, из наших сердец. Недоступных лжи. Неподвластных времени.

Александр фон Ган – историк искусства, живет в Германии