22 июня вечером президент Дмитрий Медведев прибывает с трехдневным визитом в Соединенные Штаты. Свою поездку российский президент начнет с Калифорнии, с посещения Кремниевой долины и ведущих американских технологических компаний.
Однако американских наблюдателей больше интересует завершающая, вашингтонская часть визита президента России – они ждут признаков продолжения процесса перезарузки американо-российских отношений. По мнению Пола Сандерса из Никсоновского института, перезагрузка, в основном, пока срабатывает:
– Это потому, что дело до сих пор касалось более легких вопросов, по сравнению с теми, которые были отложены на потом. Относительно легко было решить проблему возобновления договора об СНВ. Легко было установить, что у Америки и у России общие интересы по поводу положения в Афганистане. С определенными трудностями, но удалось договориться о поддержке Москвой санкций против Ирана. Но впереди гораздо более трудные переговоры по таким спорным вопросам, как размещение систем противоракетной обороны в Центральной Европе, как следующие, более жесткие меры давления на Иран и, наконец, вопрос о роли России в системе европейской безопасности. Все это очень серьезные вопросы, которые придется решать в будущем.
– В результате переговоров между президентами США и России на какие компромиссы может пойти каждая из сторон и что сможет за это получить?
– Я полагаю, каждая из сторон считает, что уже сделала определенные уступки и теперь пора говорить о получении чего-то взамен. Думаю, президент Медведев и другие российские руководители считают, что пошли на значительные уступки Америке, согласившись поддержать санкции ООН против Ирана. А со стороны США, как считает президент Обама и многие другие, была сделана уступка Кремлю, когда договор о сотрудничестве в области мирного использования ядерной энергии был передан для ратификации Конгрессу. Что может Вашингтон предложить еще? Думаю, администрация Обамы может приложить больше усилий для расширения торгово-экономических связей с Россией, способствовать принятию России во Всемирную торговую организацию, добиться отмены поправки Джексона-Вэника. Это позволило бы президенту Медведвеу показать, что он уехал из США не с пустыми руками. В свою очередь президенту Обаме необходимо добиться согласия России на более жесткие меры против Ирана, договориться о расширении американо-российского сотрудничества по проблеме Афганистана. Из проблем, возникших недавно и требующих обсуждения – это положение в Кыргызстане. Если раньше при подобных конфликтах в районе Средней Азии Россия и Америка оказывались по разные стороны баррикады, то в случае с Кыргызстаном между Москвой и Вашингтоном, кажется, есть взаимопонимание, ибо развитие конфликта представляет опасность и для Америки, и для России. Поэтому у обеих сторон есть возможность тесного сотрудничества в Кыргызстане ради стабилизации положения.
По мнению американских политических обозревателей, и Медведеву, и Обаме придется вести переговоры с оглядкой на оппозицию. Так, в консервативных кругах Республиканской партии уже слышны обвинения в адрес Барака Обамы, который вроде бы слишком идет на уступки России, ослабляя этим обороноспособность США, тогда как российская сторона сумела своими поправками свести на нет резолюцию Совета безопасности по Ирану.
Однако нельзя забывать и о том, что первая часть визита президента Медеведа – посещение Кремниевой долины - также очень важна в свете разговоров об инновациях и развитии науки. Президент Медведев желает сам посмотреть, что такое Кремниевая долина, как она работает, обеспечивая глобальное технологическое лидерство Соединенных Штатов. Российское руководство не скрывает, что видит в ней прообраз создаваемого по его инициативе в пригороде Москвы современного научно-технического комплекса Сколково, где по идее администрации Медведева будут разрабатываться и ставиться на коммерческую основу новейшие технологии, способные обеспечить в России инновационный прорыв. Насколько такая идея осуществима в российских условиях? На этот вопрос отвечает Барри Икес, профессор экономики Университета штата Пенсильвания:
– Создание в свое время Кремниевой долины представляло собой не акт государственной политики, это стало результатом рыночного процесса. С этой точки зрения пока не совсем ясно, чего российское руководство желает добиться, создав комплекс в Сколково. Потому что именно интересы бизнеса, запросы рынка и обилие частного капитала, готового рискнуть, превратили Кремниевую долину в то, чем она сейчас является. Я не уверен в возможности создания подобного города посредством учреждения инвестиционного парка под руководством Виктора Вексельберга. Я не представляю, как он будет работать. Это не то, что происходит в северной Калифорнии.
– Захотят ли сегодня иностранные инвесторы вкладывать свои деньги в российские высокие технологии?
– Инвестиции в Россию поступали, хотя и в небольших объемах. Например, в 2006 году была открыта исследовательская лаборатория IBM в Москве, которая предоставила работу многим хорошим российским программистам. Но я пока не слышал об особых стимулах для иностранных инвесторов в Сколково и вообще на российском рынке. Большой проблемой является высокая рискованность подобных инвестиций, они могут принести успех лишь при масштабном участии в этом деле частного капитала. 95 процентов компаний, подобных Сиско или Майкрософт, потерпели крах. Была и ушла в небытие масса компаний с идеями, как у Google, но успеха добился только Google. Вопрос в том, насколько совет Фонда "Сколково" будет терпим ко множеству неудач, прежде чем в российском хайтеке появятся компании типа Cisco, Gooogle или Intel.
Думаю, что самый полезный вывод, который российский президент может сделать в результате посещения Кремниевой долины, будет состоять в необходимости создания благоприятных условий для открытия новых бизнесов. То есть, нормативно-правовое регулирование должно быть минимальным, налоги – низкими, хорошо должна работать система венчурного капитала. Этот урок вынесен в результате проб и ошибок при развитии Кремниевой долины в США.
Однако американских наблюдателей больше интересует завершающая, вашингтонская часть визита президента России – они ждут признаков продолжения процесса перезарузки американо-российских отношений. По мнению Пола Сандерса из Никсоновского института, перезагрузка, в основном, пока срабатывает:
– Это потому, что дело до сих пор касалось более легких вопросов, по сравнению с теми, которые были отложены на потом. Относительно легко было решить проблему возобновления договора об СНВ. Легко было установить, что у Америки и у России общие интересы по поводу положения в Афганистане. С определенными трудностями, но удалось договориться о поддержке Москвой санкций против Ирана. Но впереди гораздо более трудные переговоры по таким спорным вопросам, как размещение систем противоракетной обороны в Центральной Европе, как следующие, более жесткие меры давления на Иран и, наконец, вопрос о роли России в системе европейской безопасности. Все это очень серьезные вопросы, которые придется решать в будущем.
– В результате переговоров между президентами США и России на какие компромиссы может пойти каждая из сторон и что сможет за это получить?
– Я полагаю, каждая из сторон считает, что уже сделала определенные уступки и теперь пора говорить о получении чего-то взамен. Думаю, президент Медведев и другие российские руководители считают, что пошли на значительные уступки Америке, согласившись поддержать санкции ООН против Ирана. А со стороны США, как считает президент Обама и многие другие, была сделана уступка Кремлю, когда договор о сотрудничестве в области мирного использования ядерной энергии был передан для ратификации Конгрессу. Что может Вашингтон предложить еще? Думаю, администрация Обамы может приложить больше усилий для расширения торгово-экономических связей с Россией, способствовать принятию России во Всемирную торговую организацию, добиться отмены поправки Джексона-Вэника. Это позволило бы президенту Медведвеу показать, что он уехал из США не с пустыми руками. В свою очередь президенту Обаме необходимо добиться согласия России на более жесткие меры против Ирана, договориться о расширении американо-российского сотрудничества по проблеме Афганистана. Из проблем, возникших недавно и требующих обсуждения – это положение в Кыргызстане. Если раньше при подобных конфликтах в районе Средней Азии Россия и Америка оказывались по разные стороны баррикады, то в случае с Кыргызстаном между Москвой и Вашингтоном, кажется, есть взаимопонимание, ибо развитие конфликта представляет опасность и для Америки, и для России. Поэтому у обеих сторон есть возможность тесного сотрудничества в Кыргызстане ради стабилизации положения.
По мнению американских политических обозревателей, и Медведеву, и Обаме придется вести переговоры с оглядкой на оппозицию. Так, в консервативных кругах Республиканской партии уже слышны обвинения в адрес Барака Обамы, который вроде бы слишком идет на уступки России, ослабляя этим обороноспособность США, тогда как российская сторона сумела своими поправками свести на нет резолюцию Совета безопасности по Ирану.
Однако нельзя забывать и о том, что первая часть визита президента Медеведа – посещение Кремниевой долины - также очень важна в свете разговоров об инновациях и развитии науки. Президент Медведев желает сам посмотреть, что такое Кремниевая долина, как она работает, обеспечивая глобальное технологическое лидерство Соединенных Штатов. Российское руководство не скрывает, что видит в ней прообраз создаваемого по его инициативе в пригороде Москвы современного научно-технического комплекса Сколково, где по идее администрации Медведева будут разрабатываться и ставиться на коммерческую основу новейшие технологии, способные обеспечить в России инновационный прорыв. Насколько такая идея осуществима в российских условиях? На этот вопрос отвечает Барри Икес, профессор экономики Университета штата Пенсильвания:
– Создание в свое время Кремниевой долины представляло собой не акт государственной политики, это стало результатом рыночного процесса. С этой точки зрения пока не совсем ясно, чего российское руководство желает добиться, создав комплекс в Сколково. Потому что именно интересы бизнеса, запросы рынка и обилие частного капитала, готового рискнуть, превратили Кремниевую долину в то, чем она сейчас является. Я не уверен в возможности создания подобного города посредством учреждения инвестиционного парка под руководством Виктора Вексельберга. Я не представляю, как он будет работать. Это не то, что происходит в северной Калифорнии.
– Захотят ли сегодня иностранные инвесторы вкладывать свои деньги в российские высокие технологии?
– Инвестиции в Россию поступали, хотя и в небольших объемах. Например, в 2006 году была открыта исследовательская лаборатория IBM в Москве, которая предоставила работу многим хорошим российским программистам. Но я пока не слышал об особых стимулах для иностранных инвесторов в Сколково и вообще на российском рынке. Большой проблемой является высокая рискованность подобных инвестиций, они могут принести успех лишь при масштабном участии в этом деле частного капитала. 95 процентов компаний, подобных Сиско или Майкрософт, потерпели крах. Была и ушла в небытие масса компаний с идеями, как у Google, но успеха добился только Google. Вопрос в том, насколько совет Фонда "Сколково" будет терпим ко множеству неудач, прежде чем в российском хайтеке появятся компании типа Cisco, Gooogle или Intel.
Думаю, что самый полезный вывод, который российский президент может сделать в результате посещения Кремниевой долины, будет состоять в необходимости создания благоприятных условий для открытия новых бизнесов. То есть, нормативно-правовое регулирование должно быть минимальным, налоги – низкими, хорошо должна работать система венчурного капитала. Этот урок вынесен в результате проб и ошибок при развитии Кремниевой долины в США.
