В Европе обозначилась, и достаточно остро, небывалая ранее проблема: деклассирование и массовое превращение в бомжей людей вполне респектабельных, твердо состоявших в среднем классе. Это очень своеобразная прослойка населения, никогда раньше ни в каких социологических анализах почти не отмеченная: разведенные мужчины, выплачивающие алименты.

Особенно тяжело обстоит дело в Италии, а также в Испании и Греции, где, как известно, экономическая обстановка значительно ухудшилась по всем показателям. Но передовой в этом невеселом соревновании выступает Италия, где, кстати сказать, разводы были законодательно разрешены только в 1970 году. Кто не помнит фильма "Развод по-итальянски", в котором Марчелло Мастрояни, разлюбивший постылую жену, не мог от нее избавиться иначе, нежели убив, подстроив ситуацию измены и ревности. Сейчас жовиальным итальянцам не нужно убивать жен – им достаточно от них (и детей, прижитых в браке) откупиться, вот этими самыми алиментами. Но выплаты требуемые таковы, что это становится убийственным именно для мужей.

Вот несколько примеров, приводимых Ньй-Йорк Таймс от 27 мая с.г. Умберто Ваги, занимающий вполне корректную должность менеджера по продаже в одной из торговых фирм и зарабатывающий ежемесячно 2200 евро, превратился в бездомного, ночующего в миланском аэропорту, потому что алименты, назначенные ему судом, составляют 2000 евро. Там же, в аэропорту, и моется, и рубашки меняет – потому что продолжает ходить на службу. Такие драконовские суммы оттого еще, что в число алиментов включаются выплаты за дом или квартиру, купленные в рассрочку: эта статья расходов ложится целиком на мужчину, бывшего мужа.

И таких примеров масса – что в Италии, что в Испании с Грецией. Счастье бездомных аборигенов, что климат в этих странах мягкий. Впрочем, как раз о Милане этого не скажешь: я не раз там бывал зимой, и зима там и с дождем, и со снегом, и с ветрами. Как раз в Милане энергичная католическая церковь создала службу помощи этим бедолагам мужского пола при Братстве Святого Франциска Ассизского, в одном из монастырских помещений устроив ночлежку. Комнаты маленькие, но для одного, и здание в саду стоит, так что не стыдно детей пригласить на разрешенные судом визиты. А куда пригласишь ребенка, если живешь в автомобиле или, как упомянутый Умберто Ваги, в аэропорту?

Впрочем, не всем отцам и разрешают встречи с детьми: однажды судья лишил человека отцовских прав на том основании, что он потерял работу. А работу сейчас теряют многие – и как раз в перечисленных странах.

Конечно, не только церковь проявляет инициативу – вопрос стал широко освещаться в печати и дискутироваться в общественных и правительственных организациях. В частности, говорится, что нынешнее законодательство – то есть вот этот самый закон о разводах 1970 года – далеко разошелся с нынешней социальной реальностью. С таким, например, фактом, что работающие женщины составляют в Италии почти половину рабочей силы (46,5%). Тем не менее женщины всюду и всегда признаются пострадавшей в разводе стороной и соответственно вознаграждаются.

Вот тут корень проблемы. Такой подход в сущности означает, что женщин всё еще норовят рассматривать как дискредитированное меньшинство, как одну из групп специального интереса, каковые приоритетно покровительствуются нынешним вэлфэр-стэйт. Между тем женщины – все что угодно, но не меньшинство, а ровно половина человечества, и в передовых странах весьма активная половина; слова "слабый пол" теперь зазорно и произнести, непременно обвинят в "мужском шовинизме" бдительные феминистки.

Интересна история вопроса – и не о женщинах специально, а о демократии в целом. Демократия исторически задумывалась и осуществлялась как общественное устройство, работающее на принципе большинства: что решит (на выборах, на референдумах, просто на митингах) большинство, так тому и быть. Но еще в середине 19-го века английский философ Джон Стюарт Милль в знаменитом сочинении "О свободе" поставил вопрос о меньшинствах в демократии, указав, что их интересы должны приниматься во внимание и уважаться, несмотря на превалирующий принцип принятия решений большинством голосов. У Милля это было еще теорией, но в наше время стало повсеместной демократической практикой: надо ли специально напоминать о нынешних разнообразных меньшинствах и об их тщательно оберегаемых правах?

В отношении к женщинам сказывается вот эта инерция повышенного внимания к меньшинствам, хотя, повторяем, какое это меньшинство?

Вывод: никакая абстрактно провозглашенная норма демократической жизни не поспевает за реальной динамикой этой жизни. Об этом недавно говорил президент США Обама на одной из женских конференций: женщины – уже не меньшинство, и, говоря так, он имел в виду не демографические данные, а нынешний полноправный статус и реальные профессиональные достижения женщин.

Была когда-то советская песенка со словами "Мой адрес не дом и не улица, мой адрес Советский союз". Шутники назвали ее гимном алиментищиков. Европа и даже США – не Советский Союз, в том смысле, что закон здесь закон, от него не спрятаться ни на каких просторах, и выполняется он мало сказать сторого – железно. Но законы периодически надо менять. Будем надеяться на перемены к лучшему в состоянии бедных европейских разведёнщиков.

Семью крепить, конечно, надо, но ведь "смотря: какая баба попадется". Или мужик. Однако мужиков в этой ситуации жалко.