В конце декабря влиятельный консервативный обозреватель Чарльз Краутхаммер заявил, что президент Барак Обама использовал переговоры по «фискальному обрыву» для того, чтобы спровоцировать, как он выразился, «гражданскую войну» в рядах Республиканской партии:

«С самого начала было ясно, что у него не было намерения решить фискальные проблемы. Он использовал это, я должен признать, с огромным умением, беспощадно и успешно, чтобы расколоть и в целом подорвать республиканскую оппозицию. Единственный форт оппозиции – Палата представителей. И его целью с самого начала было сломить волю республиканцев в Палате и создать внутреннюю гражданскую войну, и он сделал это. Как он это сделал? Настаивая с первого дня после выборов, что республиканцы должны поднять налоги...»



В рядах республиканцев действительно произошел раскол, и Палата представителей приняла законопроект, предусматривающий повышение налогов для самых богатых американцев – вещь, категорически неприемлемая для самой идеологии республиканцев.

Слова Краутхаммера о начавшейся в Республиканской партии гражданской войне были сочтены многими людьми внутри партии и снаружи преувеличением, (сторонники Обамы к тому же наверняка не согласятся с тем, что целью президента был раскол республиканцев, а не решение налоговых проблем). Однако и единством ситуацию в партии не назовешь.

Либералы обвиняют республиканцев в Палате представителей в неготовности к компромиссам. Стоит ли, однако, считать их действия иррациональным упрямством? Важно помнить, что в США – мажоритарная избирательная система, в Конгресс избирают не по партийным спискам, как, например, в России, а по отдельным округам, и потому каждый член Конгресса связан с избирателями своего округа более, чем даже со своей партией.

Глава нью-йоркского бюро Радио Свобода Юрий Жигалкин, когда мы обсуждали перспективы республиканцев, указал на причину внутрипартийных расхождений: представители более консервативных округов против компромисса, более либеральных – за: «В последние годы изменение границ округов с целью селекции избирателей по идеологическому принципу (gerrymandering) привело к тому, что почти не осталось смешанных округов. Это касается и демократов».

Это действительно источник бескомпромиссности. В округе, где значительно преобладают сторонники одной партии, ее кандидат почти не рискует проиграть выборы представителю конкурирующей партии, и потому главная задача – выиграть внутрипартийный отбор, праймериз. И здесь политическая логика толкает кандидата к более ясному выражению партийных взглядов, дальше от центра, где смыкаются точки зрения различных партий.

Один из сильнейших экспертов в области электоральной статистики Нэйт Силвер указывает, что с 1992 года число конгрессменов из округов с огромным преимуществом одной из партий резко выросло – с 65 до 117 у демократов и с 58 до 125 у республиканцев (всего в Палате представителей 435 конгрессменов).

Поэтому, когда конгрессмен-республиканец не идет на компромисс, предложенный демократами, он, возможно, отвечает пожеланиям своих избирателей. Такая электоральная «база» – сила республиканцев, но одновременно и источник их слабости в общенациональном масштабе.

История с «фискальным обрывом» – эпизод, если можно так выразиться, тактического характера. Перед республиканцами же сейчас стоят стратегические задачи.

После выборов, которые республиканский кандидат Митт Ромни проиграл Обаме, можно было услышать вопрос (возможно, под влиянием сильнейшего разочарования от поражения), сможет ли партия выиграть президентские выборы еще хоть когда-нибудь.

Такая постановка вопроса также может быть преувеличением, но у республиканцев есть основания для беспокойства.

Приверженность республиканцев принципам их электоральной «базы» сокращает не только возможности для компромисса, но и возможности обратиться к другим группам избирателей, создать более широкую «коалицию».

И это колоссальная проблема в меняющейся демографической ситуации. Основа республиканского электората – зрелые белые мужчины – более недостаточна, чтобы выигрывать президентские выборы. Демократы же, электоральная «база» которых разнообразней: этнические меньшинства, женщины, молодежь, – получают преимущество, и демографический тренд – в их пользу.

Республиканцы, без сомнения, осознают опасности. Например, среди новых ярких звезд партии – Марко Рубио, сенатор от Флориды. Он, возможно, поможет партии улучшить позиции среди испаноязычных избирателей.

Видный республиканский стратег Майкл Барон в беседе с корреспондентом Радио Свобода Евгением Ароновым признал, что удельный вес этой группы в электоральном раскладе растет, и пока этот тренд играет на руку демократам. Анализируя ситуацию с другими электоральными группами, Барон добавил: «С молодежью у республиканцев тоже напряженно, хотя и не со всей. Что тут можно сказать? Ну, во-первых, партийные симпатии людей меняются и с возрастом, и с изменением материального положения. Во-вторых, прореспубликански настроенные молодые люди крепко привержены семейным ценностям и заводят в целом больше детей, чем молодежь, симпатизирующая демократам; так что в дальнейшем партия, возможно, выбьет у демократов «молодежный козырь».

Брайан Уитмор, обозреватель Радио Свобода и наш основной комментатор в вопросах американский политики, так описал важнейшую идеологическую проблему республиканцев: с 60-х годов прошлого века и до начала нынешнего они использовали вопросы вроде феминизма, прав женщин на аборт или прав геев в своей борьбе с демократами, выставляя их людьми, взгляды которых отличаются от обычных взглядов американцев. Поколение, родившееся после 80-х и сейчас играющее все большую роль в политике, гораздо более прогрессивно в отношении этих вопросов по сравнению с поколением их родителей, и их взгляды лучше выражают демократы. Так некогда выигрышная стратегия республиканцев стала проигрышной.

Республиканцы, придерживающиеся радикальных взглядов, мешают своей партии успешнее работать с группами избирателей, не относящимися к их электоральной «базе». Не случайно Митт Ромни во время предвыборной кампании всячески дистанцировался от высказываний своего сопартийца Тодда Эйкина по проблеме абортов: Эйкин утверждал, что организм женщины в случае изнасилования может сам прервать нежелательную беременность. Майкл Рейган, сын кумира республиканцев, президента Рональда Рейгана, сам известный не очень сдержанными высказываниями, после выборов сказал: «Некоторые кандидаты от «движения чаепития» (радикальное течение в Республиканской партии. – РС) – дураки, полные дураки. Если хотите выдвигать эти доводы об абортах, об изнасилованиях, идите в церковь. Ваше место там. А мы выдвигаем этих людей вперед...»



Эти проблемы республиканцев, возможно, вызваны некоторой информационной закрытостью, тем, что обозреватели неудачно назвали философским термином epistemic closure, который можно перевести как «эпистемическая закупорка». В качестве примеров такой закрытости во время последней предвыборной кампании можно привести очень избирательное восприятие республиканским истеблишментом данных социологических опросов. Ромни и партия проиграли выборы, но это полбеды. Они думали, что выигрывают, и «не видели, к чему все идет».

О закрытости умов у правых политиков писал в недавней статье «Месть базирующегося в реальности сообщества» историк и общественный деятель Брюс Бартлетт, работавший в администрации президентов Рейгана и Буша, но в последние годы резко критикующий республиканцев.

Неофициальное название республиканцев – Grand Old Party, «Великая старая партия». Она обладала блестящими политиками и интеллектуалами и, скажут сторонники партии, обладает ими сейчас. Партия переживает кризис, но это не только партийный кризис. Сложные времена для партии такого масштаба и влияния означают сложные времена для всей страны.