Любовь во множественном числе

В разговоре участвуют: московская школьница Женя, английский филолог Дональд Рейфилд, швейцарская писательница Ирена Брежна, парижский кинорежиссер Лиля Оливье, афинский лингвист Димитрис Баколас, испанский филолог Эсперанса Гальего (+2009 г.), философ Александр Пятигорский (+2009 г.), дикая собака из мюнхенского зоопарка.

Есть такие явления, понятия, которые невозможно раз и навсегда определить. То ли они текучи, то ли невесомы. К этим явлениям относится, например, поэзия. Я когда-то дал ей такое определение: "летучая мышь, на которую навели фонарик". После я пытался снова и снова поймать ее (поэзию) сачком, но она с легкостью улетала прочь. Любовь я тоже пробовал определить: "чередование маленьких нежных подробностей". Но что тогда делать с чувствами садомазохистов?

Этому разговору можно было бы предпослать эпиграф из Пастернака:

О, если бы я только мог,
Хотя отчасти,
Я написал бы восемь строк
О свойствах страсти.

Да, речь пойдет о страсти, которую принято называть любовью. Сделать эту передачу меня вдохновили словари. Читая толковые словари на разных языках, я обратил внимание на то, что в этих словарях по-разному толкуется слово «любовь». Я попросил нескольких постоянных и не очень постоянных авторов «Поверх барьеров» прокомментировать словарные дефиниции любви. Так что монологи, которые перед вами, — с сильным филологическим креном. Но филология — это тоже любовь. Хоть и к словам, но все же любовь.
Приведу монолог одного из участников разговора, израильского фотографа и литератора Даниила Рубинштейна:

Среди 613 заповедей, регулирующих жизнь еврея от самого рождения до смерти, нет ни одного требования любить Бога. Еврейский Бог не претендует на людскую любовь. И, наверное, именно поэтому в Ветхом завете нашлось место для изумительной эротической лирики. В «Песне песней» царя Соломона, которую Пушкин назвал библейской похабностью, имя Бога не упоминается ни разу, но о любви эротической и плотской говорится открытым текстом. По-видимому, в библейские времена евреи знали о любви не меньше, чем индийские авторы Камасутры. И хотя сегодня религиозный еврей совокупляется с женой через дырочку, проделанную в простыне, чтобы не отвлечься мыслями от завета «плодитесь и размножайтесь», для многих израильских детей «Песня песней» – это первый доступный порнографический текст, за чтение которого не попадет от родителей. Помню, что в синагоге при религиозной школе, где я учился, была большая Библия, и в ней какой-то будущий талмудист выписал карандашом в столбик все места с эротическими описаниями, которые учившие нас раввины предпочитали обходить молчанием. В той же школе огромным успехом пользовалась тетрадка с анекдотами из жизни праотцов, заменявшая нам истории про Чапаева и Петьку. Откуда известно, что царь Давид был гомосексуалистом? Сказано: «И возлег Давид с отцами своими».
​Выискивая двузначности в библейском тексте и радуясь неясностям древнееврейского языка, мы с недоумением останавливались перед однозначной откровенностью автора священного текста. «Стан твой похож на пальму, и груди твои как виноградные кисти... Влез бы я на пальму, ухватился бы за ветви ее; и груди твои были бы вместо кистей винограда, и запах от ноздрей твоих, как от яблоков». В современном Израиле официальное признание имеет, наверно, только любовь к родине. Мне вспоминается плитка субсидированного шоколада для израильских военных. На обертке – солдат и солдатка. Оба в парадной форме с автоматами за спиной. Он протягивает ей кусочек шоколада, а на заднем плане зеленеют поля и холмы нашей родины. Подтекст к этой шараде в картинках разгадать нетрудно. За такую красивую страну и за такую красивую девушку отдать жизнь так же легко и приятно, как съесть плитку шоколада.