Вообще, мне кажется, следует восстановить некоторую справедливость по отношению к этому периоду европейской истории, ведь к 40–70-м годам позапрошлого века Европа отчасти приняла уже современный вид. На карте ее появились крупные национальные государства – Италия и Германия. В России было отменено крепостное право, проведены другие реформы и в то же время выросло революционное движение. В Великобритании правила королева Виктория, и последствия викторианской эпохи можно до сих пор встретить на Британских островах. В конце концов, в эти десятилетия написаны великие книги Толстого и Маркса, Флобера и Дарвина, Бодлера и Достоевского. Именно в позапрошлом столетии были придуманы и получили распространение идеологические схемы, работающие, в том или ином виде, до сих пор: от коммунизма и расизма до социал-дарвинизма и концепции «свободной торговли» и «свободного рынка». Оттого всегда интересно покопаться в истории XIX столетия, выудить оттуда несколько полузабытых дат, пристально посмотреть на них и обнаружить многое из того, что окружает нас сейчас. Об эпохе, в начале которой женщины еще носили корсеты, а в конце железная Софья Перовская подготовила убийство царя, мы и поговорим.
165 лет назад в феврале 1848 года в Королевстве обеих Сицилий началась революция. Великая эпоха Наполеона не оставила южноитальянскому государству никакого наследства. Это по-прежнему была абсолютная монархия, управляемая свирепым и недалеким королем Фердинандом Вторым. Тайные общества давно готовили восстание; наконец, оно вспыхнуло в Палермо, а потом и в самом Неаполе. Испуганный король уволил несколько реакционных министров, но когда это не помогло, даровал своему народу конституцию, что, между прочим, он уже делал более 20 лет назад (причем, разгромив тогда мятежников с помощью австрийской интервенции, тут же ее аннулировал).
Итак, 10 февраля новая конституция была обнародована. Абсолютная монархия преобразовывалась в конституционную, законодательную власть получал двухпалатный парламент, вводилась свобода печати, равенство всех граждан перед законом и создавалась национальная гвардия. Мечтания либералов были удовлетворены. Король недолго хранил верность созданной им же конституции и через несколько месяцев вновь, во второй раз за время своего правления, отменил ее. Для окончательной победы над абсолютизмом в Королевстве обеих Сицилий понадобилось еще 12 лет. В 1860 году Гарибальди именно в Палермо начал свой легендарный поход, закончившийся окончательным объединением Италии.
Более спокойный оборот приняли события в другой южноевропейской стране – Португалии. Это государство в XIX веке представляло собой род европейской окраины, главными достоинствами (и недостатками одновременно) которой были тишина и спокойствие. Нельзя сказать, что там ничего не происходило; политическая борьба была порою бурной, однако она не имела особого влияния на жизнь основной части населения. Как заметил французский историк Дедевиз дю Дезер: «Португалия была обширной Браталией, управляемой Санчо Пансой». Впрочем, местные монархи медленно, но верно модернизировали страну. В начале 60-х при короле Доне Луисе Первом была построена первая железная дорога, а в 1866 году организована всемирная выставка.
145 лет назад, в феврале 1868 года Дон Луис Первый обнародовал новый и довольно либеральный свод гражданских законов; в то же время отменялось рабство в португальских колониях. Как мы видим, то, чего в Италии добивались большой кровью, в маленькой провинциальной Португалии совершилось как бы само собой.
И в завершении еще несколько слов. В то же самое время, когда в Португалии принимался гражданский кодекс, новым главой британского континента стал консерватор Бенджамин Дизраэли, популярный в свое время романист, задушевный друг королевы Виктории. С этого момента в течение 15 лет политическая жизнь страны заключалась в периодическом чередовании премьер-министров: консерватора Дизраэли сменял либерал Гладстон, Гладстона – Дизраэли. Поучаствовав в укреплении основ британской государственности, Дизраэли одновременно, сам того не подозревая, заложил бомбу под ее основание. Именно он насоветовал королеве Виктории ввести прямое правление в Индии и принять на себя титул индийской императрицы. Спустя почти 80 лет после этого колониальная империя рухнула, а получившие независимость Индия, Пакистан, Бангладеш, Бирма посылают сегодня сотни тысяч своих уроженцев пополнять население былой метрополии. То есть не «посылают», конечно, те сами едут, бегут от маловыносимой жизни на родине. Слышали ли они когда-нибудь имя Дизраэли? Вряд ли.
165 лет назад в феврале 1848 года в Королевстве обеих Сицилий началась революция. Великая эпоха Наполеона не оставила южноитальянскому государству никакого наследства. Это по-прежнему была абсолютная монархия, управляемая свирепым и недалеким королем Фердинандом Вторым. Тайные общества давно готовили восстание; наконец, оно вспыхнуло в Палермо, а потом и в самом Неаполе. Испуганный король уволил несколько реакционных министров, но когда это не помогло, даровал своему народу конституцию, что, между прочим, он уже делал более 20 лет назад (причем, разгромив тогда мятежников с помощью австрийской интервенции, тут же ее аннулировал).
Итак, 10 февраля новая конституция была обнародована. Абсолютная монархия преобразовывалась в конституционную, законодательную власть получал двухпалатный парламент, вводилась свобода печати, равенство всех граждан перед законом и создавалась национальная гвардия. Мечтания либералов были удовлетворены. Король недолго хранил верность созданной им же конституции и через несколько месяцев вновь, во второй раз за время своего правления, отменил ее. Для окончательной победы над абсолютизмом в Королевстве обеих Сицилий понадобилось еще 12 лет. В 1860 году Гарибальди именно в Палермо начал свой легендарный поход, закончившийся окончательным объединением Италии.
Более спокойный оборот приняли события в другой южноевропейской стране – Португалии. Это государство в XIX веке представляло собой род европейской окраины, главными достоинствами (и недостатками одновременно) которой были тишина и спокойствие. Нельзя сказать, что там ничего не происходило; политическая борьба была порою бурной, однако она не имела особого влияния на жизнь основной части населения. Как заметил французский историк Дедевиз дю Дезер: «Португалия была обширной Браталией, управляемой Санчо Пансой». Впрочем, местные монархи медленно, но верно модернизировали страну. В начале 60-х при короле Доне Луисе Первом была построена первая железная дорога, а в 1866 году организована всемирная выставка.
145 лет назад, в феврале 1868 года Дон Луис Первый обнародовал новый и довольно либеральный свод гражданских законов; в то же время отменялось рабство в португальских колониях. Как мы видим, то, чего в Италии добивались большой кровью, в маленькой провинциальной Португалии совершилось как бы само собой.
И в завершении еще несколько слов. В то же самое время, когда в Португалии принимался гражданский кодекс, новым главой британского континента стал консерватор Бенджамин Дизраэли, популярный в свое время романист, задушевный друг королевы Виктории. С этого момента в течение 15 лет политическая жизнь страны заключалась в периодическом чередовании премьер-министров: консерватора Дизраэли сменял либерал Гладстон, Гладстона – Дизраэли. Поучаствовав в укреплении основ британской государственности, Дизраэли одновременно, сам того не подозревая, заложил бомбу под ее основание. Именно он насоветовал королеве Виктории ввести прямое правление в Индии и принять на себя титул индийской императрицы. Спустя почти 80 лет после этого колониальная империя рухнула, а получившие независимость Индия, Пакистан, Бангладеш, Бирма посылают сегодня сотни тысяч своих уроженцев пополнять население былой метрополии. То есть не «посылают», конечно, те сами едут, бегут от маловыносимой жизни на родине. Слышали ли они когда-нибудь имя Дизраэли? Вряд ли.
