К 20 мая третий секретарь посольства США Райан Фогл, задержанный в минувший понедельник в Москве по подозрению в шпионаже, должен покинуть территорию России. Его обвиняют в попытке завербовать российского контрразведчика. Дело Фогла породило в США множество вопросов: что это, возвращение к временам "холодной войны"? Отражение борьбы кланов в Кремле? А может быть, мистификация, блеф, сознательная сдача агента или какая-то иная запутанная интрига, разыгрываемая спецслужбой одной сверхдержавы против другой?
На арест Райана Фогла живейше откликнулись все ведущие американские газеты и электронные средства информации, ведь публичный американо-российский шпионский скандал, инициированный Москвой, – дело редкое, последний такой инцидент случился в российской столице более десяти лет назад. Стоило, однако, журналистам оправиться от первоначального шока, как в их сообщениях зазвучали нотки сомнения, а то и просто неверия в подлинность картины событий, нарисованной ФСБ. Уж очень много было в ней искусственного, гипертрофированного, постановочного.
Вся эта история смахивает на банальную комедию и никак не на изощренный психологический роман о шпионах Джона Ле Карре. Таков вердикт экспертов, опрошенных The Christian Science Monitor. Парики, архаичный мобильник, солнцезащитные очки, компас и карта Москвы, предположительно изъятые у Фогла, – это, на их взгляд, анахронизм, ведь речь идет о технически передовой Америке, а не о стране третьего мира; что до лексики письма с предложением сотрудничества, то она как будто была заимствована у интернет-аферистов. Какая уважающая себя разведка будет предлагать сто тысяч долларов за предварительный разговор о намерениях и миллион годовых плюс бонусы агенту, не доказавшему своей полезности? Причем специализирующемуся, как было отмечено, на Северном Кавказе, где интересы США и России, в отличие, скажем, от Сирии, не только не антагонистичны, а наоборот, совпадают.
Мало того, уверены консультанты The Christian Science Monitor, ни один профессиональный вербовщик не предложит агенту общаться через такой ненадежный канал, как электронная почта, в которую тот должен войти, открыв в интернет-кафе аккаунт на Gmail; пожелание же не вносить в аккаунт личных сведений в переписке людей, знающих свое ремесло, походит на издевку. И уж совсем анекдотично звучит предложение возместить подопечному покупку планшетного компьютера и иного инвентаря, который потребуется в работе. На этом фоне даже в шутках политических сатириков, будто Райан Фогл является двойным агентом, вознамерившимся посрамить родное ЦРУ, усматривалась лишь доля шутки.
Говоря о параллелях с водевилем, ведущий телеканала MSNBC вспомнил, как актер, играющий русского шпиона в идущем сейчас популярном телесериале The Americans, пользуется в целях маскировки множеством париков. "Поражаешься фантазмам, порождаемым реальностью, – пишет в этой связи в своем блоге известный аналитик Дэн Дрезнер, – которые, в свою очередь, порождают собственную реальность". По словам бывшего сотрудника ЦРУ Роберта Баера, вербовка в Москве – предприятие настолько рискованное для обеих сторон, что любой чекист, не опасающийся открытых контактов с американцами и предлагающий им свои услуги, автоматически воспринимается как "приманка". Если уж ЦРУ дало Фоглу "добро" на столь сомнительное рандеву, то только потому, что его срок пребывания в России близился к концу и вероятный провал не очень тревожил Лэнгли. И ФСБ, видимо, не хотелось ввязываться в затяжную игру с американцами, "позволив" своему агенту быть "завербованным" Фоглом. Может быть, он тоже был новичок, и ЦРУ его бы быстро раскусило.
Разумеется, не все в этом деле комично. После закрытых консультаций членов сенатского Комитета по делам разведывательных учреждений с начальником Национальной разведки Джеймсом Клэппером председатель Комитета Диана Файнстайн заявила, что l’affaire Fogle выставляет США в "некрасивом свете". "Наверное, сенатору следовало проявить профессионализм, в котором она отказывает ЦРУ, и придерживаться практики спецслужб, которые не подтверждают и не отрицают, что данный человек реально или по слухам работает на них", – посоветовал Файнстайн обозреватель журнала The National Interest Пол Сандерс.
Чем же все-таки объясняется внешне непоследовательное поведение Москвы, которая сначала раструбила про недружественный акт американского дипломата, а затем добавила, что на отношениях с Вашингтоном он отрицательно не отзовется, ставит вопрос Сандерс. Москва уже делала официальное представление США воздерживаться от попыток вербовки сотрудников ФСБ и СВР, и сейчас, когда углубление сотрудничества разведок двух стран в области борьбы с терроризмом становится реальностью, декларация, вероятно, нуждалась в подкреплении конкретным действием, призванным убедить будущих американских, да и российских участников совместных специальных мероприятий избегать ненужного братания.
О возможных причинах непоследовательного поведения Москвы в шпионском скандале размышляет в интервью РС ведущий специалист вашингтонского Центра международных и стратегических исследований Эдвард Люттвак, близко знакомый с деятельностью спецслужб:
– Проблема не ограничивается делом Фогла. Москва непоследовательна и в своей сирийской политике, и в подходе к сотрудничеству с США в расследовании бостонского теракта. На мой взгляд, – замечает Эдвард Люттвак, – первопричина этого коренится в том, что внешнюю политику России сегодня диктуют, главным образом, внутриполитические соображения и лишь в малой мере – долгосрочные национальные интересы страны. Так, императив укрепления легитимности власти вынуждает Кремль ссориться с Америкой и дружить с Китаем, поскольку, несмотря на стратегические угрозы, исходящие от Китая, политический строй в КНР, как и в России, авторитарный, и это для Путина и его окружения – первейший резон. Стремление совместить автократический интерьер с демократическим фасадом, прежде всего, в части выборов – вот что делает кремлевский режим нестабильным, ослабляет у господствующего класса ощущение законности правления и, как следствие этого, толкает его на конфронтацию с Западом. Если бы режим был более либеральным или, напротив, более авторитарным, эта двойственность исчезла бы, а с ней – и непоследовательность во внешней политике Москвы.
Агентство Associated Press признает, что в деле Райана Фогла есть много комичного, но, может быть, это не так уж и плохо, учитывая историческую альтернативу, делится своими мыслями с читателями комментатор AP Адам Гольдман. В годы "холодной войны" война разведок была истребительной, вспоминает Гольдман. Сегодня наличие в ней игровых элементов свидетельствует о понижении градуса геостратегического противостояния двух стран. По большинству вопросов они по-прежнему расходятся, но по некоторым действуют заодно. Ставки на кону в настоящее время не такие крупные, как в прошлом, а поэтому и спецслужбы США и России не столь кровно заинтересованы в исходе продолжающегося единоборства.
Мы улыбаемся, наблюдая по телевизору, как ФСБ отчитывает Америку за недружественный акт по отношению к России. А вот в 1988 году, после того как генерал Дмитрий Поляков был расстрелян за шпионаж в пользу США, Лубянка переправила ЦРУ видеокадры с изображением его казни, и нам тогда, признались комментатору AP два бывших цээрушника, было совсем не до смеха.
На арест Райана Фогла живейше откликнулись все ведущие американские газеты и электронные средства информации, ведь публичный американо-российский шпионский скандал, инициированный Москвой, – дело редкое, последний такой инцидент случился в российской столице более десяти лет назад. Стоило, однако, журналистам оправиться от первоначального шока, как в их сообщениях зазвучали нотки сомнения, а то и просто неверия в подлинность картины событий, нарисованной ФСБ. Уж очень много было в ней искусственного, гипертрофированного, постановочного.
Вся эта история смахивает на банальную комедию и никак не на изощренный психологический роман о шпионах Джона Ле Карре. Таков вердикт экспертов, опрошенных The Christian Science Monitor. Парики, архаичный мобильник, солнцезащитные очки, компас и карта Москвы, предположительно изъятые у Фогла, – это, на их взгляд, анахронизм, ведь речь идет о технически передовой Америке, а не о стране третьего мира; что до лексики письма с предложением сотрудничества, то она как будто была заимствована у интернет-аферистов. Какая уважающая себя разведка будет предлагать сто тысяч долларов за предварительный разговор о намерениях и миллион годовых плюс бонусы агенту, не доказавшему своей полезности? Причем специализирующемуся, как было отмечено, на Северном Кавказе, где интересы США и России, в отличие, скажем, от Сирии, не только не антагонистичны, а наоборот, совпадают.
Мало того, уверены консультанты The Christian Science Monitor, ни один профессиональный вербовщик не предложит агенту общаться через такой ненадежный канал, как электронная почта, в которую тот должен войти, открыв в интернет-кафе аккаунт на Gmail; пожелание же не вносить в аккаунт личных сведений в переписке людей, знающих свое ремесло, походит на издевку. И уж совсем анекдотично звучит предложение возместить подопечному покупку планшетного компьютера и иного инвентаря, который потребуется в работе. На этом фоне даже в шутках политических сатириков, будто Райан Фогл является двойным агентом, вознамерившимся посрамить родное ЦРУ, усматривалась лишь доля шутки.
Говоря о параллелях с водевилем, ведущий телеканала MSNBC вспомнил, как актер, играющий русского шпиона в идущем сейчас популярном телесериале The Americans, пользуется в целях маскировки множеством париков. "Поражаешься фантазмам, порождаемым реальностью, – пишет в этой связи в своем блоге известный аналитик Дэн Дрезнер, – которые, в свою очередь, порождают собственную реальность". По словам бывшего сотрудника ЦРУ Роберта Баера, вербовка в Москве – предприятие настолько рискованное для обеих сторон, что любой чекист, не опасающийся открытых контактов с американцами и предлагающий им свои услуги, автоматически воспринимается как "приманка". Если уж ЦРУ дало Фоглу "добро" на столь сомнительное рандеву, то только потому, что его срок пребывания в России близился к концу и вероятный провал не очень тревожил Лэнгли. И ФСБ, видимо, не хотелось ввязываться в затяжную игру с американцами, "позволив" своему агенту быть "завербованным" Фоглом. Может быть, он тоже был новичок, и ЦРУ его бы быстро раскусило.
Разумеется, не все в этом деле комично. После закрытых консультаций членов сенатского Комитета по делам разведывательных учреждений с начальником Национальной разведки Джеймсом Клэппером председатель Комитета Диана Файнстайн заявила, что l’affaire Fogle выставляет США в "некрасивом свете". "Наверное, сенатору следовало проявить профессионализм, в котором она отказывает ЦРУ, и придерживаться практики спецслужб, которые не подтверждают и не отрицают, что данный человек реально или по слухам работает на них", – посоветовал Файнстайн обозреватель журнала The National Interest Пол Сандерс.
Чем же все-таки объясняется внешне непоследовательное поведение Москвы, которая сначала раструбила про недружественный акт американского дипломата, а затем добавила, что на отношениях с Вашингтоном он отрицательно не отзовется, ставит вопрос Сандерс. Москва уже делала официальное представление США воздерживаться от попыток вербовки сотрудников ФСБ и СВР, и сейчас, когда углубление сотрудничества разведок двух стран в области борьбы с терроризмом становится реальностью, декларация, вероятно, нуждалась в подкреплении конкретным действием, призванным убедить будущих американских, да и российских участников совместных специальных мероприятий избегать ненужного братания.
О возможных причинах непоследовательного поведения Москвы в шпионском скандале размышляет в интервью РС ведущий специалист вашингтонского Центра международных и стратегических исследований Эдвард Люттвак, близко знакомый с деятельностью спецслужб:
– Проблема не ограничивается делом Фогла. Москва непоследовательна и в своей сирийской политике, и в подходе к сотрудничеству с США в расследовании бостонского теракта. На мой взгляд, – замечает Эдвард Люттвак, – первопричина этого коренится в том, что внешнюю политику России сегодня диктуют, главным образом, внутриполитические соображения и лишь в малой мере – долгосрочные национальные интересы страны. Так, императив укрепления легитимности власти вынуждает Кремль ссориться с Америкой и дружить с Китаем, поскольку, несмотря на стратегические угрозы, исходящие от Китая, политический строй в КНР, как и в России, авторитарный, и это для Путина и его окружения – первейший резон. Стремление совместить автократический интерьер с демократическим фасадом, прежде всего, в части выборов – вот что делает кремлевский режим нестабильным, ослабляет у господствующего класса ощущение законности правления и, как следствие этого, толкает его на конфронтацию с Западом. Если бы режим был более либеральным или, напротив, более авторитарным, эта двойственность исчезла бы, а с ней – и непоследовательность во внешней политике Москвы.
Агентство Associated Press признает, что в деле Райана Фогла есть много комичного, но, может быть, это не так уж и плохо, учитывая историческую альтернативу, делится своими мыслями с читателями комментатор AP Адам Гольдман. В годы "холодной войны" война разведок была истребительной, вспоминает Гольдман. Сегодня наличие в ней игровых элементов свидетельствует о понижении градуса геостратегического противостояния двух стран. По большинству вопросов они по-прежнему расходятся, но по некоторым действуют заодно. Ставки на кону в настоящее время не такие крупные, как в прошлом, а поэтому и спецслужбы США и России не столь кровно заинтересованы в исходе продолжающегося единоборства.
Мы улыбаемся, наблюдая по телевизору, как ФСБ отчитывает Америку за недружественный акт по отношению к России. А вот в 1988 году, после того как генерал Дмитрий Поляков был расстрелян за шпионаж в пользу США, Лубянка переправила ЦРУ видеокадры с изображением его казни, и нам тогда, признались комментатору AP два бывших цээрушника, было совсем не до смеха.
