Ведущие американские средства информации цитируют отца Ибрагима Тодашева, который во время пресс-конференции в Москве обвинил сотрудников американских служб безопасности в хладнокровном убийстве сына. Тодашев был застрелен агентом ФБР во время собеседования. Этот инцидент вызвал новый всплеск внимания после появления данных о том, что убитый был, по-видимому, не вооружен. Днем раньше американская общественная организация "Совет американо-исламских отношений" предложила провести независимое расследование этого случая.
Согласно первым официальным данным, сотрудник ФБР, проводивший собеседование с 27-летним Ибрагимом Тодашевым, был вынужден открыть огонь в целях самозащиты после того, как Тодашев внезапно бросился на него с неким предметом в руке. Инцидент произошел в Орландо, в доме, где жил Тодашев. В разговоре с ним участвовал агент ФБР и двое сотрудников местной массачусетской полиции.
Тодашев привлек внимание следователей, поскольку ему часто звонил Тамерлан Царнаев, подозреваемый в организации взрывов во время Бостонского марафона. Но во время собеседования, завершившегося стрельбой, разговор шел о причастности Тодашева к нераскрытому тройному убийству двухлетней давности в Бостоне.
Семь дней спустя, 29 мая, ключевые детали этой версии эпизода оказалась под вопросом. Газета The Washington Post процитировала двух непоименованных сотрудников ФБР, которые утверждают, что в руках у Тодашева не было оружия, что стрельба произошла в момент, когда двое полицейских уже вышли из комнаты и когда Тодашев, судя по всему, остался один на один с агентом ФБР.
Федеральное бюро расследований откликнулось на это сообщение заявлением, в котором оно заверяет, что проводится тщательнейшее расследование случившегося.
Майкл Джерман, бывший сотрудник ФБР, ныне советник ведущей американской правозащитной организации American Civil Liberties Union, соглашается с тем, что история выглядит странно:
– Я не думаю, что расследование бостонских взрывов можно назвать "нормальным". Оно привлекло гигантское внимание, на него брошено много сил и средств, в ходе расследования несколько человек были убиты. Мы надеемся, что следствие будет детальным, его результаты – заслуживающими доверия, на все поднятые вопросы будут даны ясные ответы. И этих вопросов немало. Они касаются не только сути расследования, но и заявлений ФБР. Если даже реакция агента ФБР была уместной, почему первоначальное данные о случившемся были подвергнуты такой ревизии.
– Какими правилами руководствуются сотрудники ФБР при проведении подобных собеседований-допросов, кто и как обычно расследует инциденты с применением оружия агентами ФБР?
– ФБР действует согласно инструкциям министерства юстиции и в рамках американских законов. Применение оружия допускается только в случаях, когда в результате действий подозреваемого сотруднику ФБР может быть нанесена серьезная физическая травма или эти действия угрожают его жизни. Поэтому в каждом случае, когда агент ФБР открывает стрельбу, проводится специальное расследование. Если следователи приходят к заключению, что были нарушены служебные инструкции, к виновному могут быть применены меры административного наказания, он может быть уволен из ФБР. Если есть подозрения, что были нарушены законы, то дело передается в прокуратуру.
– На ваш взгляд, семья убитого может довериться выводам следователей ФБР, расследующих, по сути, действия своих коллег?
– Конечно, от сомнений в таком случае трудно избавиться, особенно когда официальная трактовка событий меняется. В подобных ситуациях за расследование дела может взяться управление главного ревизора Министерства юстиции, которое не подчиняется руководству ФБР. В некоторых случаях создаются специальные комиссии, которые действуют под эгидой Конгресса, они совершенно независимы от структур исполнительной власти. Помимо этого у членов семьи убитого остается возможность предъявления гражданского иска ФБР.
– Ваша организация – Американский союз защиты гражданских свобод – нередко выступает в качестве истца по делам о нарушениях прав человека государственными органами. Есть ли возможность того, что вы или другая правозащитная организация выступят на стороне семьи Ибрагима Тодашева?
– Я думаю, что это будет зависеть от фактов. Пока невозможно сказать, имело ли в этом случае место нарушение прав человека. Но если у нас появятся свидетельства того, что это могло произойти, я уверен, что не только мы, но и другие правозащитные группы будем настаивать на проведении независимого расследования министерством юстиции или Конгрессом.
Согласно первым официальным данным, сотрудник ФБР, проводивший собеседование с 27-летним Ибрагимом Тодашевым, был вынужден открыть огонь в целях самозащиты после того, как Тодашев внезапно бросился на него с неким предметом в руке. Инцидент произошел в Орландо, в доме, где жил Тодашев. В разговоре с ним участвовал агент ФБР и двое сотрудников местной массачусетской полиции.
Тодашев привлек внимание следователей, поскольку ему часто звонил Тамерлан Царнаев, подозреваемый в организации взрывов во время Бостонского марафона. Но во время собеседования, завершившегося стрельбой, разговор шел о причастности Тодашева к нераскрытому тройному убийству двухлетней давности в Бостоне.
Семь дней спустя, 29 мая, ключевые детали этой версии эпизода оказалась под вопросом. Газета The Washington Post процитировала двух непоименованных сотрудников ФБР, которые утверждают, что в руках у Тодашева не было оружия, что стрельба произошла в момент, когда двое полицейских уже вышли из комнаты и когда Тодашев, судя по всему, остался один на один с агентом ФБР.
Федеральное бюро расследований откликнулось на это сообщение заявлением, в котором оно заверяет, что проводится тщательнейшее расследование случившегося.
Майкл Джерман, бывший сотрудник ФБР, ныне советник ведущей американской правозащитной организации American Civil Liberties Union, соглашается с тем, что история выглядит странно:
– Я не думаю, что расследование бостонских взрывов можно назвать "нормальным". Оно привлекло гигантское внимание, на него брошено много сил и средств, в ходе расследования несколько человек были убиты. Мы надеемся, что следствие будет детальным, его результаты – заслуживающими доверия, на все поднятые вопросы будут даны ясные ответы. И этих вопросов немало. Они касаются не только сути расследования, но и заявлений ФБР. Если даже реакция агента ФБР была уместной, почему первоначальное данные о случившемся были подвергнуты такой ревизии.
– Какими правилами руководствуются сотрудники ФБР при проведении подобных собеседований-допросов, кто и как обычно расследует инциденты с применением оружия агентами ФБР?
– ФБР действует согласно инструкциям министерства юстиции и в рамках американских законов. Применение оружия допускается только в случаях, когда в результате действий подозреваемого сотруднику ФБР может быть нанесена серьезная физическая травма или эти действия угрожают его жизни. Поэтому в каждом случае, когда агент ФБР открывает стрельбу, проводится специальное расследование. Если следователи приходят к заключению, что были нарушены служебные инструкции, к виновному могут быть применены меры административного наказания, он может быть уволен из ФБР. Если есть подозрения, что были нарушены законы, то дело передается в прокуратуру.
– На ваш взгляд, семья убитого может довериться выводам следователей ФБР, расследующих, по сути, действия своих коллег?
– Конечно, от сомнений в таком случае трудно избавиться, особенно когда официальная трактовка событий меняется. В подобных ситуациях за расследование дела может взяться управление главного ревизора Министерства юстиции, которое не подчиняется руководству ФБР. В некоторых случаях создаются специальные комиссии, которые действуют под эгидой Конгресса, они совершенно независимы от структур исполнительной власти. Помимо этого у членов семьи убитого остается возможность предъявления гражданского иска ФБР.
– Ваша организация – Американский союз защиты гражданских свобод – нередко выступает в качестве истца по делам о нарушениях прав человека государственными органами. Есть ли возможность того, что вы или другая правозащитная организация выступят на стороне семьи Ибрагима Тодашева?
– Я думаю, что это будет зависеть от фактов. Пока невозможно сказать, имело ли в этом случае место нарушение прав человека. Но если у нас появятся свидетельства того, что это могло произойти, я уверен, что не только мы, но и другие правозащитные группы будем настаивать на проведении независимого расследования министерством юстиции или Конгрессом.
