По всему миру проходят акции солидарности с экологами из организации "Гринпис", которых Россия обвиняет в пиратстве. Эта статья предусматривает от 10 до 15 лет лишения свободы. 30 человек экипажа судна Arctic Sunrise по-прежнему находятся в Мурманском СИЗО – они были задержаны в Печорском море за акцию протеста против нефтедобычи на платформе "Приразломная".

В пятницу нидерландский министр иностранных дел Франс Тиммерманс в своем обращении к парламенту заявил, что правительство страны подает иск против России в Международный трибунал ООН по морскому праву, чтобы добиться освобождения корабля, который ходил под голландским флагом. Нидерландская партия Зеленых-левых GroenLinks просит, чтобы в иск также было включено требование об освобождении арестованного экипажа. Телекомпания NOS передает, что министр Тиммерманс предпочитает в работе над освобождением арестованных в Мурманске голландцев пока идти исключительно дипломатическим путем. Однако в нидерландском отделении "Гринпис" говорят, что из бесед с представителями министерства иностранных дел поняли, что через трибунал ООН по морскому праву будут пытаться освободить и людей, а не только судно. В целом в "Гринпис" очень рады решению Нидерландов действовать через трибунал. По словам Сильвии Боррен, директора нидерландского "Гринпис", "лучше бы сработали дипломатические рычаги, но этот шаг свидетельствует о том, что Нидерланды хотят через суд доказать, что речь не идет о пиратстве". Боррен также отметила, что посольство и консульства Нидерландов в России оказывают серьезную поддержку, в частности передают арестантам вещи. Представители "Гринпис" не имеют права навещать задержанных лично.

28 сентября, проведя четыре дня в мурманском СИЗО, одна из задержанных, Файза Аулахсен, написала от руки письмо своей коллеге в Нидерландах. Аулахсен пишет, что с 19 по 24 сентября их держали под арестом на корабле, а по прибытии в Мурманск через переводчика дали знать, что экипаж снимают на землю и всем дают десять минут на сбор вещей. Вещи посоветовали собирать с расчетом на то, что под арестом их продержат еще 24 часа. Перед тем, как сойти на землю, Аулахсен удалось поговорить с консулом Нидерландов Мартином Хрунстейхе. Консул поставил ее в известность о том, какие серьезные усилия предпринимает "Гринпис" для освобождения задержанных. Аулахсен пишет, что была очень тронута. Аулахсен сожалеет о том, что не взяла больше чистой одежды, и рассказывает о первом допросе в ФСБ. Переводчиками были молодые мурманские студенты, которых ФСБ срочно вызвало, не дав им выбора, ехать или нет. На требование составить письменную объяснительную Аулахсен попросила предоставить ей переводчика не с английского, а с нидерландского языка. "Это невозможно", – ответили в ФСБ. После полуночи Аулахсен попала в комнату временного содержания вместе с еще пятью девушками с корабля Arctic Sunrise. Еще в течение нескольких часов их регистрировали, все это время задержанные сидели за деревянными столами, положив головы на руки, потому что валились с ног от усталости. В камеру Аулахсен попала только к пяти утра, в камере стоял ледяной холод и все время горел свет.

После того, как 26 сентября задержанных, как животных, перевозили в тесных металлических клетках, а затем объявили, что их обвиняют в пиратстве и запирают в СИЗО еще на два месяца до начала суда, некоторые потеряли самообладание. "В тюрьму на два месяца – это одно, – пишет Аулахсен, – но что потом? Еще несколько месяцев или несколько лет тюрьмы? После процесса, полного лжи?" И далее: "Ничего не гарантировано. Стоит какому-то начальнику этого захотеть, и мы исчезнем за решеткой. Мартин, консул, заверил меня, что у Нидерландов хороший контакт с русскими. Хороший контакт? По каким вопросам? По вопросу о том, что русские незаконно ворвались на нидерландскую территорию (каковой является судно Arctic Sunrise. – С.К.) в международных водах, чтобы схватить нас с применением грубой силы? Требует ли нидерландское правительство нашего освобождения? Немедленного? Да, черт возьми, они нас вообще не имеют права держать под стражей и все-таки держат! Они делают все, что хотят. Я понятия не имею, чем все это закончится и как долго продлится. Эта неопределенность меня убивает".

В этом году, который официально объявлен годом России – Нидерландов, голландцы попадают за решетку в России уже второй раз, оба раза в Мурманске. Летом около 8 часов в мурманском СИЗО провел Крис ван дер Вейн, депутат гронингенского городского совета.



Уже несколько дней активисты "Гринпис" устраивают молчаливые акции протеста у здания российского консульства в Стамбуле с требованием освободить Гизем Акхан, двадцатичетырехлетнюю активистку, которая находится в российской тюрьме вместе с другими экологами. Количество протестующих возросло до ста человек. Рассказывает секретарь средиземноморского отделения "Гринпис" Гюльчин Шахин:

– Гизем отправилась в экспедицию как помощник повара. Она обучается на отделении гастрономии, обожает животных, не ест мяса и животных продуктов. На судне Arctic Sunrise замечательная кухня и очень вкусно готовят. Я была там в прошлом году. Это настоящий большой ледокол, который перешел в руки "Гринпис" в конце девяностых и использовался специально для организации акций протеста в северных морях. У "Гринпис" есть еще несколько подобных кораблей – в частности Esperanza, который неоднократно участвовал в похожих проектах по защите Арктики. Обычно экологи находятся в экспедиции на борту судна около шести месяцев, потом их состав меняется. На борту много девушек, даже помощник капитана. Все участники экспедиции – молодые люди.

Многие гадают, сможет ли "Гринпис" победить "Газпром", который планирует начать промышленную разработку Арктического шельфа. Ведь горстка энтузиастов-экологов посягнула на энергетический колосс, на котором держится российская экономика. Возможно, этим фактом объясняется неожиданная жестокость российских властей, которые уже обвинили гринписовцев в пиратстве и грозят им тюремным сроком до пятнадцати лет. Опасения экологов, в свою очередь, вызывает тот факт, что на сегодняшний день ни одна компания в мире не располагает технологиями для ликвидации возможных разливов нефти в условиях суровой арктической зимы. Любая, даже незначительная катастрофа в Арктике может стать губительной для окружающей среды. Даже при помощи самой современной техники люди вряд ли смогут ликвидировать последствия такой аварии, и трудно представить, что будет с обитателями этих мест: моржами, медведями, тюленями и морскими львами. Продолжает сотрудник стамбульского офиса "Гринписа", тридцатилетний Чары Узютюрк:

– Для ликвидации последствий возможной аварии на платформе "Приразломная", для уборки нефти с берега есть всего около десятка лопат, столько же ведер и три топора. Платформа очень старая, советских времен, и держится, как говорится, на честном слове. Есть видео, подтверждающее мои слова. Платформа может пострадать в любой момент во время сильного шторма или другого природного катаклизма в условиях холодного арктического климата. Возможная авария может привести к глобальной экологической катастрофе и будет стоить миллиарды долларов. Очистить территорию будет практически невозможно. Это очень далеко. Рядом нет ни одного индустриального центра, который обладает соответствующими возможностями. На три тысячи километров российские берега могут оказаться заражены, и там погибнет все живое. Все это делается ради запасов нефти, которых, как прогнозируют геологи, хватит лишь на три года. Арктику нужно закрыть для деятельности людей, это не место для нефтеразработок и промышленного рыболовства. Территория вокруг Северного полюса должна стать всемирным заповедником, куда закрыт доступ промышленным компаниям.



"Экологи будут добиваться освобождения своих коллег", – продолжает Чары. Ведь акции "Гринпис" спасали от гибели не только природу, но и многих людей. В минувшем году, например, активисты средиземноморского отделения "Гринпис" заставили турецкие власти принять закон об ограничении рыбной ловли. Кампания проходила под лозунгом "Нет рыбы маленькой, не будет и большой". Экологи хотели предотвратить ловлю мальков и потребовали ужесточения контроля над выловленной рыбой. В поддержку было собрано около 600 тысяч подписей. После этого Министерство сельского хозяйства утвердило новый закон. Эзги Йене, копирайтер отделения "Гринпис" в Стамбуле:

– Гизем не боялась ничего. В прошлом году она вместе с другими ребятами каждое утро отправлялась в море, когда корабли только выходили на лов, хотя это было очень опасно. Мы боролись тогда против уничтожения мальков скумбрии, тунца и других рыб и требовали ужесточения правил ловли для тех компаний, которые вылавливают рыбу длиной менее 20 сантиметров. Обычно эти маленькие рыбешки никому не нужны – их выкидывают и они погибают.

"Минувшее лето стало настоящим испытанием для многих турецких экологов", – продолжает Эзги. Вместе с другими коллегами Гизем защищала парк Гези, единственный зеленый островок в самом центре Стамбула. Мирные акции протеста вылились в многотысячные демонстрации с требованием отставки правительства по всей стране. Полиция жестоко обошлась с демонстрантами, применив резиновые дубинки, водометы и слезоточивый газ. Сотни демонстрантов тогда отравились слезоточивым газом и были ранены во время столкновений с полицией.

– Гизем помогала им, делала перевязки, потому что совсем не боялась крови. Помню, что один демонстрант получил вывих руки, и Гизем вправила ему руку. Это было здорово, мы даже тогда аплодировали ей, говорит секретарь "Гринпис" Чары Узютюрк.

В минувшем году Гизем продержали около суток за участие в акциях протеста против строительства первой в Турции атомной электростанции. "Их отпустили, потому что они экологи, самые мирные люди на земле", – говорит мне Бильге, ее самая близкая подруга, с которой они вместе работали и даже снимали квартиру.

– Мы одинаково смотрели на мир и хотели изменить его к лучшему. Мы вместе готовили, ходили в клубы, иногда опаздывали на последний пароход, который шел на острова, где мы снимали квартиру. Она писала мне из экспедиции, что видела большого кита и фьорды. После того, как ее захватили в России, наше общение прекратилось. Мама верит, что она приедет домой. Скоро у нее день рождения, и мы хотим отпраздновать его вместе. Ее ждет и любимая кошка Момо, которая очень скучает.

– Что бы вы хотели сказать российским властям, которые обвиняют экологов в международном пиратстве?

– Я знаю, что Путин номинирован на Нобелевскую премию мира. Мы самая мирная организация на земле. Много лет мы делаем наше дело и для Путина, и для его детей и внуков, чтобы они могли жить в этом мире. Как можно не думать о завтрашнем дне?

Экологи намерены продолжать акции протеста у российских дипломатических представительств. Небольшой пикет прошел 5 октября и в Мурманске. Журналист Максим Жаравин рассказал РС, что акцию организовала местная организация "Природа и молодежь". Они собирали иностранную литературу для задержанных, записки с пожеланиями и выступали за то, чтобы активистов "Гринпис" освободили. Журналистов было больше, чем самих организаторов, простые прохожие останавливались на несколько минут, потом уходили.



– Что известно об условиях содержания гринписовцев в СИЗО?

– Руководитель рабочей группы адвокатов "Гринпис" Ирина Исакова рассказала, что условия содержания активистов в СИЗО нельзя назвать отвечающим европейским стандартам. Арестанты жалуются на отсутствие теплой одежды, книг на иностранных языках, также их не устраивает тюремная пища, поскольку среди них есть вегетарианцы. Что до жалоб на отсутствие теплой одежды, то это особенно актуально, поскольку в Мурманске в последние дни стоит прохладная погода, и арестанты не могут использовать положенный им час на прогулки, поскольку у них нет ни варежек, ни теплых носков, ни шапок.

– О том, что происходит у вас, говорит весь мир. А что в Мурманске думают обо всей это истории? Сочувствуют гринписовцам?

– Удивительно, но, несмотря на то что история разворачивается в Мурманске, ничего не говорят ни местные чиновники, ни общественность, никто не комментирует ситуацию. Только губернатор Мурманской области Марина Ковтун позволила себе высказаться, что ей очень жаль, что Мурманск снова мелькает на федеральных телеканалах с такой печальной ситуацией, но не более того. Ни политические партии, ни общественные организации публично ситуацию не комментируют.