В Никулинском суде Москвы 31 октября продолжилось разбирательство по "болотному делу" – о событиях 6 мая прошлого года на Болотной площади, которые власть считает массовыми беспорядками. Участники процесса допросили еще двух свидетелей обвинения из числа сотрудников полиции. Один из них фактически признал, что фамилию подсудимого, которого было необходимо опознать в суде, ему накануне заседания сообщило руководство.
Сотрудник полиции Андрей Рябинин, выступая в Никулинском суде в качестве свидетеля по делу о беспорядках на Болотной площади 6 мая, заявил, что узнает одного из двенадцати человек, находящихся на скамье подсудимых. На уточняющие вопросы адвокатов Рябинин ответил, что фамилию и имя подсудимого Андрея Барабанова ему накануне заседания сообщило руководство.
"Я задала вопрос о том, знает ли он фамилию человека, которого он опознал в суде, – рассказывает адвокат Барабанова Светлана Сидоркина. – Он сказал, что фамилия начинается на букву "б". Я его спросила, откуда ему известна фамилия, он сказал, что ему вчера позвонило руководство, его непосредственный командир, и сказал о том, что ему нужно пойти в суд и дать показания в отношении Барабанова. То есть фамилию ему назвал его руководитель. Но судья все мои вопросы сняла и не занесла их в протокол заседаний. Во время следствия не было очной ставки между Рябининым и Барабановым, Рябинин его не опознавал. То, что стороной обвинения было предложено опознать Барабанова в таком порядке, незаконно", – уверена Светлана Сидоркина.
Свидетель Рябинин, среди прочего, утверждал, что накануне акции 6 мая руководство сообщило ему, что мероприятие не согласовано с городскими властями. Рябинин заявил, что видел, как участники акции бросали в сотрудников полиции камни и арматуру.
Кроме Андрея Рябинина в суде был допрошен сотрудник полиции Антон Пилипчатин, допрос которого начался еще 23 октября и тогда не был завершен. Пилипчатин 6 мая 2012 года входил в группу задержания. В тот день он задержал нескольких человек, в том числе и одного из обвиняемых Владимира Акименкова. Как утверждает адвокат Акименкова, Дмитрий Аграновский, свидетель, придя на заседание, даже не посмотрел в сторону обвиняемых и заявил, что узнал Акименкова. Адвокат полагает, что на этапе следствия Пилипчатину могли указать на Акименкова, и это, по словам Дмитрия Аграновского, не единичный случай:
– Пилипчатин сам говорит, что ему на следствии показывали видео с человеком, похожим на Акименкова. Опознание не проводилось, причем видео ему показывали не такое, где кто-то что-то в кого-то кидал, а просто человека показывали. То есть на следствии была осуществлена его ориентировка на конкретного подсудимого. Это не первый случай, когда показывают видео, где есть просто человек, а потом свидетель приходит в зал суда и говорит: "Да, вот этого знаю, это Иван Иванов, которого я на видео видел". И это попадает потом в приговор. На мой взгляд, сотрудники ОМОНа – не свидетели. Надо учитывать специфику процесса: здесь власть судит оппозицию. И ОМОНовцы получают зарплату непосредственно от государства. Они в принципе не могут быть незаинтересованными, независимыми свидетелями. Они – люди подневольные. Некоторые из них, отвечая на вопрос, как они попали в потерпевшие, говорили, что их нашли и сказали идти к следователю.
Адвокаты неоднократно подавали ходатайства об исключении из дела показаний того или иного свидетеля или потерпевшего как недопустимых доказательств, однако суд раз за разом отклонял прошения защиты. За то время, что длится процесс – а это больше четырех месяцев, – были допрошены около 20 потерпевших и свидетелей обвинения из числа сотрудников полиции. Допрашивают их с августа, до этого прокуроры представляли видеоматериалы.
Адвокат Степана Зимина Сергей Панченко отмечает, что сторона обвинения прибегла к тактике устрашения, не имея фактических доказательств по делу: например, свидетель Вячеслав Киселев, выступавший в суде накануне, заявил, что демонстранты бросали в сторону сотрудников полиции ампулы с аммиаком:
– В результате удалось выяснить, что ампулы аммиака он путает с обыкновенным нашатырным спиртом. Но упоминание ампул с аммиаком – это попытка устрашить. Использование каких-либо ампул с какими-то веществами против сотрудников полиции никому не вменяется, эти обстоятельства вообще не фигурируют в обвинительном заключении. Нормальным явлением в нашей судебной системе является то, что прокуратура готовит свидетелей, инструктирует их. К сожалению, это порочная практика неискоренима. Конечно, государственному обвинению все больше становится понятно, что в данном деле нет никакого содержания, поэтому предпринимается попытка "нагнать жути", перейти от содержательных юридических доказательств к каким-то ампулам с веществами, приукрасить с помощью показаний свидетелей произошедшие события, – полагает Сергей Панченко.
Следующее заседание назначено на вторник, 5 ноября.
Сотрудник полиции Андрей Рябинин, выступая в Никулинском суде в качестве свидетеля по делу о беспорядках на Болотной площади 6 мая, заявил, что узнает одного из двенадцати человек, находящихся на скамье подсудимых. На уточняющие вопросы адвокатов Рябинин ответил, что фамилию и имя подсудимого Андрея Барабанова ему накануне заседания сообщило руководство.
"Я задала вопрос о том, знает ли он фамилию человека, которого он опознал в суде, – рассказывает адвокат Барабанова Светлана Сидоркина. – Он сказал, что фамилия начинается на букву "б". Я его спросила, откуда ему известна фамилия, он сказал, что ему вчера позвонило руководство, его непосредственный командир, и сказал о том, что ему нужно пойти в суд и дать показания в отношении Барабанова. То есть фамилию ему назвал его руководитель. Но судья все мои вопросы сняла и не занесла их в протокол заседаний. Во время следствия не было очной ставки между Рябининым и Барабановым, Рябинин его не опознавал. То, что стороной обвинения было предложено опознать Барабанова в таком порядке, незаконно", – уверена Светлана Сидоркина.
Свидетель Рябинин, среди прочего, утверждал, что накануне акции 6 мая руководство сообщило ему, что мероприятие не согласовано с городскими властями. Рябинин заявил, что видел, как участники акции бросали в сотрудников полиции камни и арматуру.
Кроме Андрея Рябинина в суде был допрошен сотрудник полиции Антон Пилипчатин, допрос которого начался еще 23 октября и тогда не был завершен. Пилипчатин 6 мая 2012 года входил в группу задержания. В тот день он задержал нескольких человек, в том числе и одного из обвиняемых Владимира Акименкова. Как утверждает адвокат Акименкова, Дмитрий Аграновский, свидетель, придя на заседание, даже не посмотрел в сторону обвиняемых и заявил, что узнал Акименкова. Адвокат полагает, что на этапе следствия Пилипчатину могли указать на Акименкова, и это, по словам Дмитрия Аграновского, не единичный случай:
– Пилипчатин сам говорит, что ему на следствии показывали видео с человеком, похожим на Акименкова. Опознание не проводилось, причем видео ему показывали не такое, где кто-то что-то в кого-то кидал, а просто человека показывали. То есть на следствии была осуществлена его ориентировка на конкретного подсудимого. Это не первый случай, когда показывают видео, где есть просто человек, а потом свидетель приходит в зал суда и говорит: "Да, вот этого знаю, это Иван Иванов, которого я на видео видел". И это попадает потом в приговор. На мой взгляд, сотрудники ОМОНа – не свидетели. Надо учитывать специфику процесса: здесь власть судит оппозицию. И ОМОНовцы получают зарплату непосредственно от государства. Они в принципе не могут быть незаинтересованными, независимыми свидетелями. Они – люди подневольные. Некоторые из них, отвечая на вопрос, как они попали в потерпевшие, говорили, что их нашли и сказали идти к следователю.
Адвокаты неоднократно подавали ходатайства об исключении из дела показаний того или иного свидетеля или потерпевшего как недопустимых доказательств, однако суд раз за разом отклонял прошения защиты. За то время, что длится процесс – а это больше четырех месяцев, – были допрошены около 20 потерпевших и свидетелей обвинения из числа сотрудников полиции. Допрашивают их с августа, до этого прокуроры представляли видеоматериалы.
Адвокат Степана Зимина Сергей Панченко отмечает, что сторона обвинения прибегла к тактике устрашения, не имея фактических доказательств по делу: например, свидетель Вячеслав Киселев, выступавший в суде накануне, заявил, что демонстранты бросали в сторону сотрудников полиции ампулы с аммиаком:
– В результате удалось выяснить, что ампулы аммиака он путает с обыкновенным нашатырным спиртом. Но упоминание ампул с аммиаком – это попытка устрашить. Использование каких-либо ампул с какими-то веществами против сотрудников полиции никому не вменяется, эти обстоятельства вообще не фигурируют в обвинительном заключении. Нормальным явлением в нашей судебной системе является то, что прокуратура готовит свидетелей, инструктирует их. К сожалению, это порочная практика неискоренима. Конечно, государственному обвинению все больше становится понятно, что в данном деле нет никакого содержания, поэтому предпринимается попытка "нагнать жути", перейти от содержательных юридических доказательств к каким-то ампулам с веществами, приукрасить с помощью показаний свидетелей произошедшие события, – полагает Сергей Панченко.
Следующее заседание назначено на вторник, 5 ноября.
