Тверской суд признал геолога Бронислава Гонгальского виновным по статье 20.2 часть 5 КоАП за нарушение установленных правил проведения публичных мероприятий. Учитывая положительную характеристику обвиняемого, отсутствие других совершенных им административных правонарушений и оценку общественной опасности поступка, суд установил штраф в размере 10 тысяч рублей.

Бронислав Гонгальский и Александр Осипов были задержаны во время протестной прогулки, прошедшей 25 сентября у здания Совета Федерации. Поводом для прогулки стал рассматривавшийся в тот день сенаторами законопроект о реформе РАН. Гонгальский участвовал в гулянии с плакатом "Голодаю. Отдал 9 кг. В развитие фундаментальных исследований". 17 сентября в знак протеста против готовящейся реформы ученый объявил голодовку, о чем сообщил в письме Владимиру Путину.

Сразу после вынесения решения суда Бронислав Гонгальский дал комментарий Радио Свобода:

– Расскажите, за что Вас задержали?

– Я пикетировал Совета Федерации 21 сентября, с этим же плакатом пришел и 25 сентября. В гулянии участвовали человек 250-300. Сначала людей с плакатами было немного – кроме меня, всего несколько человек. Но потом пришли люди от партии “Яблоко”, они тоже были с плакатами против реформы РАН. Сотрудники полиции сразу подошли ко мне. У меня было два плаката, совершенно безобидные. На одном было написано про голодовку, второй – “Представители регионов! Как вы собираетесь выходить из кризиса?” Я уверен, что меня задержали целенаправленно. Второго товарища, у него был довольно большой плакат, задержали за компанию.

– Вы считаете, что Ваше задержание связано с голодовкой?

– Конечно, я в этом не сомневаюсь. Моя голодовка имела некоторый резонанс, собственно, я и объявил ее, чтобы разбудить хоть каких-то людей. Откровенно говоря, я надеялся, что 25-го к СовФеду придет хотя бы тысяча человек, это ведь был последний редут, но пришло намного меньше. Да, меня взяли определенно: я написал письмо Путину, копию послал всем членам комитета Совета Федерации, служба безопасности 21-го числа все учла, а 25-го меня взяли.

– Как долго продолжалась Ваша голодовка?

– Как раз после задержания я ее прекратил. Дело в том, что когда я 21 сентября стоял с плакатом четыре часа под дождем, я прилично простыл. После 25-го на семейном совете решили, что пора применять антибиотики. Лечиться и продолжать голодовку было бы довольно сложно, и я из нее за два дня вышел. Но я и не объявлял, что голодовка будет бессрочной. Это придумали в СМИ. Моя голодовка имела цель привлечь внимание к ситуации. Если бы я просто стоял с плакатом, этого бы никто не заметил. Я не собирался, как Кривов, голодовать 60 дней, честно говоря, вообще не понимаю, как это возможно. Я просто хотел, чтобы люди проснулись, чтобы поняли, что дальше некуда, что нас просто закончат. Ну и мы прекрасно видим, что Путин сначала подписывает закон, а потом объявляет годовой мораторий на его применение. Я считаю, они просто испугались, что, если все это сейчас развернется, последствия будут трагичные и для науки, и для государства в целом.

– Вы считаете, протесты ученых, в том числе Ваши, сыграли в этом роль?

– Думаю, что да. Конечно, у приближенных Путина большие аппетиты, блин еще не созрел, а они его уже хотели съесть. Но если бы они уже сейчас начали отнимать институты, последствия были бы непредсказуемыми.

– Вы согласны с решением суда?

– Естественно, нет. Планируем подавать апелляцию.