Французская Ассоциация христиан за отмену пыток в сотрудничестве с российскими правозащитными организациями – "Комитетом против пыток" и Фондом "Общественный вердикт" – подготовила доклад "Пытки в разных лицах". Его презентация организована в Москве 29 ноября в рамках международной книжной ярмарки интеллектуальной литературы Non/fiction.

Координатор проекта "Понимание насилия" в России француженка Анн Ле Уэру (Anne Le Huérou) – одна из тех, кто будет представлять доклад, она рассказывает о том, что ее больше всего поразило в тюремных историях из России и чем похожи пытки в России и Мексике.

– Это исследование – часть программы, которая получила поддержку Европейского союза в разных странах. Исследования проводились в пяти странах: Шри-Ланка, Мексика, Гвинея, Тунис и Российская Федерация. А цель проекта – повышение защищенности жертв пыток. Ознакомившись с практикой пыток, можно улучшить информированность об этой проблеме, контролировать ситуацию и предотвращать новые случаи пыток и жестокого обращения. Почему именно Россия? Во-первых, среди членов Совета Европы Россия – это страна, которую чаще всего наказывает Европейский суд по правам человека за нарушение 3 статьи Конвенции против пыток. Обращения из России в ЕСПЧ очень часто касаются именно случаев применения пыток. Плюс, конечно, вы сами знаете, что очень широкий общественный резонанс в самой России получают случаи применения пыток, особенно в полиции и в пенитенциарной системе.

– И к каким выводам вы пришли в своем исследовании?

– Общие и основные выводы, что, к сожалению, на сегодняшний день в России практика применения пыток привычна, это как будто рутинное явление, и более того, мы понимаем, что она имеет системный характер. Это не означает, конечно, что пытки и плохое обращение практикуются повсюду и везде, но все равно это часть именно системы, целью которой является, например, получение признательных показаний, которые позволяют быстро закончить расследование дела и добиться либо хороших статистических показателей, либо просто довести дело до суда. Поэтому пытки – это часть цепочки уголовной и судебной системы целиком.

– Доклад называется "Пытки в разных лицах". Значит ли это, что в нем представлены истории конкретных людей?

– Да, конечно. Мы проводили исследования с осени 2011 года несколько недель в разных регионах и городах и регионах России, в том числе в Чечне. Мы поговорили с жертвами пыток, с их семьями, с их защитниками, адвокатами, с правозащитными организациями, которые повседневно занимаются этой проблемой. Нам также удалось поговорить с представителями государственных или близких к ним структур, таких как омбудсмен, например, в Екатеринбурге. И даже с помощью членов общественной наблюдательной комиссии посетили некоторые места лишения свободы, где мы смогли поговорить с представителями правоохранительных органов или пенитенциарной системы.

– И каковы ваши впечатления?

– Разные. Когда мы говорим с представителями этих структур, мы же не видим пытки, конечно, потому что все это делается вне официальных рамок. Это происходит, например, внутри отделения милиции, ночью, и это не обязательно будет в присутствии начальства. Хотя в некоторых случаях, которые мы подробно описываем в докладе, видно, что присутствовали или, по крайней мере, были в курсе офицеры и начальники подразделений.

– Какие конкретные истории вас лично больше всего поразили?

– Наверное, это одна история, которую мы описываем в республике Марий-Эл, в Йошкар-Оле. Молодой человек, в отношении которого абсолютно незаконно возбудили дело за убийство его же невесты, добился через много лет наказания тех полицейских, которые против него сфабриковали это дело. Но сколько страданий перенес этот человек! У него убили невесту, а он еще и пострадал от того, что его абсолютно безосновательно обвинили в убийстве. Для меня еще очень важно донести, что не все жертвы пыток бывают невиновны, но то, что они совершили правонарушение, абсолютно не должно означать, что
они заслуживают плохого обращения или пыток. В таких случаях мы видим, как само общество считает, что применение против виновных жестокого обращения – это нормальное явление. И такие тоже истории, особенно случаи, которые были в Нижнем Новгороде, меня лично очень тронули.

– Доклад создавался в рамках общего исследования пыток в Шри-Ланке, Мексике, Гвинее, Тунисе. Какое место занимает Россия среди этих стран?

– Если брать, например, Мексику, есть общие явления – пытки как часть системы получения признательных показаний и системы, где коррупция занимает большое место. Я могу привести еще один положительный пример от публикации этого доклада. Например, в случае Туниса после публикации власти начали расследования случаев пыток, которые были упомянуты в докладе, и они разработали национальный механизм предотвращения пыток. Это была часть рекомендаций доклада. Я не говорю, что это только из-за того, что доклад был опубликован, но это положительное следствие, мне кажется. Что касается Мексики, Комитет ООН против пыток после доклада обратил внимание на происходящее в этой стране. Мехико официально пообещал, что власти будут менять законодательство в этой области. Особенно в том, что касается незаконного задержания, что было описано в нашем докладе.

– Ждете такого же результата от России?

– Конечно, мы всегда ждем результата, иначе бы мы не составляли такие доклады. Очень надеемся быть услышанными. Мы знаем, что не раз уже наши партнеры обращали внимание властных структур на эти вопросы, и власти сами порой признают эти факты. Самое важное, так структурно изменить систему, чтобы пытки стали невозможны.