Черные, жгучие, страстные

Очи на́ очи глядят, очи речи говорят. Какие речи? Роговица, зеница, яблоко, радужка, хрусталик – сколько выразительных, осязаемых слов окружают слово "глаз". Но вот само это слово, кажется, не так хрупко, не так сочно, не так ярко. В древнерусском языке оно означало "шарик": глазкы стекляныи – стеклянные шарики. Все-таки, согласитесь, стекло – не хрусталь. Поэтических рифм к глазам хватает, но не все они радуют. Краса – холодновата. Гроза – опасна. Лоза, как и сами глаза, с прозеленью, но к лозе льнет рифма "коза". А у козы глаза навыкат, у козы зоб, базедка. Роковое все же "з". У гоголевской ведьмы в "Вии" – "глаза", но стоит ведьме оборотиться панночкой, как на читателя глядят "очи". Эти очи на юге хранят в черном бархатном футляре ночи. А к ночи льнет рифма "дiвочi".

Засiяли карi очi,
Зорi серед ночi...

Вы скажете, что эти шевченковские строки на грани кича. Да, на грани. Но как блестит, как играет эта грань! В малороссийской поэме Пушкина "Полтава" я насчитал всего две пары глаз. Зато очами поэма усеяна, как украинская ночь звездами.

Тиха украинская ночь.
Прозрачно небо. Звезды блещут.
Своей дремоты превозмочь
Не хочет воздух.

Сколько все же эротики в этом "превозмочь", как переплелись в этом слове "очи" и "ночи"!
Кажется, лучше всего науку об очах преподавали в Нежине, в Нежинской гимназии. Там учился Гоголь. Там же учился и Евген Грёбенка (Гребiнка), малороссийский переводчик пушкинской "Полтавы" и автор текста самого знаменитого русского романса "Очи черные, очи страстные". Вот это украинский подарок! Вот это украинское великодушие!