Работы военного историка Себастьяна Штоппера оказались в российском Федеральном списке экстремистских материалов.

Себастьян Штоппер изучает партизанское движение в Брянской области. Ему удалось найти в немецких архивах и передать в Россию дневник знаменитой брянской подпольщицы и партизанки Вали Сафроновой, материалы о расстреле в Хацуни, бумаги партизанского командира Александра Виноградова.

На основании своих исследований в 2012 году он защитил диссертацию в Берлине. С Себастьяном Штоппером делал интервью Первый канал российского телевидения, его принимал брянский губернатор, статью о нем напечатал журнал "Огонек". Однако в прошлом году все изменилось. В интернете стали появляться статьи, в которых Штоппера называли "историком, играющим в игры на пепле и костях" и "бюрократом на крови", а затем суд в Брянске решил, что в записях в своем блоге Штоппер оправдывает действия немецких оккупантов и принижает значимость партизанских военных операций на Брянщине. Согласно заключению суда, "это может способствовать формированию у читателей негативной установки по отношению к социальным идеалам и духовным ценностям (героизм предков, уважительное отношение к ветеранам партизанского движения и их воинским заслугам), существующим в современном обществе, истории Великой Отечественной войны в целом и партизанского движения на Брянщине в частности, негативно влиять на общественное и индивидуальное сознание, мировоззрение, на процесс формирования социокультурной идентичности у молодежи и на ее содержание у более старшего поколения". Советский районный суд г. Брянска 5 ноября 2013 года признал, что заметки Штоппера имеют экстремистскую направленность. В апреле 2014 года они были включены в федеральный список экстремистских материалов.

Правозащитный центр "СОВА" исследовал заметки Штоппера и пришел к таким выводам: "Признаков "оправдания агрессивных, насильственных действий немецких войск" в текстах найти не удалось. Не увидели мы и принижения значимости партизанских военных операций на Брянщине и негативной оценки их действий. Заметим также, что решением суда экстремистскими признаны не только записи в "Живом журнале" Штоппера, но и немногочисленные комментарии к ним – вполне невинного содержания. Мы считаем этот запрет неправомерным. В данном случае, как представляется, Брянский районный суд признал экстремизмом историческую дискуссию и запретил распространение точки зрения, несколько (даже не радикально) отличной от представлений судьи".

Себастьян Штоппер ответил на вопросы Радио Свобода.

– Почему вы заинтересовались партизанским движением на Брянщине и какие выводы сделали в своей диссертации?

– Когда я читал книги о времени оккупации, результаты прежних исследований разочаровали меня: слишком мало конкретных результатов, слишком мало цифр, на мой вкус. Я нашел немецкие архивные документы и понял, что можно гораздо больше написать, хотя, конечно, это требует времени. Я пришел к выводу, что прежние представления о немецкой оккупации Брянщины были неточными и односторонними. Самое удивительное состоит в том, что среди немцев было стремление обращаться с населением хорошо – и об этом никто ничего не пишет. Пожалуйста, поймите меня правильно: национал-социализм требовал уничтожения всех русских, политические элиты в Берлине старались их поработить, эксплуатировать. Эта бесчеловечность и бесцеремонность очевидна в Брянской области во время оккупации. Но также имелись другие представления среди немецких офицеров. Не каждый немец был фашистом. Из немецких и советских документов я узнал очень много подробностей о брянских партизанах. На мой взгляд, советские историки игнорировали компрометирующие факты, поэтому теперь важно написать и об этом. Кроме того, цифры доказывают, что сопротивление партизан и ущерб, нанесенный ими немецкой армии, были гораздо меньше, чем утверждалось до сих пор. Думаю, это самый главный вывод диссертации.

– Какие именно компрометирующие факты вы имеете в виду?

– Советские историки всегда говорили, что тогда шла всенародная борьба против оккупантов, но такого я не нашел в документах. Именно на Брянщине мы знаем пример Каминского и так называемой Локотской республики, уже из этого вытекает, что всенародной борьбы не существовало.

– Вы нашли и доказательства того, что партизаны приписали себе убийство генерала Борнеманна. На самом деле он умер в 1979 году в Вене…

– Это тоже типичный пример. Там был отряд, который утверждал, что убил этого генерала, но на самом деле на него напали, убили несколько немецких солдат, но сам генерал остался жив.

– В России к вашим исследованиям отнеслись сначала благосклонно, был даже сюжет по Первому каналу, а теперь вас неожиданно объявили экстремистом. C чем вы это связываете? Это государственная политика или недовольство кого-то из историков, которые занимаются той же темой?

– Да, это, конечно, странный ход. Естественно, есть в России несколько человек, которым не нравятся результаты моей работы. Когда я нахожу исчезнувший дневник, они аплодируют, но если то же исследование дает результаты, которые не совпадают с прежними представлениями, тогда эти люди сердятся. Они не работают по-научному, они знают, что актуальная политическая линия России поддерживает это поведение, консервацию устаревшей картины истории. Не понимаю только, почему прицепились ко мне, когда я в России фактически еще ничего не издал. На рынке есть много книг по этой тематике. Например, в книге Александра Гогуна “Сталинские коммандос” гораздо больше документов, дискредитирующих советских партизан. У меня еще в принципе ничего не вышло. То, что они сейчас нападают на меня, – удивительно.

– Я слышал, что ваши оппоненты пользуются рукописью, которая не была опубликована. Это правда? И каким образом она к ним попала?

– Да, это тоже интересная деталь. Много людей участвует в переводе моих текстов, немцы и русские. Вероятно, один из этих помощников распространил этот материал. Но такое нельзя предотвратить. Таким образом распространились несколько глав из моей книги, которую я должен опубликовать осенью в Брянске. Но это не проблема для меня, я ничего не скрываю. Каждый может прочитать, что я пишу. Если ошибаюсь, можно меня исправить легко. Но, пожалуйста, с аргументами на базе источников, а не голословными утверждениями.

– Вы сказали, что государство поддерживает искажение картины Второй мировой войны. Интересен ваш взгляд на то, как осмысляется война в работах современных российских историков.

– На мой взгляд, очень много хороших книг о войне выходит в России. Но часто смешивается профессиональная историография и эмоции. Я это хорошо понимаю, но инструментализация событий мне не нравится. По моему мнению, цель патриотического воспитания читателя ошибочна, цель исторической работы не может быть националистической или милитаристской, она должна призывать к гуманизму и пацифизму. Тот, кто прочитает книгу о войне, должен понимать, что такое не должно повториться. Таким должен быть главный вывод для читателя. Патриотическая линия мне не нравится, ее я не поддерживаю.

– А что вы думаете о новом законе, который вводит уголовную ответственность за реабилитацию нацизма?

– Это ненужный закон. Расизм и унижение человеческого достоинства и так наказуемы, и прежних законов достаточно, чтобы наказывать за подобные преступления. Вероятно, новый закон будет служить другой цели – подавлению профессиональных исторических обсуждений. Как я понял, больше не разрешается отрицать факты, установленные в приговоре Нюрнбергского международного военного трибунала. Это, конечно, широкий масштаб. Я исследовал одно из преступлений, которое представляли советские обвинители на этом процессе, – использование крови советских детей для нужд Вермахта. Это сложная тематика. Результаты исследования, на мой взгляд, очень интересные, удивительные, предлагают много материала для дискуссий. Буду писать и публиковать на русском эту статью, но боюсь, что они потом обвинят меня еще раз. Посмотрим, что будет.

– Вы ведете блог на русском языке и интересуетесь не только историей войны, но и современностью. На днях участвовали в Берлине в акции протеста против аннексии Крыма. Что вы думаете о том, что происходит сейчас в российско-украинских отношениях?

– Да, это сейчас очень печальная тематика. Я считаю, что присоединение Крыма было незаконным. Россия гарантировала в 1994 году, что полуостров остается частью Украины, и теперь насильственно нарушила договор. Фактически Крым теперь часть Российской Федерации, но ни одно государство мира не признает эту аннексию, и референдум был смешным шоу. Нападение России на Крым и беспорядки на востоке Украины являются, по-моему, акциями Москвы, чтобы дестабилизировать ситуацию на Украине. Путин не хочет допустить, чтобы новое украинское правительство (у которого много недостатков, конечно) повернулось к Западу. Путин рассматривает Украину как часть так называемого “русского мира”, который он выдумал. Он полагает, что может вмешиваться всюду, где живут русские, если это служит его интересам. Это понимание политики очень устарело, по-моему. Путин боялся, что сфера влияния России будет сокращаться, и теперь он пытается получить всеми средствами еще немного политического капитала. Во внутренней политике аннексия Крыма приносит ему, естественно, большие преимущества, но он пожертвовал ради этого международной репутацией России, отношениями с так называемым братским народом, а также хрупкой стабильностью российской экономики. Посмотрим, что будет с Россией дальше, какие санкции еще будут. Не знаю, какие планы есть у США и Европы.

– Может быть, вы видели последний номер журнала “Шпигель”, который вышел с вопросом на обложке: “Война в Европе?”. Какое ощущение у вас – военного историка, – война неизбежна сейчас или Запад (Германия, в частности) способен ее предотвратить?

– Не думаю, что война будет. Россия не может рисковать, вступать на западной границе в борьбу с противником, которого поддерживают Европа и США. Такая война означала бы тотальную изоляцию России, и экономика страны через несколько лет оказалась бы в руинах. Германия, у которой хорошие отношения с Россией, пыталась дать Путину возможность успокоиться и решить спровоцированный конфликт путем переговоров. Все официальные и неофициальные каналы, как мы видим, остаются открытыми для России. Но боюсь, что российское правительство не готово заканчивать украинскую авантюру.

О гонениях на Себастьяна Штоппера размышляет историк Александр Гогун. После украинской революции его монографию "Между Гитлером и Сталиным. Украинские повстанцы" начали изымать из российских магазинов:

"Вероятно, шельмование Себастьяна сначала в интернете, а затем в суде – один из этапов планового закручивания гаек.

Ахинею о его национал-социализме стали публиковать в тот самый момент, когда по местам моей профессиональной аффилиации стали приходить гневные письма, в том числе от человека, бравировавшего своей связью с известной структурой. Ругались, что якобы я оклеветал энкавэдэшника, который во время войны сначала служил в полиции, а потом перебежал к партизанам и возглавил соединение им. Хрущева. Судебным иском грозили, так и не начали процесс. Кстати, именем этого кровавого иуды Ивана Хитриченко называется до сих пор в Киеве школа № 13.

Тогда же "постановление" об осуждении неопубликованного текста Штоппера приняло ветеранское объединение белорусских пограничников, а они в советское время были частью КГБ.

Синхронно шло заочное судилище над Себастьяном и его текстами. Они были включены в федеральный список экстремистских материалов в те дни, когда мою книгу о бандеровцах тихо изымали из продаж.

Ломал голову, почему под законодательный произвол сначала попал Сева, а не я. Возможно, это очередной шаг в формировании образа врага – нужен коренной "гитлеровец", уже не хватает "предателей". Кроме того, его статьи и диссертация с долгожданной правдой о партизанах посвящены территории РФ – Брянщине, а мои книги в основном об Украине, все ж таки соседней стране.

После такой раскрутки, к сожалению, вряд ли и Себастьян в ближайшее время сможет опубликовать свою книгу в каком-то крупном издательстве в России. Сейчас все большую привлекательность приобретает идея возрождения русского тамиздата".

Комментарий Марка Солонина, автора книг «22 июня. Анатомия катастрофы», «23 июня: День М“», «Мозгоимение. Фальшивая история Великой войны»:

"Для начала обратим внимание на дату принятия судебного решения: 5 ноября 2013 г. Еще не было ни Майдана, ни массовой истерии на тему "затокрымнаш", ни закона им. депутата Яровой и прочей борьбы с бандеровщиной... Так что перед нами еще один "кирпичик" к старому спору о том, что первично, а что вторично: теле-ящик зомбирует несчастных безграмотных людей, или государственная пропаганда всего лишь отражает (причем еще в достаточно мягких формах) народную мечту о возвращении в "совок".
По сути же дела ошеломляет то простодушное бесстыдство, с которым принято заведомо неправосудное решение. Статьи историка-профессионала взялась оценивать Брянская лаборатория судебной экспертизы Минюста РФ. Если я ничего не путаю, в таких лабораториях сидят специалисты совсем другого профиля: трупы, яды, пули, гильзы... Далее. У нас пока еще действует Конституция, каковая есть Основной Закон. В соответствии с этим законом в Российской федерации нет и быть не может государственно-обязательной идеологии. Соответственно, появление в обвинительном заключении таких фраз, как "может способствовать формированию у читателей негативной установки по отношению к социальным идеалам и духовным ценностям... негативно влиять на общественное и индивидуальное сознание, мировоззрение" – это уже полный беспредел. Такая риторика сгодилась бы для обвинения по статье 70 УК РСФСР ("антисоветская агитация и пропаганда"), но с этим товарищи из брянского суда явно опоздали (или, наоборот, поспешили).

Наконец, обвинительное заключение и решение суда находится в абсолютном несоответствии с буквой пресловутого "антиэкстремистского закона". Даже в его формулировках, размытых и допускающих расширительное толкование, под "пропагандой экстремистских взглядов" понимается разжигание НЕНАВИСТИ и призывы к НАСИЛИЮ. В данном же случае, в вину было вменено НЕДОСТАТОЧНО ВОСТОРЖЕННОЕ отношение к той версии истории ВОВ, которая была создана в другой (по отношению к РФ) стране и которая основана на многочисленном вранье, отмежеваться от которого неоднократно приходилось высшим должностным лицам нашего государства".