Когда в одном из текстов я позволил себе усомниться в “русскости” Одессы – в ответ на провокационное воззвание кинорежиссера Никиты Михалкова, фактически призвавшего одесситов к войне в собственном городе и против собственной страны, – это замечание вызвало удивленные упреки коллег и читателей в России. Как же это так, Одесса не русский город? А какой же он, украинский, что ли?

Между тем в своей статье я писал об Одессе как об имперском городе, который действительно превратился в последние десятилетия в украинский, благодаря естественному для любого мегаполиса укрупнению за счет соседних сел, по большей части украинских и молдавских, но уж никак не русских. И имперская Одесса тоже “просто” русской никогда не была – она была еврейской, греческой, украинской, итальянской, французской, албанской, молдавской, румынской…Разумеется, и русской тоже. Но в Российской империи это был отнюдь не главный политический вопрос.

“Православие, самодержавие и народность”, припоминаете? Царь был православным – прежде всего. Но и самодержцем – для всех подданных. И если под властью династии оказывались территории, на которых православные не составляли большинства, они нередко получали особый статус. Конечно, Царство Польское и Великое Княжество Финляндское имели все основания не быть довольными своим подчиненным положением в империи. Но они жили по своим законам, и сегодня мало кто удивляется тому, что опасный государственный преступник Владимир Ульянов-Ленин скрывался от имперского правосудия в Финляндии, то есть все в той же России.

Напоминаю об этом потому, что история с Одессой прекрасно показывает противоречивость восприятия мира современным российским обществом. С одной стороны, вера в то, что Российская империя восстанет из небытия. С другой стороны, уверенность, что эта империя – для русских. В Российской империи никто из разумных людей не стал бы доказывать “русскость” Одессы или любого другого имперского города, понимая, к каким разрушительным последствиям это приведет. Собственно, история это продемонстрировала со всей очевидностью: “Союз русского народа”, поддерживаемый частью правящей элиты и устраивавший погромы, появился на политической сцене как провозвестник грядущего краха, и крах не заставил себя ждать. Не случайно большевики восстанавливали погибшую империю на лозунгах интернационализма и классовой солидарности – пусть циничных и лживых, но работавших. А когда в аппарате ЦК КПСС прочно угнездились новоявленные черносотенцы, когда появилась Компартия РСФСР во главе с Полозковым, это тоже стало предвозвестием конца “второй империи” – и разве она не исчезла?

В истории бывают национальные государства, и бывали многонациональные империи. Но национальная империя обречена – и это гораздо лучше иллюстрируется историей Третьего Рейха, чем историей Третьего Рима. Гитлер тоже мечтал о новой империи, только был уверен, что она будет империей “чистой расы”. В результате Гитлер не оставил выбора ни своим врагам, ни народам оккупированных стран. С национальной империей не договариваются – ее уничтожают, потому что она становится угрозой всему остальному миру.

Российская Федерация возникла на руинах СССР как антитеза партийному черносотенству последних десятилетий – не случайно компартия Полозкова-Зюганова оказалась в этом новом государстве маргинальной организацией, вынужденной срочно переходить из черносотенства в православие. Я хорошо помню: когда при утверждении на Създе народных депутатов РСФСР нового названия страны была попытка изъять из этого названия слово “федерация” и назвать государство просто Россией, депутаты от национальных республик просто покинули зал заседаний. И в Конституции Российской Федерации закреплено двойное название. Это – компромисс между народами России и живое доказательство ее многонациональности.

Но постепенно – возможно, под влиянием чекистского мышления, которое всегда было не менее охранительным и ограниченным, чем партийное, возможно, вследствие общей маргинализации закупоренного общества потребителей нефтедолларов, призрак Союза Михаила Архангела вновь обрел плоть и кровь – вначале на “русских маршах”, а теперь и в идеологии властей. Потому что почему Крым наш? Потому что он – русский. Почему Одесса наша? Потому что она – русская. И "на Донбассе" тоже – русские люди. И вообще россияне – это плохое слово, все должны стать русскими. Вот он, выбор, который предлагается татарам, чувашам, народам Кавказа и другим коренным жителям российских пространств. Вернее, отсутствие выбора. При этом жить все эти мнимые русские должны в своих родных аулах, а не раздражать “настоящих русских” в Москве – потому что у нас тут свои традиции, извините. И да, это ваша столица, вам ее покажут по телевизору. Это и есть вызревшая и утвердившаяся национальная идея. Вызревшая снизу и утвердившаяся сверху, отстаиваемая Сергеем Лавровым в просторном кабинете на Смоленской площади и русскими фашистами в окопах Славянска и Краматорска.

Союз Михаила Архангела победил. Но важно помнить, что призрак этой неубиенной организации, пережившей и империю, и Союз, является только к похоронам государства.

Виталий Портников – киевский журналист, обозреватель Радио Свобода

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода