День Независимости, в сущности, такой же необычный праздник, как и страна, чей день рождения стал красной датой в календаре: "Четвертое июля". Созданная росчерком пера, Америка всегда обходилась одной "метрикой", в то время как державное величие других стран опирается на куда более внушительные символы. Истоки их государственности украшены соболями и горностаями, златом и каменьями – шапка Мономаха, трон Шарлеманя, корона Британской империи. В Америке вместо всей этой музейной роскоши – брошюрка, которая и в карманном формате тянет на три десятка страниц. Но, прожив, как я, в этой стране почти сорок лет, невольно научишься уважать скупые слова американской конституции. Она ведь всегда под боком, всегда рядом, на нее постоянно ссылаются, ее толкуют, о ней спорят, по ней живут.
Светский вариант Священного Писания, конституция срослась с Америкой в один организм. Написанная при свечах гусиными перьями, она продолжает развиваться вместе со страной. Как живое растение в руках опытных садовников из Верховного суда, конституция, ладно приспосабливаясь к прогрессу, меняется, не меняясь. Словно великие стихи, ее можно бесконечно трактовать, открывая в тексте все новые смыслы, находить ответы на вопросы, которые два с лишним века назад просто не могли прийти в голову авторам.
В чем же секрет этого семантического чуда? В недосказанности.
Величие американской конституции не только в том, что в ней написано, но и в том, что опущено. Вычеркивать ведь и правда труднее, чем писать. Во всяком случае, когда речь идет о конституциях. Так или иначе, по сравнению с другими американская конституция – апофеоз скромности и трезвости. Ее дух прекрасно передают слова Джона Лэя, возглавившего первый Верховный суд США. В 1786 году Лэй писал: “Я не думаю, что человечество станет таким, каким оно должно было бы быть. Поэтому каждая политическая теория, которая обращается к идеальному, а не реальному человеку, преждевременна”.
Пожалуй, только однажды американская конституция уступила искушению, попытавшись улучшить человеческую природу за счет как раз той добродетели, что отличает ее самое – за счет трезвости. Но этот опыт – злосчастная 18-я поправка о сухом законе – дорого стоила Америке.
Надо сказать, сама природа конституции противится морализаторскому диктату. Ей больше подходит многозначительная недоговоренность, оставляющая обществу и государству свободу маневра, да и вообще – свободу.
Такое стало возможным потому, что конституция опирается на Декларацию независимости, чей день рождения Америка, собственно, и отмечает 4 июля. Именно в этом документе содержится самая знаменитая и самая загадочная фраза в американской истории – слова "о неотъемлемом праве каждого на стремление к счастью".
Право на поиски счастья и есть фундамент той реальной свободы человека жить по-своему. Неопределенность этой формулы кажется возвышенной, философской и поэтической. Тогда, в 18-м веке, в апогее рациональной просветительской эпохи, когда все: политики, философы, революционеры – знали, "как надо", отцы-основатели американской республики проявили мудрую сдержанность. Они словно остановились в восхищении перед безбрежностью и бездонностью личности, чтобы сказать "неисповедимы пути человеческие".
Впрочем, как раз 4 июля их, эти самые "пути", нетрудно вычислить. Большинство американцев проводит этот летний праздник, не отходя далеко от гриля с гамбургерами, хот-догами и чудной молодой кукурузой, которую пекут на решетке, обернув в ее же листья.
