Петербургский композитор Илья Демуцкий известен тем, что в 2013 году получил первую премию на XIX Международном конкурсе композиторов 2 Agosto, где исполнялось его произведение, в основу которого легло последнее слово в суде участницы панк-группы Pussy Riot Марии Алехиной. Теперь Илья Демуцкий написал оперу "Новый Иерусалим" и собирался поставить ее в Петербурге. Но премьера, намечавшаяся на весну, не состоялась, вряд ли стоит ждать ее и осенью: в январе прошлого года неизвестные избили автора либретто оперы "Новый Иерусалим" Артема Суслова, а 17 августа нападению подвергся сам композитор.
– Это я так неудачно сходил на интервью. Меня пригласили от имени телеканала "Дождь", нормально, по-деловому списались по электронной почте, у меня никаких подозрений не возникло. Мы уточнили время, а на следующий день у консерватории меня вместо обещанной съемочной группы поджидал этот неопознанный пока молодчик с электрошокером. Он попытался меня избить, но, слава богу, не получилось. Был выходной день – безлюдно, машин нет, солнышко, такая идиллия, и я побежал через дорогу к Мариинскому театру, поскольку знаю, что холл всегда открыт – там кассы, банкомат, там всегда люди. И я влетел руками в стеклянную дверь, порезал руки, он влетел за мной, но тут на шум разбитого стекла прибежала охрана.
– Вы уже подали заявление в полицию?
– Я сам не имею представления, как это делается, поэтому мною занимается правозащитная организация "Агора", они уже подали заявление, составленное по всем правилам.
– В театре же, наверное, полно камер, на них остались записи?
– Да, когда охранник подошел выяснить, в чем дело – может, это я сам разбил стекло, – так вот, он проверил и сказал, что там все записалось.
– Для вас ведь, наверное, не составляет секрета причина нападения?
– Да, возможно, кому-то не нравится, что композиторы пишут музыку, затрагивая острые современные темы. Мне четко не дают понять – не трогай тему педофилии, но ведь известны нападения на музей-квартиру Набокова, на организаторов спектакля "Лолита". Что именно вызывает их раздражение? Ну, наверное, вот это слово "педофил" – я понимаю, что при его соединении со словом "опера" у кого-то могут округлиться глаза – зачем это надо совмещать?! Ведь в апреле опера "Новый Иерусалим" уже была запрещена, тогда в прессе появились всякие легенды, которыми я сам с удовольствием зачитывался. Говорилось, что она основана на реальных сюжетах – ничего подобного. Хотя, конечно, в ее основу положены реальные образы, реальные явления, такие как охота на педофилов в социальных сетях. Но это обобщенные образы, конкретных лиц и организаций мы в виду не имели. Я сам глубоко в эту тему вообще не вникал, просто Артем Суслов предложил мне либретто, и оно мне понравилось: сюжет, тема, сложный поэтический язык. Там нет никакой вульгарности, пошлости, там рассматриваются моральные и философские вопросы, на этом уровне и построена опера. И написана она в традиционной форме – для классических голосов, красивого, сложного пения, для камерного оркестра. В этом и состояла идея – взять современный болезненный сюжет, поднять какую-то тему – религиозную, философскую, моральную и сделать классический спектакль – сыграв на контрасте.
– Каков же сюжет оперы?
– Банда охотников выманивает на приманку некоего педофила, а потом устраивает самосуд и убивает его. Это зачин оперы, а потом начинаются вопросы. Да, с одной стороны, педофилия – это отвратительно, это преступление. С другой стороны – самосуд: имели ли они право так поступать – без суда и следствия? Там нет никаких сексуальных сцен, в основе – то, что мы видим, скажем, "ВКонтакте", где выкладывают ролики об этой охоте, об избиениях пойманных людей.
– А почему такое название – "Новый Иерусалим"?
– "Новый Иерусалим" – по сути, ведь это рай. А здесь это представление о рае главного охотника – и его рай совсем не светлый, там три креста на синем фоне, мрачно, темно, холодно. В общем, он сам понимает, что поступает неправильно, более того, он потом раскаивается, погибает, и над ним самим идет суд, чуть ли не Божественный. В результате его отправляют в его собственный рай.
– Вы сказали, что у многих при виде таких сюжетов округляются глаза, но ведь не каждый при этом хватается за электрошокер.
– Ну, это нездоровые тенденции в обществе, которые усилились, к сожалению, именно в Петербурге.
– Когда же должна была быть премьера?
– 5 апреля на площадке "ЛенДок", студии документальных фильмов, там уже вовсю шли репетиции. Артисты – это и мои друзья из Консерватории, и из Мариинского театра, и из Академии молодых певцов. Роль "наживки" –13-летней девочки – должна была исполнять контртенор из Москвы. Тогда Артему Суслову и "ЛенДоку" стали поступать звонки – что премьеру надо отменять, что такие темы высокое искусство Петербурга не воспримет и общество не потерпит. Премьеру сорвали, мы долго не могли оправиться – мы же и помещение снимали, и репетиции частично оплачивали. В июне от Артема снова поступило предложение – давай все-таки сделаем премьеру осенью, он решил открыть "Контур-театр" на базе некоего арт-центра. Понятно, что не роскошный зал с креслами и ложами, это такая экспериментальная площадка для постановки современных опер, вообще для современной музыки. Ее ведь в Петербурге играют очень мало, а уж опер я как-то не припомню. Артем пытался юридически укрепиться, чтобы избежать любого давления, вроде уже с владельцами этого арт-пространства была договоренность – да-да, открываем, у нас все схвачено. Премьеру планировали на октябрь, все прежние певцы согласились участвовать. Но теперь все это отменяется. А вчера вечером я узнал, что и открытие самого театра не состоится – как бы из-за избиения композитора, а кроме того, опять поступило какое-то распоряжение, видимо, от руководства Петроградского района – я даже читал сводку какого-то заседания, где и фамилии указаны. Смысл его в том, что не стоит этому арт-пространству делать провокационных постановок – или лучше вообще не открываться.
– И что теперь?
– Теперь ничего. Сейчас меня больше интересуют результаты следствия, а я занимаюсь другими проектами, пишу музыку для других вещей. Что касается постановки "Нового Иерусалима", то я понял, что в Петербурге я ее не увижу. Да я уже и не хочу. Думаю, Москва в этом отношении будет смелее.
– То есть повторяется ситуация 70-х годов, когда из Ленинграда в Москву вымывались артисты, литераторы, потому что обстановка здесь была более жесткая.
– Да, наверное, хотя я знаю все это только по учебникам, но когда испытываешь это на своей шкуре, ощущения совсем другие. И вообще, когда ты получаешь записки "Дуй на родину, в США", или "Еще одна опера – и ты на кладбище", то действительно возникают мысли – а не свалить ли? Но я не хочу, у меня здесь очень много больших проектов.
– Если у кого-то создалось впечатление, что композитор Илья Демуцкий вдохновляется исключительно сюжетами про охотников за педофилами, то это далеко не так.
– Сейчас я пишу балет "Герой нашего времени" по Лермонтову, заказанный мне Большим театром, премьера будет в июле будущего года. Это крупная премьера, очень интересный, зрелищный проект.
– Может, "Герой нашего времени" поможет "Новому Иерусалиму"?
– Не знаю, посмотрим. Это ведь будет "Герой НАШЕГО времени", там не будет политики, но это будет опера современного композитора, поставленная современным хореографом Юрой Посоховым и современным режиссером Кириллом Серебренниковым. Это такой театральный эксперимент на сцене театра №1.
– Так жизнь вас, действительно, относит к Москве?
– Да, 90% проектов у меня связано с Москвой. Нет, и здесь у меня есть заказ, опять же через год будет премьера оперы, написанной тремя композиторами на классический сюжет о Петре и Февронии Муромских. Это настоящая сказка с красивыми декорациями в духе Римского-Корсакова, с большим оркестром, уже была презентация в Эрмитажном театре. Так что все нормально – существуем, пишем музыку и продолжаем творить.
Уже после этой беседы пришло сообщение о том, что в Петербурге избит еще один член творческого коллектива – секретарь театра "Контур Опера" Дмитрий Кремнев. Нападение тоже связывают с фактическим запретом оперы "Новый Иерусалим".
