В Уфе продолжаются акции протеста медицинских работников, борющихся с произволом администрации лечебных учреждений. Они, в том числе и радикальными методами – с помощью голодовки, добиваются "соблюдения своих трудовых прав и прекращения дискриминации", а также отставки главного врача станции местной скорой помощи.
Ситуация в Уфе – только фрагмент общей картины проблем здравоохранения в России, о которых в последние месяцы активно заговорили, в частности, в связи с московской реформой здравоохранения. С конца марта несколько десятков столичных врачей проводят "итальянскую забастовку", добиваясь от администрации улучшения условий труда, снижения нагрузки и улучшения финансирования. Реформа системы здравоохранения, в частности, предусматривает сокращение численности врачей и медперсонала и закрытие неэффективных медучреждений, в том числе больниц.
Если есть люди, которые привыкли слушаться, смирились с тем, что их профессия превратилась в сферу обслуживания, – ну, что ж, Бог им судья
Особую позицию в отношении реформы здравоохранения и протестных акций медицинских работников занимает кардиолог центральной районной больницы из города Таруса Калужской области, основатель и президент Благотворительного фонда "Общество помощи Тарусской больнице" Максим Осипов. В 2005 году он, имея обширную практику работы в столичных и зарубежных клиниках, уехал за 140 километров от Москвы, чтобы попытаться построить там медицинское учреждение нового для России типа. Осипов известен и за пределами медицинского сообщества: он - писатель, автор четырех сборников прозы и лауреат двух литературных премий, общественный деятель, активен в социальных сетях и не чурается публичных заявлений по общественно-политическим вопросам.
– Мои симпатии априори должны быть на стороне врачей, потому что они мои коллеги и потому что они не от хорошей жизни, очевидно, бастуют и голодают, – сообщил Максим Осипов в интервью Радио Свобода. – Другое дело, что я пока что не видел таких протестных действий, к которым мне бы лично хотелось присоединиться. Я боюсь навлечь на себя гнев медицинской общественности, но я не заметил пока выступлений или акций вот такого, например, типа: дайте нам лечить в соответствии с принципами научной, западной медицины или нечто подобное. Вот мы видим митинг в Новосибирске, по поводу оперного театра: люди выходят на площадь не для того, чтобы требовать повышения зарплаты артистам (что само по себе, понятно, неплохо было бы сделать), но выходят бороться за свободу творчества, для себя и для других. Какой-то серьезной борьбы за свободу врачевания, если хотите, я пока не наблюдал. Нельзя, правда, сказать, что я уж очень внимательно за забастовочным движением врачей слежу.
– А что вы вкладываете в понятие "свобода врачевания"? В вашем конкретном случае, вот вам – достаточно свободы врачевания?
– Свободы никогда не бывает достаточно, но в общем, да, мы работаем свободно. В большой степени потому, что мы находимся вне Москвы, в очень маленьком городке. Если бы нашей больницы в городе не было, то, с некоторым преувеличением говоря, в Тарусе не было бы медицины вовсе.
– Неужели вам хватает денег?
– Денег нам, конечно, не хватает. Именно поэтому вот уже 10 лет работает Общество помощи Тарусской больнице. Без него мы не могли бы существовать совсем. Не потому даже, что мы собираем большие деньги, – мы, к сожалению, не научились "на стороне" находить серьезные деньги. Но, по крайней мере, мы находим те деньги, которых хватает на то, чтобы покупать расходные материалы, без чего, вообще говоря, обойтись невозможно. Правда, к сожалению, без этого обходятся в большинстве российских больниц – без электродов, катетеров, всяких мелочей.
– На вас пока не сказываются новации в реформе здравоохранения?
– Сказываются, но пока удается, слава богу, как-то работать, не поступаясь многим.
– С основными главными направлениями этой реформы вы согласны? Вы готовы поддержать коллег, которые бастуют как раз потому, что они считают направление этой реформы неправильным?
Те поликлиники, которые у нас к настоящему моменту есть в Москве, в большинстве своем, я думаю, просто следовало бы закрыть
– Понимаете, одно дело – что декларировать, другое дело – как действовать. Сама по себе идея переноса основного потокам медицинской помощи с поликлиник на стационары разумна. Однако те поликлиники, которые у нас к настоящему моменту есть в Москве, например, в большинстве своем, я думаю, просто следовало бы закрыть. Просто потому, что лучшие врачи всегда шли работать в больницы. Разумно было бы сделать так, чтобы те врачи, которые лечат больных в стационаре, и дальше лечили бы их амбулаторно. Но этого всего не делается! Поэтому с чем-то я согласен, с декларациями и заявлениями какими-то. А вот с многим из того, что делается, – не согласен. И, кроме всего прочего, министерство ожидает фактически моментальных результатов от реформы, в течение полугода. Власть явно рассчитывает: она пришла надолго, просто навсегда, но результатов хочет немедленно. А в медицине невозможно получить немедленный результат. Это как ребенка музыке учить: можно ему купить дорогой инструмент, но малыш не научится играть ни через полгода, ни через год, ни через три. Для этого просто нужно много времени.
– Врачи, которые работают в поликлиниках, говорят, что у них нет возможности справляться с огромным наплывом пациентов и что именно это снижает качество медицинского обслуживания. Они правы?
Сейчас в медицине и вообще в обществе ситуация такова, что все ходы, которые делаются, – плохие
– Ну, что значит – правы они или не правы? А что они умеют делать такого, что требует от врача большего времени для приема пациентов? Они сами готовы пользоваться термином "медицинское обслуживание", хотя медицина – это не сфера обслуживания. Обслуживание, которое сейчас пациенты получают в поликлиниках, по-моему, можно вполне и за ныне отведенное время произвести. Но тут как-то одно цепляется за другое – и совершенно невозможно сказать "да-да-нет-да". Здесь все сложно...
– Давайте я намеренно обострю беседу: "В России слишком много плохих врачей и плохих поликлиник, поэтому оттого, что количество их уменьшится, ничего не изменится". Верно я вас понимаю?
– Да. Сложилась патологическая ситуация. У шахматистов есть такая поговорка: в плохой позиции все ходы плохие. Сейчас в медицине и вообще в обществе ситуация такова, что все ходы, которые делаются, – плохие. Вот, например, ставится задача: повысить среднюю зарплату медицинских работников. И что происходит в той же нашей Тарусе, каким образом эта задача рашется? Всех санитарок переводят в уборщицы, тем самым медицинских работников становится меньше, поскольку санитарки получали меньше всех, и средняя зарплата повышается. Ну, что это такое?
– Каким же образом вам удается бороться за свободу врачевания, если вы в таких жутких условиях работаете?
– Да нет, почему в жутких? Мы сами себе создаем какие-то условия. Во-первых, у нас прекрасные врачи, в том числе молодые врачи, которые приехали из Москвы. Во-вторых, есть творческая атмосфера. Каким образом в Советском Союзе удавалось иметь какие-то очаги в известной степени по-настоящему свободного творчества внутри отдельных театров, редакций? Вот таким вот образом как-то и нам удается выживать.
– Ваши критики скажут: Тарусе повезло, в больнице появился креативный человек. Максим Осипов – хороший врач, москвич, писатель, умеет грамотно работать с общественностью, знает, как организовывать сбор средств для больницы и так далее. Но такими не могут быть все! Когда речь идет о реформе такой сложной области, как здравоохранение, всегда имеются в виду усредненные понятия, рядовые врачи. Они, может быть, и хотели бы быть креативными, но не могут же все быть такими, как у вас в тарусской больнице!
– Ну, во-первых, мы не делаем каких-то особенных вещей. На Западе даже при очень успешных больницах существуют фонды помощи, куча народу занимается сбором денег. С другой стороны, если не будет инициативы и самоотдачи, то ничего никогда не получится.
– Вы рекомендуете коллегам, которые сейчас недовольны своей ситуацией, проявлять креативную энергию?
– Ну, я не могу им ничего советовать, они сами знают, как им поступать. Если людей доводят до того, что они объявляют голодовки, – наверное, у них есть основания это делать. Но в общем и целом я бы сказал: да, организация медицины – это дело творческое, и без повышенной самоотдачи здесь не обойтись.
– В минувшее воскресенье Общество помощи Тарусской больнице провело в Москве, в Овальном зале Библиотеки иностранной литературы благотворительный концерт. Как вы все это организовывали, как вам вообще удается это делать?
– У меня есть друзья – музыканты, очень хорошие, просто мирового уровня: Максим Рысанов, альтист, предложил устроить этот концерт; скрипач Борис Бровцын, пианист Яков Кацнельсон, виолончелист Борис Андрианов. Моя дочь Марьяна, скрипачка, тоже приняла в концерте участие, она аспирантка Московской консерватории. Первые четыре названных мною музыканта – среди самых заметных фигур среди музыкантов своего поколения. Вот я с ними дружу, и Екатерина Юрьевна Гениева, директор Библиотеки иностранной литературы, предоставила нам зал, а дальше мы собрали народ, в основном через "Фейсбук", просто звонили, созывали людей. Человек 140 пришли, наверное, на концерт, и концерт прошел очень хорошо в творческом отношении.
Благотворительный концерт в поддержку Тарусской больницы
– Удалось собрать какие-то средства?
– Да-да, мы собрали 177 тысяч рублей. Не Бог весть сколько, но что-то собрали. И я благодарен всем нашим спонсорам. Мы потратим деньги на расходные материалы: катетеры, электроды, тест-полоски и прочие мелочи, без которых невозможна нормальная работа больницы. Музыка, конечно – далеко не самое прибыльное дело... Но если у вас нет друзей-музыкантов, можно в пользу больницы организовать футбольный матч или выставку цветов... Да все что угодно, хоть собачьи бега, всегда можно что-то придумать.
– Можно, наверное, но скорее в другой стране, вам не кажется? Все-таки Россия – страна патерналистского сознания. Врачи в основном "государевы люди", бюджетные работники, все привыкли делать, как им скажет начальство, ходить на митинги в поддержку присоединения Крыма, если дадут за это отгул... В рамках всей страны благотворительными концертами – хотя они сами по себе очень важны – ситуацию вряд ли изменишь.
– Ну, я же и не решаю ситуацию внутри огромной страны. Мне какой-то кусочек мира открыт, и в этом кусочке мира я действую. У меня нет рецептов для всей страны. А если есть люди, которые привыкли слушаться, смирились с тем, что их профессия превратилась в сферу обслуживания, – ну, что ж, Бог им судья. Я к таким, в общем, большого сочувствия не испытываю. За отгулы я сам никогда на подобные мероприятия не ходил, – сообщил Радио Свобода врач-кардиолог Тарусской центральной районной больницы Максим Осипов.
К февралю 2015 года без работы в Москве остались уже более 8 тысяч медиков. Против реформы неоднократно выступали гражданские активисты и сотрудники медучреждений, в конце минувшего года они провели в Москве три вполне многолюдные акции протеста.
