Российская экономика продолжает погружаться в рецессию, порогом которой формально считается спад ВВП в течение двух и более кварталов подряд. После минимального (0,4%) годового прироста за три последних месяца 2014 года ее объем в первом квартале года нынешнего сократился на 1,9%. А на основании представленных в конце прошлой недели данных Росстата за январь-апрель некоторые эксперты предполагают ускорение спада уже до 2,5% к прошлогоднему уровню. Обе крупнейших составляющих в структуре российского ВВП – частное потребление и внутренние инвестиции – продолжают сокращаться нарастающими темпами. Средняя номинальная зарплата в стране выросла в апреле всего на 1% к прошлогоднему уровню, тогда как реальная, то есть с учетом инфляции, упала более чем на 13%. Падение доходов привело к ускоренному сокращению объемов розничной торговли, что, в свою очередь, отразилось на финансовом положении компаний-производителей. Тем не менее, с учетом слабой базы прошлого года, дно нынешнего кризиса может быть пройдено уже в ближайшие месяцы. Другой вопрос – каким окажется последующий рост? Об этом мы говорим с главными экономистами двух крупных российских инвестиционных компаний.

Нынешний экономический кризис в России – третий за последние 20 лет. Внешние их факторы во многом совпадают – резкое падение мировых цен на нефть (в 1998 году – до 10 долларов за баррель Brent, в 2008-ом – до 34 долларов, в 2015 – до 47 долларов), а также закрытие для России зарубежных финансовых рынков, хотя и по разным причинам.

Разброс масштабов девальвации рубля в ходе каждого из трех кризисов сравним с разницей падений нефтяных цен. Во второй половине 1998 года курс рубля к доллару упал более чем в три раза, зимой 2008-2009 годов – потерял почти треть, а в 2014 году – более половины своей прежней стоимости.

При этом факторы посткризисного восстановления российской экономики во всех трех случаях разнятся куда больше. В начале 2000-ых его обеспечили, в первую очередь, наличие в экономике значительных свободных мощностей, а также приток немалых зарубежных инвестиций. Из кризиса 2008-2009 годов экономика выходила за счет роста частного потребления, так как зарплаты продолжали расти, даже несмотря на спад.

На этот раз все эти три резервных фактора, по сути, давно исчерпаны, а новых не появилось. И потому посткризисное восстановление обещает быть куда более длительным, чем после двух предыдущих кризисов последних 20 лет…

Владимир Тихомиров, главный экономист финансовой компании “БКС”:

- Конечно, каждому из этих кризисов предшествовало падение цен на нефть, но все же 1998-ом или 2008 году не было ни санкций, ни напряженных отношений России с Западом в целом. Все это сказывается и на поведении инвесторов, и на потоках капитала в Россию, и на ее экономике. Кроме того, загрузка производственных мощностей во многих отраслях уже высока, и потому для дальнейшего качественного роста экономики требуются немалые инвестиции. А они сопряжены с целым рядом факторов - как внешних, так и внутренних, включая необходимость проведения реформ.

Поэтому главным отличием текущего кризиса от предыдущих является, на мой взгляд, то, что на первый план выходит именно повестка реформ. Если в предыдущие кризисы это было еще не столь кардинально важным для улучшения ситуации, то сегодня, как мне представляется, именно структурные реформы являются ключом к обеспечению устойчивого роста российской экономики.

Алексей Девятов, главный экономист инвестиционной компании “Уралсиб Кэпитал”:

- На мой взгляд, определенные свободные мощности в российской экономике сегодня все же есть… Или, по крайней мере, они появятся в связи с нынешним спадом в ряде отраслей, и позднее этот ресурс, конечно, может быть использован.

Но здесь вот какая особенность. И после 1998-ого, и в 2009 году Россия довольно быстро выходила из кризиса. В этом смысле траектория экономики в обоих случаях напоминала по форме латинскую букву "V": резкое падение, за которым следовал весьма быстрый выход из кризиса. На этот раз траектория, скорее, будет походить на латинскую букву "L": спад окажется меньшим, чем тогда, но и восстановление будет медленным.

Спад внутренних инвестиций в России, то есть вложений компаний и предприятий в собственное развитие, в первом квартале года составивший 3,6% к прошлогоднему уровню, в апреле увеличился еще больше – до 4,8%. А сокращение общего внутреннего спроса в стране, по оценкам, например, голландского банка ING, составило в апреле 7,4% после 6,8% в марте. По вашим представлениям, какие перемены в экономике могут в принципе привести к развороту этого тренда?

Алексей Девятов:

- Если и не будет каких-то новых внешних шоков, связанных с ценами на нефть или с геополитикой, то, во-первых, восстановление будет достаточно вялым, а во-вторых, будет связано с улучшением настроений как бизнеса, так и потребителей. В них крайне негативно отразился шок девальвации в декабре 2014 года. В ситуации неопределенности бизнес откладывает инвестиции, а население начинает сберегать на “черный день”. Люди, опасаясь потери работы, пытаются как-то себя защитить. И нынешний спад как инвестиций, так и частного потребления в стране во многом связан именно с ожиданиями еще более жесткого кризиса.

Теперь же ожидания улучшаются, так как мы видим относительную стабилизацию рубля и замедление инфляции. Действительно, реальные доходы населения заметно упали, но некий их отскок мы увидим за счет общего улучшения ожиданий. На мой взгляд, именно этот фактор станет одним из наиболее значимых. Но он не даст, конечно, взрывного роста - это тоже нужно понимать…

Владимир Тихомиров:

- Оба фактора тесно взаимосвязаны - потребление и инвестиции. Локомотивом роста потребления в последние 10 лет выступало правительство, повышая доходы значительной части населения - в госсекторе и пенсионеров. Теперь у него просто нет средств, чтобы обеспечивать такой же рост. Поэтому в ближайшей перспективе стать новым двигателем потребления могут разве что доходы компаний, бизнеса, позволяя повышать зарплаты, которые, в свою очередь, поддержат потребление. Других способов обеспечить динамичный его рост просто не осталось.

Чтобы такие доходы у компаний образовались, возможны разные источники, но на поверхности - два. Первая - цены на сырье. Если цены на нефть повысятся, вырастут доходы не только российских нефтяных компаний, но и тех, кто их обслуживает – например, банков, нефтесервисных компаний и многих других, так или иначе связанных с ТЭК. Соответственно, вырастут зарплаты значительной части населения, что может развернуть тренд спада потребления. Так случалось и ранее, и нет причин, почему это не может повториться.

Второй источник - проведение структурных реформ и ослабление негативных геополитических факторов. Это позволит привлечь значительный частный капитал - как внутри страны, так и из-за рубежа - в столь остро необходимые инвестиции. Они, в свою очередь, позволят создавать новые рабочие места и, соответственно, поддержать рост и потребления, и экономики в целом.

Каковы ваши прогнозы относительно сроков прохождения российской экономикой “дна” нынешнего кризиса? И возможно ли это прохождение в принципе, пока сохраняется спад как инвестиций компаний, так и доходов населения?

Алексей Девятов:

- О том, что дно будет пройдено в условиях сохранения спада инвестиционной активности и потребления, думаю, и говорить не приходится. Частное потребление – это примерно 50% ВВП России, государственное потребление - еще 18%, доля инвестиций – около 20%. То есть в сумме частное потребление и инвестиции - это 70% общего объема экономики.

Владимир Тихомиров:

- На мой взгляд, дно может быть пройдено в ближайшие 3-6 месяцев, если иметь в виду именно нынешний спад ВВП. Здесь очень важную роль играет фактор низкой базы. Российская экономика стала ощутимо тормозить уже в четвертом квартале прошлого года, и пока это торможение лишь усиливается. На фоне такой слабой базы мы можем рассчитывать на улучшение экономической динамики. Но будет это уже рост или только замедление темпов падения, пока трудно сказать.

Если предположить, что цены на нефть останутся более или менее стабильными, а геополитический фон не ухудшится вновь, то, по моим расчетам, наиболее глубокое падение может быть пройдено уже во втором и третьем кварталах 2015 года. В четвертом квартале, видимо, спад сохранится, но он уже будет меньшим. А в первом полугодии следующего года я не исключаю и небольшого роста.

Что касается потребления, то мы можем увидеть небольшой отскок его спада - чисто технического характера. Не в последнюю очередь он будет вызван существенным замедлением инфляции в начале следующего года. Но потом, честно говоря, я не жду каких-то сильных перемен в этой сфере - до тех пор, пока в экономике не произойдут качественные сдвиги. То есть не будут создаваться в заметных масштабах новые рабочие места, более высокооплачиваемые, с более высокой производительностью, что позволит повышать зарплаты, а значит - доходы населения.

Но это – все-таки дело более отдаленного будущего. А пока, даже повысившись на 1-2% в годовом выражении, реальные доходы, точнее – их динамика, может разве что стабилизироваться на уровнях где-то около нуля… Ну, может быть, они будут расти в пределах 1% в год – до тех пор, пока экономика не станет качественно другой.

Алексей Девятов:

- Расчеты показывают, что после резких внешних шоков спад экономики обычно достигает дна примерно через 9-12 месяцев. Поэтому, если пик всего этого негатива – и санкции, и падение цен на нефть, и девальвация национальной валюты - пришелся в России на последний квартал 2014 года, то, соответственно, дно будет пройдено в третьем, с меньшей вероятностью - в четвертом квартале. Я думаю, уже в третьем. Опять-таки – если не будет каких-то дополнительных шоков.

В целом риски для экономики остаются очень большими. Если вдруг вновь обвалятся цены на нефть, чего совершенно нельзя исключать, если изменится к худшему ситуация на Украине, если что-то случится в мировой экономике, то, конечно, ни о каком восстановлении российской экономики говорить не придется. Оно и так хрупкое. И любой из этих шоков способен вызвать дополнительный спад во втором полугодии. Но будем все же надеяться, что ситуация улучшится.