В Екатеринбурге возбудили уголовное дело по статье "Повреждение объектов культурного наследия". Поводом для этого стали исследования международной группой ученых так называемого Большого Шигирского идола. Считается, что это самая древняя деревянная скульптура человечества.
Шигирский идол – это что-то вроде столба или длинной доски, увенчанной крупной антропоморфной головой. Скульптура полностью покрыта геометрическим орнаментом. Еще на идоле есть полустертые личины, но их можно разглядеть лишь при внимательном рассмотрении. Артефакт был выдолблен из цельного ствола лиственницы с помощью каменных орудий. Сейчас он состоит из ряда фрагментов. Впрочем, чудо, что идол вообще дошел до наших дней, ведь он был создан людьми, жившими на Урале в эпоху мезолита. Идол был найден в XIX веке в Шигирском торфянике – отсюда общепринятое название экспоната Свердловского областного краеведческого музея.
Сотрудников музея сейчас допрашивают, и они отрицают, что допустили какие бы то ни было нарушения. В частности, в различных программах ВГТРК прозвучало следующее высказывание замдиректора Краеведческого музея Владимира Букодарова:
– Научно-исследовательские работы в отношении Большого Шигирского идола проводятся в точном соответствии с законом "О музеях и музейной деятельности" РФ. В конце августа результаты этих исследований будут обнародованы.
В прошлом году в Екатеринбург приезжали ученые из Германии – для совместного с российскими коллегами исследования идола. Вот как описывает их действия старший помощник руководителя СК РФ по Свердловской области Александр Шульга:
– Музейный экспонат, имеющий культурную ценность, состоит из десяти отдельных фрагментов. При этом нижний фрагмент оказался распилен на две части и, тем самым, поврежден.
Не дожидаясь окончания следствия, газетные заголовки вторят Александру Шульге. Пугают, что "Распилили идола пополам" и даже "Треснул мир пополам". Дальше всех пошел любитель эзотерики писатель Роман Перин:
"Не нравится мне эта история. Музеи Европы завалены тысячами артефактов "мирового значения", чей возраст куда более сомнительный, чем возраст Идола. Нет ли в этих манипуляциях скрытого эзотерического смысла? Ведь крайне напряженно сейчас в мире, а Россия пытается вести свою независимую внешнюю политику. А тут берут и пилят самого древнего идола на территории России! Что-то из черно-магических ритуалов.
Может, кто-то из европейских коллекционеров Идола заказал. Сейчас западные ученые делают все, чтобы невозможно было проследить общеславянские корни европейских народов".
То, что патриотически настроенный писатель находит славянские корни у племен эпохи мезолита, – знак времени. Лжеисторики сейчас востребованы и популярны. Истерическая кампания по поводу тысячелетия успения князя Владимира не на пустом месте возникла. Чем древнее событие или археологический памятник, тем больше соблазн считать его истоком своего народа. Так, добрый десяток лет жители Алтая добивались захоронения мумии "Принцесса Укока". Никакие заверения археологов в том, что древние останки принадлежали женщине европеоидной расы, то есть к алтайскому этносу отношения не имеют, не помогали. Наша прародительница, и точка!
Не исключено, что, если бы взятые у Шигирского идола для анализа семь крошечных щепочек профессор Томас Тербергер из Департамента по охране культурного наследия Нижней Саксонии и доктор Уве Хойснер из Германского археологического института не увезли бы в Германию, шума было бы намного меньше. Это тоже знак времени.
Московский археолог, музейный эксперт Владимир Дукельский поясняет, что на самом деле представляли собой манипуляции с Шигирским идолом:
– Существует проблема его датировки, поскольку условия находки этого памятника были достаточно сложными. Он был обнаружен не профессиональными археологами, а золотодобытчиками. Так что споры шли достаточно долго о том, к какому времени он принадлежит. Между прочим, сейчас стало известно, что он оказался даже древнее, чем предполагали вначале.
Повсюду звучит слово "пропил". Но надо понимать, что этот пропил толщиной с нитку. А взятые образцы – микроскопические...
Его исследования проводились и раньше, в 1997 году в лабораториях в Санкт-Петербурге. Тогда идол получил датировку – девять с лишним тысяч лет. Но эта датировка не имеет мирового признания. И вот цель всего, что затеяли в прошлом году музейщики и представители российской науки, среди которых был специалист по мезолиту из Института археологии Михаил Жилин, состояла в том, чтобы легализовать этот памятник для мирового научного сообщества. Чтобы такая древность этого памятника получила признание.
Это могло продвинуть и Екатеринбург, и Россию, и российскую археологию. Сибирскую и уральскую археологию, в частности. Это могло бы стать интереснейшим событием в научной и музейной жизни, не побоюсь этого слова, в мировом масштабе.
Взятые образцы были нужны для уточнения датировки. Плюс они хотели их сравнить с имеющимися у них достаточно древними шкалами климатических изменений.
– Так ли велики повреждения памятника, как об этом сейчас говорят?
– Повсюду звучит слово "пропил". Но надо понимать, что этот пропил толщиной с нитку. А взятые образцы – микроскопические. И они всегда берутся в подобных случаях. С помощью таких же шлифов исследуют не только дерево. Так же исследуется металлографическим анализом состав древних орудий, скажем, из бронзы или меди. Очень часто работа с музейным объектом, с археологическим объектом предполагает такие исследования, и они крайне щадящие.
Ребята, вы должны все согласовывать. Между тем и так уже жизнь музеев предельно регламентирована отчетами и инструкциями. В данном случае их еще раз ставят на место
Для сравнения – вспомним всю реставрацию. Любой реставратор снимает слои записи, то есть формально тоже можно заявить, что он повреждает памятник. Делает его не в том виде, в каком он поступил к специалисту. В нашем же случае еще меньше вред был нанесен. И если бы это было в отечественных лабораториях, думаю, что никто бы этого не заметил.
– В таком случае, почему в Министерстве культуры инициировали расследование?
– Международное сотрудничество музеев во многом курируется Минкультом. Хотя Екатеринбургский музей сам по себе областного подчинения, но в министерстве утверждают, что любые международные акции, в принципе, положено согласовывать с ними. И ими же должны курироваться.
Формально предлог для недовольства у министерства есть. Хотя есть и обычная практика таких исследований, которые проводятся не только в Екатеринбургском музее, во многих музеях страны, начиная с Эрмитажа. Никакие подобные разрешения на практике не запрашиваются.
– Почему снова всплыла эта история? Ведь однажды уже пытались возбудить это дело, но получили отказ, поскольку никакие прегрешения обнаружены не были.
– Здесь мы можем только гадать. Я думаю, что это настойчивость Минкультуры, которое не забыло эту историю и захотело ее определенным образом обыграть, дав урок тем, кто проявляет некое своеволие, и показав, насколько оно ответственно и насколько оно заботится о сохранности культурного наследия РФ. Можно было найти другие способы показать, но выбрали этот.
Кроме того, существуют еще созданные не так давно по федеральным округам соответствующие управления Минкультуры РФ. В Управлении Минкультуры РФ по Уральскому федеральному округу тоже сочли для себя этот факт достаточно выигрышным, чтобы себя проявить и показать ту самую заботу о наследии. Им ведь тоже надо чем-то заниматься. Вот они и нашли. Они сочли эту историю выигрышной, чтобы продемонстрировать свою заботу о сохранности музейных ценностей и сохранности музейного наследия. Вывоз за пределы страны без формального разрешения министерства пусть микроскопических частиц объекта послужил поводом для создания такого, я не хочу сказать, скандала, но события, где все могут себя показать.
Музей очень жалко. Конечно, это в значительной степени бьет по рукам исследователям. Им дали понять, что, ребята, вы должны все согласовывать. Между тем и так уже жизнь музеев предельно регламентирована отчетами, инструкциями и так далее. В данном случае их еще раз ставят на место. Дескать, вы не вольны даже в своих научных интересах и в своих научных исследованиях.
– Может же так получиться, что не такие крупные и в значительной мере самостоятельные музеи, как Эрмитаж, а региональные, у которых тоже есть уникальные экспонаты, теперь остерегутся проводить подобные исследования, чтобы не было неприятностей?
– Конечно, они остерегутся. Остерегутся, во-первых, проводить любые исследования, связанные с внесением любых изменений в объект. А часто это абсолютно необходимо. Например, если горшок состоит из черепков, его склеивают, а где-то пустоты дополняют гипсом. Это же изменение! Во-вторых, поостерегутся, c зарубежными контактами. Музейщики – подневольные государевы люди, – говорит Владимир Дукельский.
Если следствие сочтет кого-то из причастных к исследованию Шигирского идола виновными, им грозит штраф до 3 миллионов рублей и принудительные работы. И это – в лучшем случае. В худшем – лишение свободы сроком до трех лет.
