Наблюдали ли вы, как водяные пары превращаются в разнообразной формы снежинки? Процесс "самосборки" водяных паров при прохождении через холодные слои атмосферы завораживает. С таким же чувством – если использовать ускоренную съемку – наблюдаешь, как в насыщенном растворе растут красивые кристаллы. Можно сказать, что у воды есть набор автоматических программ, которые срабатывают при определенных условиях. Не нужно быть ясновидящим для того, чтобы предсказать: в такой-то момент пойдет снег, тогда-то соленый раствор начнет кристаллизоваться. Так вот в общественных процессах есть точно такие же автоматические программы, которые запускаются при определенных условиях. Их легко наблюдать в животном мире, чем и занимается наука под названием этология.

Был ли Советский Союз каким-то особым образованием? Точнее, во что фактически самособралось общество после событий осени 1917 года? Сильно ли это отличалось от царской России, от русского государства времен Золотой Орды? Во всех этих случаях можно наблюдать простое социальное формирование – государство-дворец. Огромное сооружение с запутанными лабиринтами помещений фактически представляло собой большой ангар, в котором собиралось продовольствие и другие культурные, религиозные, научные ценности. Управлялось такое государство армией чиновников, оно отбирало у народа все более-менее значимые ценности и потом распределяло – для их же блага, разумеется. Хорошо известные по советским временам "закрома родины", в которых успешно гноили все, от продовольствия до боеприпасов. Основа такого государства – жестко иерархичная централизованная административная система, во главе очень часто становится тиран (или, может быть, лучше сказать по-другому: ставший во главе становится тираном и по своему усмотрению начинает то отбирать ценности, то одаривать ими свое окружение).

Система управляется страхом, верховный иерарх – Хан – вызывает у подчиненных страх и трепет. Подчиненные собирали для иерарха богатые дары в надежде получить ярлык на княжение. Но череда бесконечного отъема ценностей и одаривания ими других приводила к упадку. Интерес к производству ценностей пропадал – ведь не факт, что ты сможешь их удержать, "вышестоящий" всегда может легко отобрать, а у него в свою очередь есть свой иерарх. На своей земле люди начинают вести себя воровато, все сводится к воровству и попрошайничеству. Знакомая ситуация? Чем не современная Россия, где чиновник может быть одарен (поставлен на доходное место), после чего он начинает воровать и прятать похищенное по офшорам. А когда ресурс истощается – начинает попрошайничать, то есть предлагать инвестиционные проекты, просить докапитализацию или требовать прямой помощи из бюджета.

Основа такой системы – иерархия. Похожую систему иерархии можно наблюдать в стаях макак. Макаки – небольшие по размерам животные, "вооружены" они по сравнению с другими обезьянами слабо. Они собираются в достаточно большие, устроенные по принципу иерархии, группы. Верховный макак-доминант отбирает у всех все, что ему понравится, и если что-то ему не нужно или не заинтересовало – одаривает этим своих подопечных. Этологами замечено, что приматы никогда не делятся тем, что добыто ими самостоятельно, но только тем, что удалось отобрать или получено в дар. Ничего не напоминает такое государство-клептократия?

В программе доминирования макак есть еще очень интересный момент: когда верховный доминант кого-то наказывает, остальные особи, особенно слабые, начинают усиленно "мочить" провинившегося. Замечали такое социальное поведение в российском обществе? Оно наблюдается сплошь и рядом, причем не только в политике или на улице. Но и, например, в филиалах крупных западных компаний, которые управляются в большинстве своем российскими менеджерами, – топ-менеджер показывает недовольство подчиненным, и окружение моментально превращает нечастного в изгоя. Программы животного мира часто работают и в человеческом обществе.

Откуда такая агрессия? На этот вопрос этологи тоже дали ответ – из-за страха. Собака лает от страха. Недовольство своим положением можно рассматривать как легкую форму страха, и чем больше недовольства, тем больше агрессии, при этом она имеет свойство накапливаться. В жестких иерархичных структурах страх – цемент; чем крупнее структура, тем больше требуется такого скрепляющего страха. Посмотрите на внутреннюю кухню российской армии, полиции, аппарата государственного управления – там царят не вполне гуманные порядки.

Тот, кто находится в середине пирамиды, имеет возможность "спустить пар". Получил нагоняй от начальника – спусти пар на подчиненных. Однако тот, кто находится у подножия пирамиды, оказывается в незавидном положении: агрессия накапливается, возможностей выпустить пар практически нет. Если нет возможности проявить себя действием – кинуть комок грязи, ударить, как-то по-другому отличиться (например, раздавить санкционных гусей), то можно просто пошуметь, иногда – как настоящий шут. Тогда есть шанс, что верховный доминант обратит на тебя внимание, одарит медалькой (как депутата Милонова), а то и приблизит к себе потехи ради, а там, глядишь, и на доходное место поставит.

В кинофильме "Окно в Париж" есть эпизод с немотивированным разрушением телефонной будки. Режиссер точно передает напряжение в российском обществе на тот момент (а это 1993-й год). Такое же напряжение в обществе царило во время событий 1917 года; то же самое мы наблюдаем сейчас – в отношении конфликта на Украине, борьбы с "либералами" и "американским империализмом". Сложились те самые природные условия, при которых пары накопленной агрессии – пройдя через слои охлажденной экономики – превратятся в толпы "ватников", которые раскулачат-разворуют и вернут государство в режим СССР 2.0.

Арье Готсданкер – израильский бизнес-психолог, эксперт по управлению изменениями, автор книги "Бизнес-психология: Почему сотрудники против изменений"