Чем дольше длятся военные действия России в Сирии, тем чаще звучат слова "наземная операция". Связано это, видимо, с тем, что победные отчёты о российских авиаударах вызывают всё меньше и меньше доверия.
Бомбежки…Сотый раз повторю: бомбить каждый может, а кто пехоту и танки пошлет? Никто не посылает. Коалиция? Да их уже имеется целых две; можно их объединить, создать одну под двойным командованием США и России, но кто в атаку-то пойдет с автоматом наперевес? Те, кто могут и хотят воевать, и так уже воюют с грехом пополам; я имею в виду правительственные армии Ирака и Сирии. Вот уж на кого надеяться не стоит. Некоторые наши журналисты, правда, в восторге от воинства Асада; так, О.Одноколенко писал 16 ноября в «Независимой газете», что « сирийские летчики творят чудеса» ( летают на старых самолетах). Действительно, это ж надо: суметь оторваться от взлетной полосы, взлететь в воздух и даже еще сбросить бомбу на противника ( у которого, правда, нет ни одной зенитки, ни одного самолета-истребителя) – настоящее чудо, даже, я бы сказал, редкий героизм.
О возможной подготовке операции ещё вчера писал в "Ежедневном журнале" Александр Гольц:
Похоже, главное начальство страны, которое еще недавно громко отрицало любую возможность наземной операции в Сирии, начало готовить доверчивую отечественную публику к проведению такой операции. От неизвестных, но очень высокопоставленных источников в «Единой России» в прессу идут утечки: в ходе намеченного на пятницу совместного заседания Госдумы и Совета Федерации будет выдвинуто предложение ответить на теракт над Синаем посылкой войск в Сирию. Президентский пресс-секретарь Дмитрий Песков пустился вдруг в рассуждения о важности наземной операции: «Давайте не забудем о том — и я полагаю, что со мной согласятся все военные эксперты, что мы можем месяцами и годами осуществлять бомбардировки позиций террористов, мы можем иметь сколько угодно беспилотников, летающих вокруг Сирии, или мы можем продолжать свои воздушные операции, но это не принесет существенных результатов без наземной операции». При этом он, впрочем, оговорился, что речь идет о роли армии Асада.
А начальник Главного управления боевой подготовки Вооруженных сил генерал-лейтенант Иван Бувальцев вообще не считает нужным темнить. В интервью он рассказал, что, планируя стратегические маневры «Центр-2015» (а это, конечно, было еще летом), военное руководство имело в виду ближневосточный театр военных действий: «Руководством Вооруженных Сил РФ для учений «Центр-2015» были выбраны места, которые по своим физико-географическим условиям включали бы такие элементы, как отсутствие ориентиров, полное бездорожье, пески, равнинная степная местность. Мы подобрали полигоны, которые смогли обеспечить применение войск в условиях, схожих с ближневосточными. Физико-географические особенности местности соответствовали тем районам, где сегодня действуют бандформирования, как и тактика подыгрывающих подразделений – действиям формирований террористов».
Да и чего, собственно говоря, стесняться, когда на картах, которые военные только что демонстрировали президенту, уже указывается, что в районе населенного пункта Хамрат (провинция Хомс) развернута 5-я гаубичная артиллерийская батарея 120-й гвардейской артиллерийской бригады (место постоянной дислокации – Кемеровская область), которая находится в районе боевых действий с 6 ноября…
От этого совместного заседания двух парламентских палат вообще ждали много
В итоге было много разговоров, но конкретных предложений не последовало.
Впрочем, возможность операции по-прежнему обсуждается. В "Журнале ЖЖ" - подборка мнений блогеров на эту тему:
Аркадий Бабченко:
Вероятность проведения наземной операции — 100 процентов. Товарищи генералы, объясните уже кто-нибудь вашему Верховному Главнокомандующему, что если он ввел контингент и создал наземную базу в Латакии — то это уже наземная операция. Он УЖЕ участвует в наземной операции. Все эти разговоры «мы ни при каких обстоятельствах даже не рассматриваем возможность наземной операции» — все это разговоры для бедных. Война — такая штука, где есть не только твоя воля, но и воля противника. Не рассматриваешь ты — будут рассматривать тебя. Ни одна страна больше наземные войска в Сирию не ввела. Только Россия. Да еще и в союзничестве с иранскими шиитами. Тем самым создав точку кристаллизации джихада. Пришли неверные и шииты — что еще надо для священной войны?
Анхар Кочнева:
Проводить наземные операции солдатам, не выросшим в Сирии, крайне тяжело. Зачастую даже сирийцы, всю жизнь прожившие в Сирии, но не знающие досконально районов, в которых им приходится воевать, находятся в заведомо более сложной ситуации, чем боевики, знающие в родных местах буквально каждый угол. Это ведь только у ура-патриотов боевики — сплошь пришлые, а то и вообще иностранцы. На самом деле большинство боевиков воюют там, где выросли и прожили если не всю свою жизнь, то ее большую часть. Когда шли бои в Старом Хомсе, армии были неизвестны многочисленные тайные подземные ходы, оставленные предками нынешних сирийцев за почти четырехтысячелетнюю историю этого города. Я видела и эти ходы, и новые, прорытые боевиками из дворов частных домов.
Александр Шульман:
Проведение такой крупномасштабной войсковой операции вдали от границ России потребует использования весьма серьезных ресурсов для переброски и обеспечения войск. Такая война — это огромное и весьма сложно организованное «предприятие», где «производственному процессу» — боевым действиям — предшествует комплекс мероприятий по переброске войск, обеспечению войск всем необходимым снаряжением: оружием, боеприпасами, продовольствием, горючим и еще множеством необходимых предметов довольствия, без которых не взлетит ни один самолет, не двинутся танки и не поднимется в атаку пехота.
По мнению ряда экспертов, для ведения эффективных боевых действий против Исламского государства российский воинский контингент должен составить 50-100 тыс. военнослужащих. Возникает вопрос — есть ли у России достаточно боеготовных войск, способных выполнить эту сложную миссию.
По правде говоря, если такое решение будет принято, оно, безусловно, будет иметь катастрофические последствия по всем направлениям. В сущности, это как раз то, к чему активно подталкивают Россию на протяжении последних полутора лет. Не получилось на Украине — значит, попытка продолжилась в Сирии, тем более, что в Сирии Россия уже сделала первый шаг из серии «коготок увяз».
США прекрасно и лучше других понимают цену исчезновения армии из инструментов внешней политики — зависнув в Ираке и Афганистане, они на десятилетие были вынуждены проводить «миролюбивую» политику, хотя и здесь сумели использовать имеющиеся заделы, развернув в практической плоскости технологии «цветных революций».
Для России армия — последний и единственный аргумент, делающий ее хоть каким-то, но региональным игроком. Загрузив армию в удаленный конфликт, мы лишимся его — и ничего иного в наших амбарах нет. Ни экономики, ни технологий, ни сколь-либо работающей промышленности, способной на волне мобилизации в разы увеличить свою мощь.
Не лезть в Сирию советует и президент Академии геополитических проблем Леонид Ивашов - вчера вышло его интервью сайту Накануне.RU:
В наземную операцию нам влезать не нужно. Когда речь идёт о наземных действиях, как это было у нас в Афганистане и других точках, - хорошо организовать, войти и начать операцию достаточно просто. А потом выйти оттуда трудно, как мы из Афганистана долго и трудно не могли вылезти, когда обстоятельства - а это военные действия - сковывают, вовлекают тебя. И выйти оттуда для тех же, например, сирийцев сейчас будет тем же, чем и для афганцев тогда было - актом предательства. Так это многие рассматривают и будут рассматривать.Безусловно, будут людские потери, и результат этой наземной операции не предопределён - каков и когда будет перелом, когда будет победа?
Поэтому свою землю должны защищать местные жители. Сегодня, может быть, нужно создавать какие-то ускоренные курсы, причём не обязательно в России, можно и в Сирии. Готовить солдат к современным военным действиям, особенно командный корпус, вооружать солдат. И я думаю, будут эффективнее воевать те же сирийцы, те же курды, потому что они знают условия, знают противника, знают местность. Они там будут лучше действовать, но им надо помочь – подготовить и вооружить.
Встречные аргументы примерно такие: разбили басмачей, разобьём и ИГИЛ.
Так что не так страшен черт,как его малюют. Басмачи проиграли молодой Советской республике, которая даже не имела особого перевеса в оружии. Воевали в принципе более менее на равных - холодное оружие, стрелковое и легкая артиллерия. Броневиков, самолетов у Советской республики было совсем не много. Но все равно - СССР победил басмачей и не оставил им не единого шанса. Россия же имеет тотальное преимущество перед бандами ИГ. На нашей стороне - современное, эффективное оружие. Стратегическая авиация, крылатые ракеты, флот и вся мощь наших Вооруженных Сил. Также нам помогают правительственные войска Башара Асада. Вернее, мы им помогаем:)
ИГ – это почти полная аналогия басмачей. Создано на деньги и под руководством англосаксов, в лице уже новой англосаксонской империи – США. Образование абсолютно искусственное, держащееся только на бабле спонсоров, запудренных мозгах и фактической бесконтрольности из-за дестабилизации легитимных правительств Ближнего Востока усилиями тех же США,устроивших волну т.н. «арабской весны». Нет абсолютно никакого сомнения, что после Ближнего Востока, волна терроризма, прикрываясь якобы исламом (а на самом деле шайтанской компиляций исламских терминов) перебросилась бы во все жизненно важные для России регионы - Среднюю Азию, Закавказье и Кавказ. Мы бы получили новых басмачей - террористов уже на своей территории. Как этого не могут понять те, кто выступает против российской операции в Сирии - непонятно. Это или глупость, или действительно просто предательская позиция...
Если сильнейшие мировые державы обрушатся на территорию, контролируемую халифатом, то понятно, что рано или поздно в союзе с региональными силами они его уничтожат. Вопрос только в том, что именно будет уничтожено?
Ответ на этот вопрос зависит от двух вещей: от того, как оценивать современный терроризм, который можно безо всякого разжигания назвать «исламистским терроризмом», и чем считать «Исламское государство».
Для одних «исламский терроризм» – это реакция на экспансию Запада в исламский мир, несимметричный, но в целом справедливый ответ на те страдания, которые принес процесс колонизации и вписывания мусульман в глобальный проект.
Для других это ответ отсталого, реакционного исламского мира на попытки его просвещения, секуляризации и европеизации, вдвойне опасный тем, что он не просто отрицает «дары прогресса», но и стремится подчинить Запад, воспользовавшись его толерантностью, падением силы духа и религиозной пустотой.
Для третьих все эти «Аль-Каиды» и ИГИЛы просто-напросто инструмент англосаксонских спецслужб, используемый и для стравливания европейцев и мусульман, и для хаотизации исламского мира, и для, в конечном счете, оправдания экспансии Запада на Ближний Восток.
Все эти теории можно весьма аргументированно «доказать», но в реальности мы, конечно, имеем сложный симбиоз сразу нескольких факторов.
На этом фоне множатся уже совсем радикальные сценарии. Стоит отметить, что предрасположенность к их написанию совсем не зависит от политических взглядов.
Самое главное в событиях последних дней – завершение подготовки к нанесению российскими военными удара по Саудовской Аравии (и, возможно, Катару).
Занятие передовой группой российских вооруженных сил сирийского предполья, на редкость своевременная и эффективная серия терактов в Египте и Франции, триумфальное проведение саммита G20 в Анталье, де-факто продемонстрированный паралич НАТО, приобретение важного союзника в лице Франции, успокоение Запада началом обмена с военными США данными о проводимых операциях против ИГ и предложением о реструктуризации украинского долга, боевое развертывание и практическая проверка действий флота и дальней авиации на ближневосточном театре военных действий – все это подготовило и теперь сделало возможным осуществление вожделенной в течение многих лет стратегической операции по нанесению массирового удара по военным, инфраструктурным, энергетическим объектам на территории Саудовской Аравии и Катара.<...>
10. Осуществление российских военных ударов против саудовских и катарских объектов было бы весьма затруднено или даже совершенно невозможно, если бы в их защиту выступили США. Однако нынешняя американская администрация, похоже, отказалась от своих явных и неявных обязательств по обеспечению безопасности стран Залива и защите дома Саудов. Это произошло как в силу существенно возросшей в последние годы энергетической независимости США, заметного ослабления зависимости американской экономики от поставок аравийской нефти, нынешней энергетической политики Саудовской Аравии, нацеленной на ослабление американских конкурентов, так и в силу девиантных (по сравнению с традиционными для американского руководства) представлений Б.Обамы о роли США в международных отношениях.
11. Кремлевская убежденность в том, что нынешняя администрация США вряд ли вступится за Саудовскую Аравию, существенно укрепилась на фоне отказа США и Великобритании в поддержке не только Саудовской Аравии или Украины, но даже и члена НАТО Франции в ее оценке парижских терактов как акта войны и, следовательно, в активации пятой статьи Устава НАТО.
Сообщения из Франции, что есть ненулевая вероятность производства и применения террористами химического оружия, выглядят, мягко говоря, угрожающими. Здесь есть два аспекта.
Первый заключается в том, что вообще-то такой ход напрашивается. Сколько бы ни говорили, что террористы созданы спецслужбами и ими же направляются, всегда существует вероятность выхода их из-под контроля, даже если первое утверждение верно. И тогда химическая атака - наиболее логичный ход дальнейшего развития событий. Тем более, что прецеденты уже были - скажем, группировка "Аум синрикё".
Химическое оружие дешево, может быть произведено в относительно кустарных условиях, доступ к компонентам или даже к самим ОВ перекрыть невозможно по определению: к примеру, фосген (COCl2) является сырьем для производства широко применяемого поликарбоната (того самого, для теплиц). Эффект паники при применении - даже однократном - превысит эффект любого из терактов, подобных парижским. Собственно, любой теракт направлен именно на создание атмосферы всеобщего страха, жертвы и их количество играют не столь важное значение.
Опасность, без сомнения, велика, и что самое неприятное - предотвратить такой теракт крайне сложно.
Второй аспект заключается в том, что применение (или даже явная угроза применения - скажем, найденная лаборатория с доказанными запасами) боевых отравляющих веществ может сломать запрет на применение оружия массового поражения в отношении самих террористов. У кого-то из политиков может сорвать предохранитель, и он даст отмашку на удар по территории Исламского государства оружием массового уничтожения. Эффект, конечно же, будет нулевым, однако дальнейшее развитие событий перестанет поддаваться каким бы то ни было прогнозам.
При этом нужно учитывать, что обе коалиции крайне осторожно подходят к идее наземной операции, прекрасно понимая, во что она может вылиться. Применение ОМП может показаться вполне приемлемой альтернативой наземной операции. Последствия, естественно, будут катастрофическими - можно только представить, как взметнется исламский мир после этого, однако сегодня политики живут по принципу "нам бы день простоять". Во всяком случае, шанс такого развития событий существует.
В общем - воюем.
Читаю: "Теперь у нас война!"; "Теперь Россия воюет", "Теперь мы на войне".
Хочу сказать:
- Ребята, у нас война уже полтора года. А если у вас война началась только сейчас и под Раккой, то вы просто мелкие нерусские <гады>...
Оказывается, российская операция в Сирии называется "Возмездие". То есть это возмездие за теракт, который, в свою очередь, был возмездием за российскую кампанию в Сирии. This is so meta.
Возмездие за возмездие за возмездие. Уже очевидно, что ждать остаётся только худшего.
