Больше года пансионат "Ласточка" в поселке Чисмена Волоколамского района Московской области служил пунктом временного размещения (ПВР) для беженцев с юго-востока Украины. В начале декабря жильцы, а их тут около ста, получили уведомление: в новогоднюю ночь им придется покинуть уже обжитой пансионат. В "Ласточке" немало матерей с малолетними детьми, и куда идти дальше, они не знают: возможности снять квартиру ни у кого из местных нет.
Для того чтобы попасть за ворота пансионата "Ласточка", приходится кривить душой и рассказывать охранникам, что корреспондент – давний знакомый Ирины Кузнецовой – украинской беженки, которая живет здесь уже больше года. "Вы, наверное, ночевать сюда пришли?" – спрашивает охранник. Позже мне объяснят: дело в том, что мужчин из пансионата уже выселили, и порой мужья приходят сюда проведать своих жен, да и заночевать, если ночевать больше негде.
Пансионат выглядит довольно уныло: пожухлая трава, старые корпуса и огромная надпись "О спорт – ты мир!" на полузаброшенной детской площадке. В одном из корпусов висит объявление: "С 23 декабря завтраки, полдники и ужины отменяются. Остаются только обеды согласно спискам". На 26-е здесь запланирован детский праздник, но местным не до Нового года: 31 декабря всем беженцам придется покинуть "Ласточку". Такое решение приняли в Федеральной миграционной службе (ФМС) России.
Ирина Кузнецова приехала сюда в октябре 2014 года. В маленькой комнате она живет с тремя детьми: младшим близнецам по семь лет, а старшей дочери – двенадцать. Она мать-одиночка. "Вы только в коридор не выходите, – говорит Ирина, – там местная охрана вас сразу прогонит".
Пансионат "Ласточка" принадлежит частным владельцам, и государство до недавнего времени оплачивало работу ПВР на этой территории. С нового года финансирование прекращается. Работники пансионата не под запись рассказывали, что деньги перестали поступать еще раньше – с начала декабря.
Ирина решила бежать с юго-востока Украины летом 2014 года. Ее мать помогла с деньгами, и они сели на автобус до Ростова. В России им пришлось нелегко: несколько ночей они были вынуждены даже провести на вокзале. Что делать после 31 декабря, она еще не понимает. "Родственники у меня в Москве комнату снимают, но к ним тоже не поедешь: всемером жить, что ли?" Обратно на Украину ехать небезопасно: ее город Лисичанск находится прямо на границе территории, подконтрольной ВСУ, если перемирие нарушится, то там снова начнут стрелять, опасается Ирина.
Ситуацию усугубляет и то, что документов у местных жильцов нет. "Нам руководство пансионата сразу сказало, что если будете подавать на временное убежище, то вас отсюда выгонят".
Говорить в открытую о сложившейся ситуации в стенах "Ласточки" готовы немногие. "У нас вчера что-то вроде собрания было, и там сказали, что человек двадцать тут оставят. Вот никто и не бузит, все надеются, что если сидеть тихо, то пронесет, – говорит соседка Ирины Кузьминой Ирина Юзова, – а мне кажется, никого из нас не оставят".
У Ирины Юзовой четверо взрослых детей: две дочери и два сына. Оба зятя и сыновья по очереди брали в руки оружие и вставали на сторону сепаратистов. "Деревня у нас маленькая, они гуляли, а их спрашивали о том, почему они еще не в ополчении, – рассказывает Ирина. – Ну они ходили туда к ним, присматривались. Сначала зять вступил, затем и сыновья. Я сыновьям говорила-говорила: не для того я вас рожала, растила, но уговорить так и не удалось. К тому же я сама украинка, я против Украины никогда ничего не имела".
Сама Ирина и не против вернуться на Украину, но ее сыновьям там грозит уголовное преследование. В санатории она живет с дочерью и внуком – зятя выселили, и он с "братьями по несчастью" снимает комнату неподалеку.
Летом женщины подрабатывали на полях: пропалывали, собирали урожай, помогали местным дачникам. Это давало тысяч по десять рублей в месяц. Но сейчас, зимой, работа закончилась: постоянное население поселка меньше пятисот человек, и с любыми заработками в Чисмене туго. К тому же легальных способов устроиться на работу у женщин нет. "Я недавно в Москву ездила – по ночам мыла посуду в ресторане, но там мне так и не заплатили. Звонила им постоянно, но все бесполезно. Я-то тут кто? Я никто", – разводит руками Ирина Юзова.
Обе женщины постоянно перебирают варианты, что делать дальше. Самый реальный из них – надежда на новогоднее чудо. Хоть как-то разрешить сложившуюся ситуацию могут работники ФМС, но они вскоре уйдут на новогодние праздники и будут недоступны до 11 января.
В комитете "Гражданское содействие" (НКО, помогающее беженцам. – РС) говорят, что, вероятно, пункты временного размещения сворачивают по всей стране. Из ПВР в Тверской области беженцев выселили, но миграционная служба расселила их в Твери. В Пскове до недавнего времени тоже был ПВР в гостинице "Спорт". Оттуда людей переселили в небольшой поселок Смуравьево в Гдовском районе Псковской области. Уведомление о выселении получили и жители ПВР в Дагестане, хотя там конкретных действий власти пока не предпринимают. Но раньше выселяли хотя бы куда-то, хоть в небольшой военный городок. Случай же с пансионатом "Ласточка" может стать первым, когда людей просто выставят на улицу.
