Зоозащитница из Хакассии Галина Осколкова готова после новогодних праздников отправиться в Москву, чтобы устраивать пикеты в защиту диких животных. Она собирается сделать все возможное, чтобы не дать людям забыть о жестоком убийстве белой медведицы на острове Врангеля и не позволить властям спустить это дело на тормозах. Зоозащитники добиваются ужесточения наказания за убийства краснокнижных животных.

Именно Галина Осколкова разместила 22 декабря прошлого года в интернете видеозапись, которая вызвала огромный отклик в сети. Один из сотрудников строительной компании "Русальянс" подбросил зверю вместо еды взрывпакет, который взорвался в пасти животного. Мучения медведицы снимали другие сотрудники. Один из очевидцев, вопреки наказам руководства скрыть случившееся, доставил запись убийства медведицы своей землячке, жительнице Хакасии Галине Осколковой, которая на свой страх и риск опубликовала это видео. Риск, действительно, реален. Ведь зоозащитница не только разоблачает варварские забавы полярных строителей, но и подрывает многомиллионный бизнес по продаже шкур краснокнижных животных, который, по мнению Галины Осколковой, процветает с ведома местных властей.

– Какой была ваша реакция, когда узнали, что за такое жестокое убийство белой медведицы виновный в итоге получил только административный штраф три тысячи рублей?

– У меня позиция такая, что вообще никого нельзя убивать, даже букашечку, таракашечку. Потому что не мы произвели их на свет, не нам решать их судьбу. Что же касается белых медведей, к своему стыду, я очень мало знаю об этих животных, но достаточно того, что они занесены в Красную книгу. Значит, их очень мало, и значит, их жизнь в опасности. И меня очень волнует, что люди отделываются либо штрафом за такое убийство, жестокое обращение, или вообще все спускается на тормозах.

– По-вашему, штраф – это справедливое наказание?

– Конечно, нет, хоть я и не судья, и не имею права судить никого, но если откровенно, это неправильно. Я вообще не могу понять, почему те, кто был рядом, не разбили тому, кто подбросил взрывчатку, лицо. Я плохо это понимаю. У нас же страна очень "интересная", у всех загадочная русская душа, которая – потемки великие. Опять же с другой стороны, этот убил белого медведя – он не пострадал, а того, кто ему дал бы в лицо, – его бы посадили однозначно.

– Когда и как к вам в руки попала эта видеозапись?

– Когда еще не было видеозаписи, я уже написала об этом. Но люди проигнорировали это. Хотя в сети это было уже неделю, наверное. Потом только мне привезли видеозапись. Сначала мне позвонил мой сын, рассказал об этом. (Сын Галины Осколковой работает в компании "Русальянс". – РС) А потом его друзья тоже рассказали мне, что произошел такой случай страшный, которому они были свидетелями. Я сказала: отправьте эту видеозапись через интернет, но так сбросить не удалось, и тогда ребята привезли ее мне, преодолев много километров.

– И вот вы увидели эту запись...

– А какие могут быть чувства у здравомыслящего человека, который имеет детей и внуков?! Я себя мало разделяю с животными, серьезно говорю. Я считаю, что мы все животные. Только кто-то ходит на четырех лапах, кто-то на двух, кто-то разговаривает, кто-то лает. Я, во-первых, не смогла смотреть это видео. Я не смогла смотреть, я пыталась послушать, не получилось. Но когда резонанс получило видео, конечно, я внимательно стала все прослушивать, и у меня шок, шок, шок... Шок от того, что так просто можно убить. Шок от того, что там стояли мужчины, которые ничего не сделали. Ни этому человеку, который бросил взрывпакет, ни зверю не помогли. Медведица мучилась около трех часов, и только потом вызвали егерей.

– Почему вы решили опубликовать это видео? Чего вы хотели добиться?

– Я не знаю, я просто выложила и все. Я не думала ни о последствиях, я уж точно не думала, что будет такой резонанс, потому что я выкладывала в сеть более страшные истории, которые происходили у нас в Абакане. Но это обычно привлекало внимание трех-пяти человек, иногда даже комментарии не оставляли.

– Люди к этому спокойно относятся?

– Люди почему-то спокойно относятся к убийствам животных: собаки, кошки... У нас столько случаев дичайших в Абакане. Очень нашумевшая история, когда женщина с пятого этажа сбросила щенка. А внизу у подъезда сидела женщина, и перед ней упал щенок и умер. Когда у нас два взрослых мужика привели с собой маленьких детей, на их глазах освежевали двух щенков и сделали из них шашлык. Кто-нибудь на это обратил внимание? Более того, я последний раз, когда подавала заявление в полицию, мне сказали: будем мы еще с животными возиться, нам некогда людей проверять.

– А какова реакция общественности была в случае с белой медведицей, после того как видео попало в интернет?

– Разная. Начались угрозы нашей семье. Есть и огромное количество поддержки. Есть те, кто говорят, что мной владела корысть, потому что хорошие гонорары получаю. Сразу говорю, я не получила ни копейки. Я не взяла денег, нисколько.

– Какие были угрозы?

– Всякие.

– От кого?

– Например, человек зашел на мою страницу в "ВКонтакте", написал мне сообщение и исчез.

– Какого содержания?

– Что с моим сыном расправятся.

– Вы общались с сыном, который вам рассказал об этом шокирующем случае. Вы общались с очевидцем, который привез вам эту видеозапись. Наверняка, отдавая вам запись, они понимали, что для них это риск, и возможны неприятные последствия. Что ими двигало?

– Я их уговорила. Мы все живем под Богом. И я просила: "Ребята, во избежание в будущем таких страшных историй, ну давайте!". Повторяю, я не ожидала такого резонанса. Не ожидала. А потом, мне кажется, ребята понимали, на что они идут, но также они понимали, что если я дала слово, то, даже если меня будут тоже петардой кормить, я никого не выдам. Вот сейчас сказали, что дело направили в прокуратуру Чукотского края, губернатору, сказали, что будет расследование и так далее. Послушайте, ну это очень смешно! Вот представьте: я убила животное, и мне пришло письмо, чтобы я расследовала это дело. Ну что же я под собой буду пилить сук?!

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что такие случаи не единичны, как мне кажется, потому что шкуры белых медведей сегодня от полутора до двух миллионов рублей стоят. И я думаю, там желающих разбогатеть очень много.

– Думаете, это происходит систематически?

– Я думаю, что это все замалчивается. Это все нужно расследовать очень, очень глубоко. Расследованием должны заниматься все структуры. И начинать с того же "Русальянса", который набирает на работу людей ранее судимых по таким тяжелым статьями, как "Разбой", и при этом не следит за своими работниками. Всегда полярники были люди уважаемые, сегодня – я не знаю, как это назвать. Этим должны заниматься природоохранные организации, прокуратура, егеря. И не умалчивать о том, что там произошло, а предавать огласке. Мне дочь прислала документ, где сказано, что белую медведицу (не медведя, как пытались сначала сказать) взорвали, и якобы она ушла, и следы потерялись. Глупости! Я разговаривала с людьми, которые занимаются животными на профессиональном уровне. Они сказали, если зверь потерял ориентацию в пространстве, он не сможет встать и быстро уйти. А медведица каталась там более трех часов. Ясно, что уйти она не могла...

– Какие у вас предположения, что на самом деле стало со зверем?

– Откровенно говоря, я считаю, что ее добили, а шкуру продали. Либо она сама умерла.

– Где тогда тело?

– Нет тела, нет дела. Есть аудиозапись, где после этого происшествия руководство собрало всех сотрудников "Русальянса" и сказало удалить все видеозаписи. Они скрывали это, чтобы не пострадать самим. Это трусость, обыкновенная трусость.

– У вас, как у представителя защитников животных, есть какие-то рычаги, чтобы уменьшить количество случаев жестокого обращения с животными?

– Нет. У меня очень много вопросов к нашему правительству, к нашему законодательству. Почему мы не можем на своем общественном уровне создать и принять законы, позволяющие проводить перепись животных и бездомных, и домашних, поставить их на учет, сделать им чипирование. И пусть это будет сто рублей в год. Сто рублей хозяин будет отдавать за свою собаку или кошку. Но зато, если это животное окажется на улице, этот хозяин должен отвечать. Пусть наказанием будут или денежный штраф, или уголовная ответственность какая-то. Человек должен отвечать за того, кого он приручил. Сейчас такой ответственности просто нет. Я получаю ответ от наших властей, что у нас людей нечем кормить, а вы о каких-то животных... Или говорят, у нас нет денег на перепись. И я говорю, господа, доверьте мне, я сделаю все это бесплатно. У нас есть студенты сельскохозяйственного колледжа, института. У нас есть другие студенты, которые могут быть волонтерами, которые будут согласны залезть под любой гараж и переписать бездомных животных. Чтобы каким-то образом упорядочить это все. А мне говорят, что у нас нет денег. Ну почему только все деньгами решается, почему не решается силами, которые у нас есть?! Только замалчивается...

– Почему?

– Знаете, почему? Недавно мне стало известно, что из бюджета Российской Федерации каждому региону на бездомных животных выделяются деньги, и деньги немалые. Кому-то двадцать миллионов в год, кому-то еще больше, а Москве – еще больше. Я же еще раньше предполагала, что так происходит. Не могу сейчас понять, присылают нам эти деньги или нет?! Куда эти деньги идут? Неужели только на убийство бездомных животных?! То есть на работу водителя, на закупку ружья, патронов. Я не могу найти ответ, у нас все военная тайна. Где эти деньги оседают? Довели бы до нашего сведения, хотя бы из уважения к тем, кто за свой счет этих животных поит, кормит, лечит.

– В силах местных чиновников только усыпление животного при наличии обращения от кого-либо?

– Да не только по обращению. Раньше было в порядке вещей, когда выезжал автомобиль, животных расстреливали и не собирали даже тела. Они здесь умирали, бились в конвульсиях. На это обращали внимание бабушки, дети... И никому не было дела, что же испытывают при этом здравомыслящие люди и как же им тяжело. Мы же страна варваров по большому счету. Потому что только в нашей стране так могут поступать. Многие азиатские страны возьмем. У них там кормят животных, потому что они понимают, что это живое существо: оно болеет, оно голодает, оно имеет такие же чувства, как мы с вами, они могут любить и ненавидеть. Возьмите Германию, у которой мы выиграли войну. Какое там трепетное отношение и к людям, и к животным. Там нет бездомных животных, их совсем там нет. И к людям там по-другому... Да простят меня наши власти, там не платят на ребенка сто пятьдесят рублей в месяц. Там выплачивается на ребенка пособие, на которое месяц можно жить всей семье. Вот такая параллель.

– А в России в целом в каком положении сейчас находятся зоозащитники?

– Да ни в каком. Во-первых, их очень мало. Во-вторых, это люди совершено бесправные. В-третьих, это люди, которые тратят свое время и деньги. В огромных количествах и время, и деньги. Конечно, это федеральная проблема. Это проблема государства. Это проблема людей, любого человека, который выходит на улицу и без угрызений совести смотрит на голодных собак. У меня на душе становится пасмурно. У нас страна варваров!

– Какое наказание сегодня предусматривают российские законы за жестокое обращение с животными?

– Есть статья Уголовного кодекса за жестокое обращение с животными. Но у нас в Хакасии это не работает. Вы знаете хоть один случай, когда наказали за жестокое обращение? У нас на это почему-то закрывают глаза. Точно так же, как и СМИ не особо освещают такие события. Хотя здесь нужно бить в колокола. Поймите одну вещь: если ребенок палкой изнасиловал кошку, причем не один, если дети избивали кота и у него выпали челюсть и глаза, то поверьте, сегодня они убили животное, а завтра они убьют человека. Они уже знают, что это такое – убивать, они уже не боятся крови.

– Что нужно делать, чтобы таких случаев стало меньше?

– Я думаю, что нашему региональному руководству нужно кардинально поменять отношение к бездомным животным. Принять законы такие, которые бы работали. И чтобы наша полиция не отмахивалась на заявления о мучении животных, что у нас люди важнее. Все живые. Поэтому нужно обязательно принять закон о переписи животных, поставить их на учет. Чтобы обязательно был у нас в регионе приют для животных, хотя бы маленький. Ведь если деньги из Российской Федерации отправляются, и даже если это будет хотя бы три миллиона, мы в состоянии будем прокормить животных, с помощью тех же людей, которые сегодня присылают нам деньги. Я, допустим, чувствую себя очень униженной, когда я прошу. Раньше я не просила, я все делала за свой счет. Но когда стали появляться новорожденные щенки, понадобились смесь для малышей или таблетки. Стоит это все в пределах тысячи рублей. Я не миллионер. И поэтому приходится обращаться к людям, и поверьте, это стыдно. Это невозможно стыдно. Я себя чувствую очень униженной, и чувство стыда все время при мне.

– Как вы считаете, как будут развиваться события в связи с убийством белой медведицы? Вы, как зоозащитник, как человек, который придал этому случаю огласку, намерены что-то делать дальше?

– Шумиха поднялась перед Новым годом. Потом – одиннадцать дней отдыха. Люди успокоятся, начнет это дело забываться. В справедливость я не верю. Если бы я жила на острове Врангеля, я бы пешком прошла все, проползла бы, проехала. Я бы искала следы этой медведицы, потому что у нее наверняка осталась тяжелейшая травма, если она жива, хотя я уверена, что ее нет в живых, судя по кадрам. И где медвежонок, тоже непонятно. Почему они не усыпили ее, те же егеря, и не оказали ей помощь? Где малыш? Что с ним? Никто ничего не знает. Поэтому, если люди поддержат меня, то, думаю, мы дойдем и до президента с этим вопросом. Когда-то это нужно начинать. Что касается меня, я пойду до конца.

– У вас есть поддержка?

– Мне нужна поддержка. Нужно, чтобы после Нового года, после праздников люди снова обратили на это внимание, чтобы не затихло это дело, не кануло в Лету. Может быть, мне придется ехать в Москву, а это деньги. Просить такую помощь не более унизительно и позорно, чем клянчить деньги на животных, которых мы кормим и лечим. Я готова, и москвичи меня готовы поддержать, мы можем устроить пикет. Да я даже готова одна встать и стоять.

– Чего конкретно вы хотите добиться? При каких обстоятельствах вы бы остались довольны результатом?

– Ну уж не тогда, когда за животное можно было бы откупиться – заплатил штраф и свободен. А куда этот штраф пойдет? Снова, может, кому-то в карман. А у нас нет приютов, их просто не существует. Куда идут штрафные деньги? Пусть мне уже кто-нибудь расскажет, чтобы мне спокойнее спалось. Еще я бы хотела, чтобы у нас заработали законы о жестоком обращении с животными по-настоящему. Я бы хотела, чтобы произошла перепись всех животных в России. И чтобы каждый владелец прежде, чем заиметь животное, подумал, сможет ли он его содержать. И какова будет его ответственность, если он убьет животное, выбросит или это животное найдут искалеченным. Хозяин должен знать, как он ответит, а он должен отвечать. Не зря же говорят: мы в ответе за того, кого приручили.

– Вы хотите, чтобы смерть белой медведицы…

– Послужила толчком, чтобы мы все проснулись. Чтобы мы начали относиться к тем, кто рядом с нами, по-человечески. Чтобы мы умели сострадать, правильно относиться к животным. Нельзя просто походя раздавить, убить, поиграть и выбросить. Мы в страшном обществе живем, если мы вообще не будем на это оглядываться. Потому что, если человек убил котенка или собаку, когда-нибудь, рано или поздно, он убьет и человека, себе подобного.