В конце мая 2016 на красноярском карьере "Восточный" из-за завала оказались заблокированными полторы сотни горнорабочих. Может быть, это единичный случай? Нет, такое не редкость – более того, происходит едва ли не на каждом карьере. Подобного рода аварии с домами и другими объектами уносят множество жизней. Достаточно просто посмотреть в поисковых системах такие темы, как разрушение домов, обрушение мостов, обрушение виадуков, падение подъемных кранов, сход поездов с рельсов… И это происходит во всех странах, на всей Земле.

По логике, все эти аварии происходят по похожим причинам. Допустим, в пределах какого-то участка на земле грунт теряет свою несущую способность и вместо того, чтобы служить опорой, как бы уходит под влиянием давления со стороны этого сооружения. Если бы подобные участки удавалось выявлять, то была бы решена проблема прогнозирования многих катастроф.

Давно замечено: если на месте разрушившегося по непонятным причинам дома возводили новый дом или восстанавливали старый, то и он разрушался. То есть было понятно, что причина кроется в особенностях геологического строения местности. Осуществлялись попытки выявить эти особенности, но безуспешно. И вот, так сложилось, что аппаратура, созданная еще в конце 70-х годов прошлого века для прогнозирования аварийных ситуаций в угольных шахтах, оказалась пригодной и для выявления подобных участков на земной поверхности. В 1993 году обнаружилось, что с помощью аппаратуры спектрально-сейсморазведочного профилирования можно выявлять участки, известные как зоны тектонических нарушений. Про эти зоны было известно только, что в них имеет место повышенный уровень радона. Но оказалось, что, кроме этого, разных "зонных" свойств великое множество.

Дело еще и в том, что любое инженерное сооружение, оказавшееся в зоне тектонических нарушений, неизбежно проявляет признаки разрушения. Степень разрушения, скорость и тип разрушения варьируются в очень широких пределах: от немедленного, прямо во время строительства, до плавного, продолжающегося десятки лет. Кроме разрушений инженерных сооружений, разрушаются и сам грунт, и горные породы в этом месте на любой глубине, что обнаруживается при работе в шахтах. Но почему возникают эти разрушения? Да потому, как оказалось, что в тектонических зонах грунт и породы не находятся в покое, а как бы пульсируют.

Самое интересное началось, когда ученые попытались поставить эту, уже весьма устоявшуюся, область знания на службу строителей, как практиков, так и теоретиков, МЧС и других соответствующих ведомств. Мы столкнулись с совершенно новыми для нас явлениями – с особыми явлениями человеческой психологии. Оказалось: то, что для нас было как песня, как сказка, как исполнение древней мечты, категорически никому неинтересно и ненужно. Мы обращались с проектами и предложениями в различные компетентные инстанции, в Академию наук, но в ответ, в лучшем случае, – тишина. А чаще всего – раздражение. Но мы ведь никому ничего не навязываем, мы только просим, чтобы обоснованность наших предложений проверили.

Строители утверждают, что такие вот разрушения – это дополнительный заработок. МЧС – что прогнозирование аварий уменьшит их количество, а следовательно, и бюджет министерства. Я решил передать наши знания заграничным ученым и специалистам. но оказалось, что идущее из России за рубежом даже не рассматривается. Такая уж у нас репутация: во всем, что Россия предлагала, ожидается обман… Но ведь и нашими верховными государственными деятелями (удалось и до такого уровня добраться) отечественные разработки даже не рассматриваются. Да, нам отвечали именно так.

Я понимаю, что со временем все наши наработки будут приняты. Вода камень точит, рано или поздно эту плотину прорвет. Но ведь чуть ли не каждый день столько бед происходит, которых могло бы и не быть. Терпеливо ждать, когда это все сдвинется, я просто не могу.

Адам Гликман – геофизик, сотрудник петербургской научно-технической фирмы "Геофизпрогноз"