В ближайшие дни в России могут быть подписаны документы, которые многие ученые воспринимают как начало очередной большой атаки на российскую академическую науку в интересах "новой лысенковщины".

Что происходит

23 мая директорам нескольких физических институтов Академии наук (после реформы РАН 2014 года эти институты формально входят в структуру ФАНО – Федерального агентства научных организаций) поступили тексты трехсторонних соглашений между НИЦ "Курчатовский институт", ГК "Росатом" и ФАНО. Соглашений два, оба инициируют создание "межведомственных центров" с целью совместного ведения исследовательской работы.

Один такой центр должен работать в области управляемого термоядерного синтеза и физики плазмы, второй – в области нейтринной физики. Со стороны ФАНО участниками проекта должны стать институты: Физический институт РАН им. Лебедева и Физико-технический институт РАН им. Иоффе по термоядерной тематике и Институт ядерных исследований РАН по нейтринной. Научное руководство программами осуществляет Курчатовский институт. Никакие детали организации работы, инфраструктуры проекта и его финансирования в соглашениях не прописаны. На документах уже стоит подпись президента НИЦ "Курчатовский институт" Михаила Ковальчука, другие подписанты – руководитель Росатома Сергей Кириенко и глава ФАНО Михаил Котюков – пока свои подписи не поставили. По информации Радио Свобода, подписание соглашений может произойти уже 2 июня.

Почему это важно

Возникновение этих соглашений – тревожный сигнал сразу по многим причинам. Во-первых, они были подготовлены не просто без обсуждения с институтами и академией наук, но даже без их ведома. Как сообщил Радио Свобода знакомый с ситуацией источник, о документах до недавнего времени не знали не только ни директора ФИАНа, Физтеха им. Иоффе и ИЯИ РАН, но и президент академии наук Владимир Фортов. Целесообразность объединения организаций ФАНО и "Росатома" под руководством Курчатовского института в работе над названными темами вызывает у многих ученых сомнения (об этом – ниже).

Во-вторых, соглашения, как прямо указано в их текстах, являются развитием еще одного документа, подписанного в День российской науки, 8 февраля 2016 года. Это рамочный, чрезвычайно размытый договор о сотрудничестве между ФАНО и Курчатовским институтом, подписанный Михаилом Котюковым и Михаилом Ковальчуком. Предмет сотрудничества – работа над тремя тематиками. Это экспериментальные комплексы класса "мега-сайнс" (к таким, среди прочего, относится экспериментальный термоядерный реактор ИТЭР, строительство которого сейчас ведется во Франции, в том числе, при участии России), это ядерная медицина и лучевая терапия и, наконец, это "исследования и разработки в области конвергентных, нано-, био-, информационных, когнитивных и социогуманитарных наук".

Последнее направление, которое иногда обозначают аббревиатурой НБИКС, а иногда именуют "конвергентными технологиями", – это тема, с которой регулярно выступает Михаил Ковальчук. Согласно речи Ковальчука, которую он произнес перед российскими сенаторами в сентябре прошлого года, НБИКС-технологии должны помочь России противостоять (путем достижения паритета) угрозе создания "искусственных живых систем с заданными свойствами, в том числе и несуществующих в природе" и развития методов, открывающих "возможность для воздействия на психофизиологическую сферу человека, причем очень легкую и простую". Радио Свобода уже писало о появившейся накануне заседания Президентского совета по науке в январе 2016 года концепции, предлагающей сделать конвергентные технологии ключевым приоритетом для российской науки. Концепция на заседании так и не обсуждалась, зато НБИКС спустя две недели всплыл в рамочном соглашении между ФАНО и Курчатовским институтом (в котором, кстати, создан целый "Курчатовский комплекс НБИКС-технологий").

Если создание межведомственного центра по термоядерной тематике укладывается в направление "установок класса "мега-сайнс", то нейтринную физику сложно отнести и к этой области, и, тем более, к ядерной медицине.

Наконец, третий повод для беспокойства – неоднозначный опыт управления Курчатовским институтом другими научными организациями. В 2010–2011 годах в НИЦ "Курчатовский институт" были переданы два физических института, входивших до этого в структуру "Росатома", и один – из Академии наук. С тех пор их работа сопровождается регулярными скандалами. Так, за последние годы Институт теоретической и экспериментальной физики были вынуждены покинуть несколько ведущих ученых, например, один из наиболее цитируемых российских физиков Михаил Данилов и создатель сообщества "Диссернет" Андрей Ростовцев. А в октябре 2015 года в вошедшем в структуру Курчатовского института Петербургском институте ядерной физики был назначен новый директор – доктор технических наук, эксперт в области пожарной безопасности Денис Минкин, по данным сообщества "Диссернет", защитивший далеко не оригинальную диссертацию.

Конечно, пока речь о том, что ФИАН, петербургский Физтех имени Иоффе или ИЯИ также будут переданы Курчатовскому институту, не идет. Но работа в совместном проекте под руководством Курчатовского института для многих ученых уже кажется поводом для опасений.

Сам Михаил Ковальчук, которого называют человеком, приближенным к президенту Путину (брат Михаила Юрий Ковальчук – соучредитель дачного кооператива "Озеро"), в 2008 году провалился на выборах в действительные члены Академии наук и лишился возможности стать ее вице-президентом. Некоторые связывают его фигуру с последовавшей реформой РАН, осуществленной в режиме спецоперации летом 2013 года: так, академик Дмитрий Ширков утверждал, что слышал сказанные в кулуарах Михаилом Ковальчуком слова: "Если я не нужен Академии, то нам не нужна эта Академия".

Что говорят ученые

30 мая в ФИАНе имени Лебедева прошло заседание ученого совета института, которое открылось с обсуждения новых соглашений. Директор ФИАН Николай Колачевский представил собравшимся и их тексты, и рамочный договор, заключенный в феврале. Колачевский выступал осторожно, впрочем, сразу заметив, что новое соглашение "вызывает вопросы". Он особо подчеркнул пункт, согласно которому научное руководство проектом осуществляет Курчатовский институт, а также отметил, что "не было проведено обсуждения с участвующими институтами, с Российской академией наук. Желательно было бы сделать это как-то последовательно, согласовать, особенно учитывая некий негативный накопленный опыт при взаимодействии с коллегами из "Росатома" и других структур. У многих людей есть напряженность, связанная именно с вопросами объединений, слияний и так далее".

Колачевский рассказал, что обсудил документы с директорами других организаций ФАНО, попавших в соглашения, и что "у всех [нас] примерно одинаковая позиция, что такие серьезные соглашения, прежде, чем их заключать, желательно, необходимо прорабатывать на достаточно внятном уровне, чтобы потом не оказалось, что часть наших тематик куда-то влилась, ушла, причем без нашего даже ведома".

Выступавший вслед за Колачевским академик Геннадий Месяц (в прошлом вице-президент Академии наук и директор ФИАН) напомнил, что определение направлений научной деятельности институтов ФАНО – прерогатива РАН, и это закреплено и уставом Академии, и постановлением правительства. "По этому поводу был длительный спор, в итоге был принят принцип "двух ключей". Академия наук задает направление научного исследования, а оплату производит ФАНО. Сейчас этот принцип совершенно нарушен. Если этот процесс пойдет так и дальше, просто произойдет поглощение наших ведущих физических институтов", – сказал Месяц.

Ученый также рассказал, что попытки присоединить физические институты РАН к Курчатовскому институту были и раньше, а теперь, по его словам, “фактически мы видим повторение того же процесса”.

"Никто ничего не знал. Так нельзя. А завтра придут, скажут: отдайте нам лазеры. А потом – отдайте нам теоретиков. Точнее, не придут, а предпишут, бумагу пришлют", – резюмировал Месяц.

Один из наиболее авторитетных российских физиков, академик Владимир Захаров обрушился на концепцию НБИКС: "Мне довелось однажды целый день провести в обществе Михаила Валентиновича Ковальчука в его Курчатовском институте, выслушать внимательно его лекцию, посмотреть на проект, который он создает и над которым он собирается работать. Впечатление, которое произвело на меня все, что там происходит, было самое тягостное, – заметил он. – Мне кажется, это пора передать в нашу комиссию по борьбе с лженаукой".

Захаров назвал конвергентные технологии "новой лысенковщиной, которая приняла другие формы". "Все такие вещи построены по одному образцу: они обещают необыкновенные успехи, если пойти не таким путем, как идут все, а неким новым своим революционным путем. Это здесь и происходит", – заключил физик.

Из источников в Институте ядерных исследований РАН, который фигурирует в тексте второго соглашения по нейтринной тематике, Радио Свобода знает, что там новые документы восприняли с таким же возмущением. А 31 мая о соглашениях говорили и на президиуме Российской академии наук, в ходе которого президент академии Владимир Фортов рассказал, что подобные идеи несколько раз обсуждали с ним Ковальчук и Котюков, но сам Фортов отнесся к ним без энтузиазма.

Что будет дальше

Ученый совет ФИАНа принял текст письма, которое будет направлено от имени директора института Николая Колачевского руководителю ФАНО Михаилу Котюкову. В письме два пункта: в первом речь идет о том, что принятию соглашения должно предшествовать обсуждение с институтами и президиумом Российской академии наук. Во втором выражено сомнение, что ФИАН можно "рассматривать в качестве ключевого участника в области исследований плазмы токамаков и управляемого термоядерного синтеза". Можно ожидать, что аналогичная реакция последует и со стороны других академических институтов, вписанных в участники нового проекта, и со стороны руководства Академии наук.

Значит ли это, что российских физиков оставят в покое? "Формат этих соглашений – думаю, это то, что нас будет ждать впереди еще не один раз", – сказал Николай Колачевский.