Корреспондент сетевого издания "Фонтанка" и "Агентства журналистских расследований" Денис Коротков стал жертвой преследования за свои публикации, связанные с именем Евгения Пригожина. Методы давления на журналиста, по его собственному выражению, "идиотские", а способы слежки – "непрофессиональные". Денис Коротков в своих расследованиях раскрыл, что связи бизнесмена Пригожина, которого называют "поваром Путина" и считают личным другом российского президента, вышли далеко за пределы ресторанного бизнеса и приводят не только к "фабрике троллей" в Ольгино, но и к российским наемникам в Сирии и на Украине.

– Как и когда вы впервые столкнулись с фамилией Пригожин?

– Одно дело, когда эту фамилию называют просто так, употребляют всуе различные люди. Другое дело, когда в окружении командира Частной военной компании (ЧВК) Дмитрия Уткина, известного под позывным "Вагнер", были замечены люди, которые, насколько нам известно и как мы обоснованно предполагаем, работают в службе безопасности концерна "Конкорд", контролируемого Евгением Пригожиным. Началось все это достаточно давно. "Фонтанка.ру" заинтересовалась историей судна Myre Seadiver Частной военной компании Moran Security Group, которая базируется в Москве и Петербурге. Судно было захвачено в Нигерии. Нигерийские власти, в общем-то, противоправно задержали это судно и бойцов ЧВК, долго их там удерживали. Российские дипломаты и сотрудники Moran Security Group сделали все для их освобождения. А мы таким образом заинтересовались темой частных военных компаний, информация о которых достаточно скрыта.

Уже потом в различных СМИ – восточных и, прежде всего, США – появилась информация о том, что в Сирии в 2013 году погиб российский наемник Алексей Малюта. Было опубликовано его фото и фото его личных вещей, а также его удостоверение контрактника Moran Security Group. Это нам было интересно, мы стали разбираться, и таким образом нам удалось узнать историю "Славянского корпуса", т. е. того самого батальона, который был сформирован некоторыми менеджерами Moran Security Group для работы в Сирии, как заявляли официально, для охраны нефтяных месторождений. Для чего он на самом деле создавался – это другой вопрос, потому что бойцы его утверждали, что предполагались боевые действия.

Тогда мы выяснили, что этот боевой отряд там был, что он действительно участвовал как минимум в одном боевом столкновении. Мы выяснили, что Алексей Малюта на самом деле остался жив и здоров, и даже сумели с ним поговорить, о чем рассказали на своих страницах. Но в последних числах октября 2014 года, как нам стало известно, "Славянский корпус" был вывезен двумя бортами в Москву, а его организаторы Вадим Гусев и Евгений Сидоров были арестованы, и, насколько мне известно, впервые в новейшей истории России им были предъявлены обвинения в наемничестве.

– Этот "Славянский корпус" проявился позднее в Донбассе?

– Тогда мы подумали, что история с этим "Славянским корпусом" закончилась. Потому что всё: командиров арестовали, бойцов всех отправили по домам, они разъехались по всей России, и на Украину, и в Казахстан – оттуда тоже были некоторые контрактники. Когда после этого словосочетание "Славянский корпус" встречалось в связи с событиями на юго-востоке Украины, в Донбассе, в Луганске, мы подумали, что это просто использование известного "бренда". Хотя и были сведения о том, что некоторые бойцы "Славянского корпуса" погибли там – это открытая информация, известны их имена. И этот факт не вызывал особого удивления, потому что эти контрактники – люди активные, имеющие боевой опыт, они вполне могли участвовать в добровольческих формированиях. Постепенно информация накапливалась, к осени 2015 года стало достоверно известно, что действительно это, конечно же, не "Славянский корпус", который перестал существовать, но на самом деле значительная часть его сотрудников под командованием ветерана "Славянского корпуса" Дмитрия Уткина (позывной "Вагнер") появилась в качестве отдельного подразделения, проводящего операции, прежде всего, в Луганской области. Стали известны суммы вознаграждения, стали известны условия контракта, стали известны некоторые операции. Об этом "Фонтанка.ру" рассказала осенью 2015 года. Той же осенью стало известно, что подразделение частной военной компании Уткина-"Вагнера" перекинуто в Сирию. Более достоверно мы узнали об этом только в начале весны 2016 года, когда нам удалось получить некоторые документы и доказать, что бойцы, сотрудники ЧВК Уткина-"Вагнера" не только воюют и погибают на Украине и в Сирии, но и получают за это государственные награды РФ. И мы, естественно, тоже об этом рассказали.

– Фамилия Евгения Пригожина всплывала и тогда?

– В разговорах, но это были разговоры, не факты. Но, когда в мае этого года сотрудниками ГИБДД во время операции ФСБ был остановлен кортеж Евгения Пригожина, который не остановился по команде инспектора, когда рядом с офисом "Конкорда" происходили всяческие разборки, выходили различные люди, которые, насколько мы понимаем, представляли службу безопасности "Конкорда" Евгения Пригожина, мы там увидели знакомые лица. В частности, там увидели Евгения Гуляева, который возглавляет службу безопасности "Конкорда". Для нас это стало поводом и основанием, чтобы продолжить расследование. Тем более что нам досконально было известно о том, что сотрудники службы безопасности "Конкорда" неоднократно ездили в командировки с Дмитрием Уткиным-"Вагнером" и другими участниками его ЧВК. Мы предположили, как мне кажется, достаточно обоснованно, что здесь есть некая связь с Евгением Пригожиным. Встал вопрос о финансировании. Вознаграждение бойца во время боевых действий – 240 000 рублей в месяц, 80 000 рублей в месяц – во время подготовки. Командиры отделений, взводов и рот получают больше. Численность формирования, сами бойцы, которые с нами согласились поговорить, оценивают в 500–600 единиц постоянного состава. Но эта численность – переменная величина. С чем были согласны все наши собеседники, так это с тем, что у Дмитрия Уткина и его работодателей очень высокая репутация в смысле соблюдения условий контракта по оплате. Оплата всегда выдается. За каждого погибшего его семье всегда выплачивается по три миллиона рублей. Это все вместе – достаточно серьезные деньги, даже если не считать логистику, стоимость боевой подготовки, питания, снаряжения и т. д. Абсолютно точно мы можем сказать, что у Евгения Пригожина возможности такие есть. Есть и фирмы, так или иначе связанные с ним, а также с контролируемым им "Конкордом" и с двумя-тремя сотнями других юридических лиц. Многие из этих фирм представляют собой просто так называемые "помойки", но при этом получают от государства контракты на такое количество миллиардов рублей, которое мне трудно подсчитать. То, что мы подсчитали в своем расследовании по обслуживанию ЖКХ, составляло более 30 миллиардов рублей. ФБК Навального нас поправил: там 46 миллиардов на самом деле. А нужно еще прибавить контракты на военное питание, военное строительство, клининг и т. д.

– Как вы рассчитали прибыль от таких контрактов?

– Мы можем судить на примерах. В частности, на примере одной маленькой российской Ивановской области. В этой области в сентябре прошлого года в качестве заместителя регионального управляющего "Мегалайна" (структура "Конкорда", отвечающая за контракты с Минобороны по клинингу) в Ивановской области была принята Марина Бычко, которая потом рассказала свою историю нам. У нее, кроме всего прочего, были доверенности от трех юридических лиц, которые формально занимались исполнением контрактов с Минобороны. Она занималась исключительно клинингом и говорила, что фактическая стоимость этой услуги – ровно половина от поступавших денег. В месяц представители Минобороны подписывали акты о выполненных работах в общей сложности на суммы от 1,5 до 4,5 миллионов рублей, но, как она говорила, эту работу можно было бы сделать в два раза дешевле. А на самом деле обходилось это еще дешевле, потому что, и это не только ее слова, есть документы, в этих компаниях, аффилированных с "Мегалайном", только 20% работников было оформлено в соответствии с российским законодательством, а 80% получали теневую зарплату и, соответственно, не платили налоги. Но и из этих, оформленных официально 20%, 70–80% получали зарплату "черным налом". И это маленький контракт на услуги клининга в маленькой Ивановской области. Когда Марина Бычко приехала в Петербург и попыталась встретиться с Евгением Пригожиным, ей это не удалось сделать. С ней побеседовал представитель службы безопасности, успокоил ее, пообещал разобраться, посоветовал уехать назад в Иваново. Когда она уехала, ее уволили.

– Денис, когда журналисты "Агентства журналистских расследований" и "Фонтанки.ру" стали ощущать пристальный интерес к себе людей Евгения Пригожина?

– Возникновение этого интереса мы предполагали. Мы его рассматриваем как неизбежное зло. Другое дело, что эти идиотские звонки, попытки вычислить через каких-то людей дату моего рождения и пр., наводят на мысли о том, что все это пахнет огромным, сумасшедшим, диким и неприличным непрофессионализмом. А когда за дело берутся непрофессионалы или когда им это дело поручают, то все может вылиться в очень неприятные вещи. Скажем так, я прекрасно знаю, что в службе безопасности Евгения Пригожина работают профессиональные люди. Это бывшие сотрудники милиции, полиции, многие из которых имеют приличную репутацию, заработанную во время службы в правоохранительных органах. Эти люди не будут заниматься ерундой. Не их уровень совершать нападения в подъездах или поджигать машины оппозиционно настроенных блогеров, что мы наблюдаем в Петербурге в последнее время. Есть, видимо, и другие структуры, которым поручают подобные "шалости". Потому что, как известно, если сотрудники т. н. "фабрики троллей" хулиганят в интернете и ведут, как они считают, идеологическую борьбу, то от этих людей можно ожидать, что они пойдут куда-нибудь дальше, а какой-нибудь придурок без мозгов за три копейки способен вообще черт знает на что. Нападения на пользователей соцсетей, которые происходят в последнее время (а было уже больше семи случаев), говорят о том, что этим занимаются люди, которых профессионалами никак назвать нельзя. Я бы назвал их людьми уровня подворотни. Я не знаю, занимаются ли ими сейчас правоохранительные органы, но не сомневаюсь, что если будет принято такое решение, дана команда, то установить исполнителей будет не очень сложно.

– Как дальше, по вашему мнению, будут развиваться события? Евгений Пригожин добивается через суд удаления компрометирующей его информации из интернета.

– Евгений Пригожин, как к нему ни относись, человек сильный, энергичный и интересный, но исполнителей и советников он себе подбирает как-то очень хреново. Идея об этом иске дала пресловутый эффект Барбары Стрейзанд, абсолютно обратный желаемому. Это бесполезно – удалять во всех поисковиках, кроме mail.ru, статью "Империя Пригожина взяла военные городки". Эту статью сегодня можно прочитать в самых различных СМИ. Пусть себе удаляют. Юридических оснований для этого, насколько я понимаю ситуацию, нет. Любой факт, изложенный в ней, подтверждается документально. Каким образом юристы Пригожина рассчитывали добиться ее удаления, мне непонятно. Многие юристы, с которыми я обсуждал эту тему, также подтвердили отсутствие основания для этого. Это все пахнет грандиозным непрофессионализмом помощников Пригожина и, скорее всего, свидетельствует о том, что они очень любят деньги. Они же получают их не за результат, а за процесс. Процесс идет – деньги идут.

– У вас не возникало желания уехать из России, хотя бы в целях безопасности вас и членов вашей семьи?

– Подобная мысль не приходила ко мне, я не думаю, что она когда-нибудь придет. Извините за пафос, но Россия – моя страна, и я за свою жизнь кое-что сделал для нее. Пусть не слишком много, но наверняка побольше, чем многие сотрудники господина Пригожина, которые, насколько я понимаю, радостно пилят военный бюджет страны. Пусть уезжают сами, если хотят. Мне незачем.