Антропологи и археологи сходятся на том, что в дописьменную эпоху мышление наших предков сильно отличалось от нынешнего. Об этом можно судить, в частности, по широко распространенной в древности, сохранившейся до наших дней практике искусственной модификации человеческого тела.
О древней традиции преднамеренной деформации черепа рассказывает доктор исторических наук, сотрудник института Археологии РАН Мария Медникова:
– Мы сегодня поговорим о деформациях так называемых культурных или искусственных. Дело в том, что человек рождается с достаточно пластичной костной системой. Вы знаете, что после рождения на черепе существуют так называемые «роднички», которые постепенно зарастают. Вообще кости ребенка достаточно пластичны. Если положить ребенка в жесткую колыбель надолго, то задняя часть свода черепа может приобрести характерное уплощение. Собственно, с такой деформацией колыбельного типа антропологи достаточно часто сталкиваются. Но есть совершенно особенный обычай, распространенный во многих обществах традиционной культуры и даже отчасти у современного населения, например, на территории Африки.
Этот обычай был распространен и в древности. Связано это с тем, что голова ребенка могла бинтоваться, на нее надевали специальные шапочки, конструкции, чтобы голова приобретала специфическую форму.
Для разных традиций были свойственны свои методы деформирования головы, где-то использовались повязки, где-то дощечки, которыми стискивалась голова в переднезаднем направлении, где-то они накладывались так, чтобы происходила теменная деформация, то есть лобная кость выступала вперед. Каждый раз это были локальные культурные традиции, которые, по-видимому, иногда имели определенное религиозное обоснование.
– Когда европейцы столкнулись с традицией деформации черепа?
Европейцы впервые столкнулись с этой традицией в IV веке нашей эры, когда на территории Западной Европы появились племена, впоследствии сокрушившие Римскую империю. Это были гунны, но с ними пришли и другие племена, которые до этого населяли пространства восточно-европейских степей. Это были ираноязычные племена, такие как аланы, и среди этих народов обычай деформации головы, причем в достаточно экстремальных формах, оказался неожиданно широко распространен. Я думаю, что для тогдашнего населения Европы, которое развивалось под значительным влиянием Римской империи, столкновение с такими необычными по своему облику людьми было само по себе большим потрясением. И если учесть, что эти люди были еще воинами, которые вступили в боевые столкновения с римской армией, а потом были включены в Римскую империю, то мы можем предположить, что был большой интерес к этой традиции. И в общем она могла какое-то оказать влияние на формирование мировоззрения той эпохи.
Это была кольцевая деформация: голове ребенка путем многократных бинтований придавалась удлиненная форма. Это делалось, наверное, вскоре после рождения. По крайней мере, несколько первых лет жизни ребенок носил такие повязки.
Есть такая точка зрения, что деформация была признаком благородного происхождения. И по археологическим свидетельствам мы знаем, что среди народов аланского круга, деформации распространены именно среди элиты. Вообще переселенцы с Востока образовали так называемые варварские королевства на территории Западной Европы, которые в каком-то смысле послужили прообразом современных европейских государств. Интересно, что во многих из них использовалась искусственная деформация черепа.
– Как долго традиция деформации черепа существовала в Европе и в мире?
– Один из германских антропологов обращает внимание на то, что даже в V веке на территории Западной Европы нет останков деформированных детей. То есть, по-видимому, речь шла о мужской миграции, и уже первые переселенцы не передали традицию новому поколению. А на территории Венгрии эта традиция сохраняется долго. Потому что Венгрия – территория карпатской равнины, – представляет собой западное окончание огромного евразийского степного коридора, где и жили кочевые племена, практиковавшие эту традицию. И там в некоторых этнографических областях до XIX века доходит эта традиция. В Венгрии преимущественно женщинам на голову одевали деревянные конструкции под платки. То есть сама голова не деформировалась, но создавалась иллюзия, что она деформирована.
Любопытное исследование было сделано в 40-е годы замечательным отечественным антропологом Максимом Григорьевичем Левиным. Он обследовал современных туркмен- теке в Туркменистане – у них традиция деформации черепа сохранялась до 40-х годов XX века. Причем наблюдения Левина помогают очень четко проследить, как развиваются гендерные различия в этом обществе. После рождения всем детям на голову одевалась глубокая тюбетейка, а потом еще сверху накладывались повязки – и мальчикам, и девочкам. Когда мальчику исполнялось пять лет, он получал тюбетейку, такую же как носили взрослые. А вот девочки носили деформирующие повязки до замужества – примерно до 12-13 лет. Тогда они снимали деформирующий головной убор и одевали головной убор взрослой замужней женщины.
– Какую роль играла деформация черепа в системе традиционного мышления?
И деформация головы, и специальные трепанации, и татуировки – все это так называемые неизгладимые знаки. То есть это некие знаки, следы модификации тела человека, которые наносятся прижизненно и остаются до конца жизни. Причем мы можем сказать, что эти знаки приобретаются в момент очень важных испытаний, которые обычно соответствуют обрядам посвящения. Дело в том, что по мысли представителя традиционного общества и тем более человека архаической культуры пространство человеческой жизни не было едино, оно было разделено на разные социальные и временные отрезки. О чем идет речь? Сначала человек являлся ребенком. Он воспринимался не так, как взрослый, он был в каком-то смысле недочеловеком. Для того чтобы перейти в другую категорию, и социальную в том числе, он должен испытать обряд инициации, после этого он часто получал новое имя.
Неизгладимые знаки – это некий мнемонический символ. О чем тут может идти речь? О разных системах мышления, одни свойственны человеку архаической культуры, совсем другие – человеку современному, условно говоря, цивилизованному. Здесь противопоставляются две традиции – письменной культуры и дописьменной культуры. Начиная с того момента, когда возникла письменность, возникла новая форма мышления, новая форма памяти. С этого момента человечество стало обращать внимание на новости, он стал обращать внимание на историю, на новые факты, на события. Это совершенно другой тип организации мышления. А вот человек архаической, человек дописьменной культуры, для него истории нет, все что было до него – священно, потому что все создали первопредки и создали в момент происхождения универсума. И поэтому все, что происходит – это является копией исходной матрицы.
Лотман писал, что устная традиция коллективной памяти требует использования большого количества символов, которые стоят на грани письменности, но они не относятся к письменности. Это так называемые мнемонические знаки. И, на мой взгляд, все то, что может сделать со своим телом человек, все манипуляции представителей традиционного общества, они являются этими мнемоническими символами, которые напоминают о сакральных ценностях традиционного общества.
