Если есть у сериала «Фарца» аналог в русской классической литературе, то это роман Достоевского «Подросток». «Моя идея — это стать Ротшильдом», - напрямик заявляет читателю его юный герой Аркадий Долгорукий.

Оборотные средства он надеется получить воздержанием и экономией, ну а дальше пустить деньги в рост. Чтобы узнать, способен ли он к «спекуляторству», Аркадий «в виде пробы» идет на аукцион и покупает за два рубля пять копеек девичий альбом. Тотчас появляется опоздавший господин, которому этот альбом, видно, дорог и просит Аркадия уступить покупку. Тот называет цену: 10 рублей.

— А согласитесь, что это нечестно! Два рубля и десять — а?
— Почему нечестно? Рынок!.. Не спроси вы,— за сорок копеек не продал бы.

Сколько похожих анекдотов про удачливых фарцовщиков слышал и пересказывал я в своем советском отрочестве! И я тоже, подобно героям сериала, слышал много трескучих проповедей о жуликах и спекулянтах, которые грабят народ, и не мог взять в толк, в чем состоит их преступление: ведь они не воруют, не обманывают, ни у кого ничего не отбирают, наоборот – возвращают людям человеческое достоинство. Ведь ходить в штанах советского массового производства было унизительно – их будто нарочно кроили на уродов. Джинсы давали возможность забыть на время об унылой реальности, где дефицитом было абсолютно все. И, черт возьми, «быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей»!

Вот и модный оппозиционный стихотворец Орлуша в молодости промышлял фарцовкой и вспоминает об этом с упоением: «Для нас это был фан!»

Несколько лет назад я познакомился с Джеймсом Салливаном, написавшим историю джинсов. Он рассказал мне, что контрабандой джинсов в страны советского блока занимались криминальные синдикаты. Чтобы удовлетворить спрос, было налажено массовое производство подделок. Ну и для туристов это был выгодный бизнес, поэтому не стоит изображать дело так, будто фарцовщики униженно канючили шмотки у иностранцев.

Авторы сериала рассказывают о фарце совершенно по-советски. Симпатичные, честные ребята занялись этим делом из мушкетерской солидарности, чтобы выручить из беды товарища, но втянулись, запутались, оказались в лапах уголовников, растеряли идеалы, разучились любить – в общем, нравоучительная история о погоне за иллюзорными ценностями. Таких много и писалось, и снималось в Советском Союзе. И идейных отцов, которые готовы отправить на нары сына и разрушить счастье дочери, в советском кино тоже хватало. Чего в советском кино не было – это следователя КГБ со скользким взглядом и вкрадчивой повадкой, который пытает арестованных, мешает объективному расследованию, устраивает провокации и выгораживает свою агентуру, которой дозволяются даже убийства.

Этот персонаж почти невозможен в современной России, где царит культ КГБ. Но в последней серии авторы совершают головокружительный кульбит в стиле американских криминальных драм: в критический момент судебного следствия кагебешник предстает в роли Deus ex machina, сливает своего агента и спасает хорошего парня, который накануне подписал бумагу о сотрудничестве. Мощная рокировочка!

Все счастливы. Страшная контора на Лубянке восстановила справедливость. Именно во имя нее, справедливости, были и будут и пытки, и провокации, и издевательство над законом, который ведь все равно что дышло. Хэппи-энду мешает только мама с ее старомодными представлениями о чести и совести. Но мама обязательно все поймет и еще будет гордиться сыном, который в годы перестройки при поддержке хитроумного следователя КГБ станет комсомольским предпринимателем, а потом поднимется на деньгах партии и приватизации «лихих 90-х». А принципиальный милицейский следователь останется лохом и лузером, будет ходить с плакатиками на Болотную и покорно влачить ярлык национал-предателя.

Мне возразят, что до перестройки еще 40 лет, но я нарочно учинил это временнóе сжатие для пущей наглядности. Про кого из русских форбсов мы читали, что он на заре туманной юности торговал «варенками»? Орлуше не повезло встретиться с прогрессивным следователем, уже тогда дальновидно замышлявшим перестройку, а герою сериала «Фарца» это удалось.

В сериале «Дело гастронома № 1», где лубянское ведомство изображено без всякого сочувствия, честный майор, пораженный беспринципностью коллег, пишет заявление об уходе из прогнившей конторы. Я тогда гадал: куда же он подался? Теперь понятно: он оказался предусмотрительнее коллег. А бывших чекистов, как известно, не бывает.