Марина Тимашева: Издательство журнала ''Звезда'' выпустило книгу Яссе Андроникова ''Я просто шел, не ведая куда...''. С соредактором журнала ''Звезда'' Андреем Арьевым беседует об этой книге Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: Яссе Андроников родился в 1893 году, учился в Петербурге, в Первую мировую воевал на Румынском фронте, в гражданскую — в Добровольческой армии. В начале 30-х годов, после неоднократных арестов, сослан в Среднюю Азию, откуда попал на Соловки. Расстрелян в 37-м. Его письма к родным и стихи заставляют удивляться, как он дожил хотя бы до 37-го года. Инициатором издания книги стал внук расстрелянного грузинского князя. Говорит соредактор журнала ''Звезда'' Андрей Арьев.
Андрей Арьев: История этой книги очень интересна, потому что она появилась как-то неожиданно - из горящего здания, можно сказать. Марк Константинович Андроников, который составил эту книгу, жил в Париже, а его дедушка - Яссе Андроников - жил в России, в Советском Союзе. Здесь же и погиб. Его отец, живший давным-давно в Париже со своей матерью, устроил как-то пожар, все сгорело, остался только ящик, в котором хранились письма и дневники его отца. История этого семейства необыкновенно интересна и очень важна для понимания судеб русской культуры в 20-м веке. Мы очень хорошо знаем эту семью, о ней писали Мандельштам, Ахматова, Георгий Иванов, но знаем мы, конечно, в первую очередь, Саломею Андроникову - старшую сестру Яссе Андроникова, о котором сегодня идет речь . Это такая муза 13-го года
Татьяна Вольтская: Соломинка?
Андрей Арьев: Да, Соломинка. И вот есть замечательное стихотворение Георгия Иванова.
Январский день. На берегу Невы
Несётся ветер, разрушеньем вея.
Где Олечка Судейкина, увы,
Ахматова, Паллада, Саломея?
Вот эти замечательные петербургские дамы действительно прославлены в стихах. Яссе Андроников - единственный из этого семейства Андрониковых, оставшийся в России во время революции, сгинул на Соловках. Сам он в юные годы оказался в Петербурге. Отец Яссе Андроникова к грузинскому известному княжескому роду принадлежит, а его мать — племянница поэта Плещеева. Так что, это род полурусский-полугрузинский. Потом сам Яссе Андроников женился в Петербурге на лютеранке. Так что, все это была какая-то такая смесь, но в то же время смесь, принадлежавшая тому явлению, которое мы называем Серебряным веком. И с Анной Андреевной Ахматовой Яссе Андроников был знаком очень хорошо, во всяком случае, среди бумаг, найденных внуком, нашлись стихи, посвященные Анне Ахматовой, причем стихи настолько лиричные, почти что интимные, что ясно, что это было не случайное какое-то отдаленное знакомство, а что они встречались когда-то, в 13 году, когда Яссе был еще совсем юным. Этот 20-летний студент, видимо, как и многие, был влюблён в Анну Андреевну Ахматову.
Татьяна Вольтская: Вот эти стихи.
Меня пленил твой голос нежный,
твой гордый стих.
Я уловил огонь мятежный
в словах твоих.
Сквозь ножны видит блеск мертвой стали
привычный глаз.
Напрасно страсть твою скрывали
узоры фраз.
Ты нижешь жемчуг на шелк крученый,
ты бьешь хрусталь.
Меня влечет твой стих точеный
куда-то вдаль.
Вот такие стихи писал молодой Яссе Андроников Анне Ахматовой.
Андрей Арьев: Сам он участвовал в Первой мировой войне, потом в 17-м году умудрился ускоренно окончить Пажеский корпус и, естественно, оказался в Добровольческой армии. Но, тем не менее, когда уезжала за границу большая часть его близких, так случилось, что жена с сыном Константином уехала, а он остался со своей матерью. И можно себе представить его жизнь, участника добровольческого движения, человека абсолютно свободного, который продержался до 30-х годов, вел себя абсолютно свободно. В этой книжке представлены его стихи, ярко антисоветские, сатирические. И он этого никак, видимо, не только не стеснялся, но распространял эти стихи, потому что одна из этих сатир под названием ''Верхом на Ильиче'', конечно, была предназначена для распространения. Но он был таким лихим военным, ничего не боялся и, до поры до времени, странствовал по России. Он создавал театры, бывал то на Кавказе, то в Средней Азии, то еще где-то, вел такую полускитальческую жизнь театральную. И вот эта книга рассказывает об одной очень важной вещи: кто, как, почему уезжал, был ли отъезд из России для людей желанным, добровольным или же это была какая-то трагедия, и кто прав — те, кто остался здесь или те, кто уехали? Потому что здесь оставались на гибель. Все-таки, наверное, в каждом случае нужно говорить об отдельной судьбе. Можно говорить о том, кто больше пропитан коллективным сознанием, кто больше считает необходимым оставаться на родине, несмотря на любые грозящие беды, а кто считает, что все-таки отдельная, самостоятельная жизнь более ценна, и важно ''самостояние человека'', как об этом говорил Пушкин. Какая это была жизнь? Мы сейчас говорим, что вот 17-й год, если бы ни он, то все было бы более или менее ничего. Но дело в том, что эти возмущения были уже , благодаря началу войны. Вот Яссе пишет из Батума в августе 1914 года, что одного полицейского убили камнем за то, что он сделал замечание, чтобы какие-то пьяные люди не пели под гармошку похабные частушки. Уже народ пошел вразнос, как только оказалось, что началась война и смута.
Татьяна Вольтская: Есть ли там что-то о его последних годах, успел ли он написать какие-то дневники уже в тюрьме?
Андрей Арьев: Слава Богу, что сохранились не только его какие-то записки, в основном, это письма и, в том числе, письма самых последних дней его жизни. Его мать оставалась с ним, жила она в Грузии, и вот он ей писал непрерывно. Удалось уже совсем недавно, буквально во время работы над этой книгой, из фонда Пешковой в ГАРФе найти несколько писем, в которых и мать Яссе, и его вторая жена пишут Пешковой, чтобы помогли как-то Яссе, потому что он уже с дороги на Соловки писал письма совершенно больной. Уже теперь известно все: и дата его смерти, и место смерти на Соловках. Погиб он 27 октября 1937 года.
Татьяна Вольтская: Что бы сделал этот человек, если бы не погиб?
Андрей Арьев: Это была фигура очень романтичного и светлого человека, с буйными страстями, бесстрашного и, конечно, так или иначе он бы погиб.
Татьяна Вольтская: Из последних писем к матери:
''Удивляюсь на людей, живущих в эти широтах добровольно. Есть у меня здесь и маленькая подруга. Каждый день вечером с Большого острова по льду ко мне бегает красавица лиса. Я зову ее Лидочка. Она аккуратно садится на приступочку моей хибарки и терпеливо ждет, чтобы я ей вынес кучек сахару. Кормлю ее прямо с рук. Еще немного - и прямо Франциск Ассизский. Святым, оказывается, быть совсем не трудно''.
Это был отрывок из предпоследнего письма Яссе Андроникова из соловецкого лагеря к матери.
